Качели. Конфликт элит или развал России? - Сергей Кургинян

И признаем, что игра как-то соотнесла (мы сознательно используем эти термины и настаиваем на них) В.Золотова с конфликтом вокруг «Трех китов» и «Гранда». А значит, и вокруг БОНИ! И так далее! Повторяю еще раз: В.Золотов мог это сто раз не понимать. Но у игры-то есть свои правила и своя логика. Рассмотрим эту логику.

Она на самом деле вполне прозрачна.

Если некий клан вступает в противоборство с российскими партнерами Эрмарта и других авторов «Раша-гейта», то уже сам этот факт ставит его по одну сторону баррикад с теми группами, которые использовали БОНИ как политико-экономический ресурс своей игры.

И уж тем более тот групповой элитный актор, который СМИ называют «кланом Золотова—Черкесова», просто не мог не оказаться на одной стороне с БОНИ после того, как соприкоснулся с «Тремя китами» (которые, как мы убедились, были в этом самом БОНИ просто «по уши»).

«Так кто с кем воюет?» — спрашиваем еще раз мы себя и читателя. Сколько смыслов у игры?

Перечислим хотя бы самые основные.

Первый и простейший — воюют Демпартия США и Республиканская партия США. Новый имперский Рим своим внутренним конфликтом побуждает конфликтовать провинции, а те оказывают обратное давление на Рим. Есть этот смысл? Да, он есть. Но к нему все не сводится.

Второй, чуть более сложный, но не окончательный смысл в том, что воюют между собой не просто демпартийные и республиканские ставленники в спецслужбах. В рассматриваемую войну вовлечена очень определенная группа внутри прореспубликанской спецелужбистской элиты.

Мы уже обратили внимание на то, как яростно атакует «мини-2» и ее рупор left.ru Ф.Эрмарта и Р.Гейтса.

Мы обратили внимание также на то, что над этим «мини-2» есть БОНИ, а в БОНИ — такой уважаемый человек, как староста Синодального Собора Знамения Божьей Матери в Нью-Йорке, подчиненного РПЦЗ, князь В.Голицын.

Мы также подчеркнули, что В.Голицын — достойный представитель «русской группы» внутри американской элиты. То есть и аристократ, сохранивший в себе «русское чувство», и патриот США.

При этом В.Голицын просто не может не быть интегрирован в весьма влиятельную белоэмигрантско-монархическую диаспору в США. Как ему не быть интегрированным? Но если он в нее интегрирован, то он интегрирован в нее как в целое. А она как целое включает в себя и родственные круги в Европе. Это очень сложный вопрос. Как построены эти круги, как живут и трансформируются внутри них межгрупповые конфликты, несущие на себе отпечаток еще досоветской русской истории?

Просто для того, чтобы поверхностно ввести читателя в подобные смыслы и одновременно не изменить хроникальной природе изложения, я приведу некие высказывания, появившиеся неслучайным образом именно в интересующий нас период.

Я имею в виду статью К.Бенедиктова «Проект «Виндзор» в № 16 журнала «Смысл» за 2007 год. Сразу отметим, что этот номер был своего рода «знаковым». Ведь значительная часть статей этого номера посвящена конфликту вокруг ареста генерала Бульбова и статьи Черкесова. Причем симпатии «Смысла» и его главного редактора М.Шевченко явно на стороне Черкесова.

Статья «Проект «Виндзор» идет под одной рубрикой со статьями о конфликте вокруг Бульбова. Но посвящена она СОВСЕМ ДРУГОМУ… ИЛИ ТОМУ ЖЕ САМОМУ? Это и есть ключевой вопрос.

В любом случае статья Бенедиктова посвящена возможности учреждения в России конституционной монархии. Скажут: «Подумаешь! Кто только об этом не говорит?» Извините, тут важно, кто именно и что говорит. А также когда и в каком контексте.

Привожу высказывание К.Бенедиктова:

«Создается впечатление, что по крайней мере для некоторых групп элит такой вариант (учреждение конституционной монархии. — С.К.) был бы предпочтительнее неустойчивой полупрезидентской системы. (…) Если проект установления в России конституционной монархии существует, то кандидатура принца Майкла Кентского, несомненно, рассматривается в качестве одной из приоритетных».

Принц Майкл Кентский — внучатый племянник Николая II, патрон Российско-Британской торговой палаты и вообще своего рода главный эмиссар Виндзорской династии на российском направлении. В списке кандидатов на российский престол он возникает не в первый раз.

Отметим, что еще в 1996 году британский писатель Фредерик Форсайт написал роман «Икона». В нем сотрудник ЦРУ по фамилии Монк (то есть монах; интересно, какого ордена?) с ведома правительств США и Великобритании предотвращает приход к власти в России фашистских сил. И для стабилизации положения в России учреждается конституционная монархия во главе с неназванным принцем из дома Виндзоров. Биографические и генеалогические сведения о данном принце в изложении Форсайта как-то поразительно совпали с аналогичными данными о Майкле Кентском.

Мало ли сколько написано детективных романов! Я вот тоже являюсь неявным героем каких-то полудетективных описаний. А потому — с возражением «мало ли сколько» согласен! Согласен, что само по себе это ничего не значит. Чуть больший смысл в этом возникает, когда знакомишься с биографией Форсайта и узнаешь, что это не просто автор детективных романов с фактурой, относящейся к разряду «неподударного историзма». То есть такого историзма, который нельзя обвинить в клевете. Начнешь обвинять — автор скажет: «Да это художественный вымысел, помилуйте!»

Но откуда фактура? Это выясняется, когда обнаруживаешь, что Форсайт выступает в роли ответственного апологета (у нас это называется — пиар) по отношению к «частным военным компаниям». Его роман «Псы войны», вышедший еще в 1970-х годах, фактически можно назвать рекламным литературным роликом, пропагандирующим наемничество как вид деятельности. Одновременно Форсайт является близким другом (а в каком-то смысле и партнером) Тима Спайсера. Того самого легендарного владельца компании Aegis, одной из крупнейших частных военных компаний мира, которого мы уже обсуждали выше.

А поняв это, стоит присмотреться к неслучайному роману «Икона».

Роман написан в стиле своеобразного «политического фэнтези». Однако по деталям можно утверждать, что он является не просто результатом неуемной фантазии и реализацией творческого потенциала автора. То есть он является и отражением творческого потенциала, кто спорит! Но в какой-то дозе данный фэнтезийный коктейль содержит и «элитную конъюнктуру».

Да и вообще, Великобритания — достаточно закрытая и традиционная страна, в которой не позволят просто так «поминать всуе» имя одного из членов королевского дома.

Значит, идея «Майкл Кентский как конституционный монарх России» — это не просто какая-то фантазия автора детективных романов, а некий проект, который обсуждается в весьма влиятельных кругах Европы. Роман Форсайта — часть таких обсуждений, некий «пробный шар», вброшенный в общественное мнение с целью определенного зондажа.

Журнал «Смысл» публикует серию статей в духе критики «мини-1» («миди-1» и так далее). Хочет он или нет, он сразу же оказывается в формате «мини-2» (индекс БОНИ). И он же, вроде бы разбирая совершенно внутреннюю тему, встраивает в эту тему идею конституционной монархии во главе с принцем Кентским, поддержанную теми, кого мы обсудили выше. Причем очень важно, как встраивает.

Бенедиктов весьма специфически увязывает тему монархии во главе с принцем Кентским — и российских «силовиков». Свою статью он заключает следующими словами:

«Фигура принца Майкла Кентского действительно может быть вновь востребована в том случае, если проект создания конституционной монархии все-таки получит одобрение правящих элит. Однако, будет ли дана отмашка на реализацию монархического проекта, пока неясно. В любом случае, без достижения консенсуса между несколькими влиятельными группами силовиков подобный проект неосуществим. А у силовиков к Майклу Кентскому могут быть свои претензии — ведь принц в свое время отдал немало сил и времени работе в военной разведке Великобритании.

Впрочем, как говорилось в старом анекдоте, «остался пустячок — уговорить королеву». Майкл Кентский же не высказывал желания занять российский престол. Однако и не отказывался категорически от этой мысли, как некоторые претенденты из дома Романовых».

Если Майкл Кентский то ли не хочет занимать российский престол, то ли хочет, но глубоко прячет свои желания, зачем писать эту большую статью? А главное — что имелось в виду под «некоторыми группами элит», для которых вариант с учреждением конституционной монархии был бы приемлемым? Бенедиктов ведь намекает на нечто очень конкретное.

Отметим, что сам Майкл Кентский действительно всячески отказывался комментировать монархическую тему применительно к России. Вот, например, что он говорил в интервью журналу «Итоги» от 6 августа 2007 года:

«Когда же меня спрашивают о монархии, я, конечно, поддерживаю ее в Великобритании, но вот что касается России, то думаю, что не вправе выступать с комментариями на эту тему, а предоставляю это право исключительно российскому народу».