Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Эльтеррус Иар

– Никогда не понимал вашего стремления к вычурности, – недовольно проворчал за спиной инженера Морис. – Ну зачем делать обычный ангар топологической ловушкой?

– А нам нравится, – со смешком ответил Таенн. – Вот такие мы чокнутые!

– Что чокнутые, это верно…

Бард расхохотался.

– Прямо отсюда перемещаемся в командный центр? – поинтересовался Ри.

– Ну не выходить же? – пожал плечами Таенн. – Только сначала отключите защиту катера, она препятствует перемещению.

– Лучше не отключить, а перевести в импульсный режим, – возразил Леон. – Зная частоту, нетрудно совместить пульсацию полей. Наша защита, простите уж уважаемый Таенн, совершеннее вашей. Катер уцелеет там, где станция погибнет.

– Это так, – согласился Бард. – Проблема в том, сумеет ли Ри это сделать. Нам самим это было бы легко, но искин, увы, тоже воспринимает нас мертвыми.

– Я попытаюсь объяснить через биоимплант, – вздохнул Сэфес. – Уважаемый Ри, позволите ли вы вложить данную информацию вам прямо в память? Даю слово, что не коснусь ваших личных воспоминаний.

– Вкладывайте, – согласился инженер, удивившись про себя.

Странные они все-таки. Вмешиваться в судьбы цивилизаций считают себя вправе, а вот влезть в память человека без его согласия – нет. Однако это говорило о многом, и прежде всего о том, что у Контролирующих все-таки есть некие этические принципы. А раз так, то, возможно, кое в чем Ри по их поводу ошибался. Но лучше не гнать лошадей, а посмотреть на дальнейшее развитие событий.

Леон приблизился и посмотрел Ри прямо в глаза, куда тот просто провалился, перестав что-либо чувствовать. Впрочем, продолжалось это недолго, каких-то несколько секунд. А когда все закончилось, инженер понял, что знает, как проходить через защиту катера в импульсном режиме. Он, не теряя времени, мысленно подхватил остальных и отдал искину станции приказ переместить всех в командный центр. В то же мгновение они оказались стоящими в небольшом овальном зале с рубчатыми стенами, из которых то и дело появлялись некие агрегаты, что-то делали и тут же прятались обратно.

– Хорошо оказаться почти дома! – провозгласил Бард, падая худым задом в возникшее из ниоткуда кресло.

– Почти дома? – удивился Ри.

– Ну да, – усмехнулся Таенн. – Мы живем на таких вот станциях большую часть времени, когда не в Сети и не в отпуске. Здесь есть все необходимое для жизни.

– Ага, а потом бросаете станцию и уходите, а нам тысячи лет куковать в одиночестве… – неожиданно раздался чей-то незнакомый, гулкий голос. – Ну не свинство ли?

– О, искин проснумшись, – приподнял брови Бард. – Привет, железяка!

– Сам придурок! И как ты вообще разговариваешь? Ты же мертвый!

– Ну вот, как-то разговариваю. И вообще-то живой. Почему ты меня мертвым считаешь?

– Все датчики говорят о том, что ты мертв… – растерянно пояснил искин. – Кроме визуальных и слуховых. Ничего не понимаю…

– Я тоже, – скривился Бард. – Почему-то любая интеллектронная система считает так же. Вон, хотя бы комп катера Сэфес взять. С ним та же история.

– Ясно. Дела-а-а… Так это катер Сэфес? То-то смотрю конструкция слишком странная. И понятно, откуда у человека пароли. Ты передал?

– Я, – кивнул Таенн. – А куда деваться было? Надо до наших добраться и донести полученную информацию. Любым способом. Десятки тысяч Бардов погибли! Понимаешь это?!

– Понимаю, – мрачно ответил искин. – Значит, будем добираться. Сразу скажу, что связи ни с кем нет. Ни с ГИНом, ни с кем-либо из дежурных. Такое ощущение, что никого нет…

– Кое-кто, думаю, все же уцелел… – закусил губу Бард. – Надеюсь, уцелел…

Пока они разговаривали, зал сам собой незаметно менялся. У стен возникли мягкие, даже на вид удобные диваны и столики, уставленные разными напитками. Стены превратились в проекцию окружающего участка Сети, Ри узнал его, хотя данная проекция и не походила на ту, что он видел в катере Сэфес. Видимо, эти две структуры по-разному представляют себе Сеть. Чем, интересно, они отличаются? Аудиалы и визуалы, как говорил, кажется, Морис. Вопрос только: что это такое?.. Предположения, конечно, можно сделать, но не стоит, недостаточно информации, лучше потом будет расспросить Контролирующих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Может, не стоит терять времени? – раздался голос Мориса.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Таенн и повернулся к Ри. – Перемещайте станцию, уважаемый.

– Куда?

– Опять же, значения не имеет. О причинах мы говорили ранее.

– Не понимаю… – пожаловался инженер. – Но как хотите.

Он подошел к дивану, опустился на него и задействовал биокомп. Информация об управлении станцией нашлась сразу, причем четкая, ясная, не требующая дополнительных объяснений. Ри даже в восторг пришел, осмысливая ее. А затем мир вокруг исчез для него, вокруг завертелись огненные вихри, зазвучала торжественная, вызывающая трепет музыка. Мышление разделилось на десятки потоков, биокомп подключился к вычислительным мощностям искина, начав просчитывать переход. Спустя несколько мгновений инженер завершил расчет, сменил несколько многомерных координат и сместил станцию по ним. Она мгновенно оказалась… где? Ри не знал, ведь они могли переместиться и на несколько миллионов километров, и на тысячи световых лет. Он окинул взглядом ближайшие окрестности и обнаружил невдалеке планету, причем населенную, о чем говорила дымка эгрегора вокруг нее, – это уже не вызывало у него удивления, привык, что возможности техники Контролирующих очень велики. После этого Ри вывел станцию на орбиту планеты, поместил ее изображение на стены командного центра и погасил виртуальную реальность.

– Святой Боже… – донесся до него наполненный ужасом голос Леона. – Что же творится в этом несчастном мире?..

Мир биотехов, Маджента

Миани

Сон отпускал неохотно и был каким-то непривычно-темным. Словно он, Миани, стоял под дождем из летящих в него черных игл. Рядом был дом, но сдвинуться с места и войти в него он не мог, потому что из земли вылезли змеящиеся черные корни и намертво притянули ноги к усыпанной иглами земле. Иглы, острые и неживые, причиняли боль, и Миани инстинктивно прикрыл голову руками. Вдруг под ногами он ощутил что-то живое и, опустив взгляд, увидел, что из земли, навстречу иглам, поднимаются тысячи черных блестящих червей. Его передернуло от отвращения. Он рванулся, что было сил, и, о чудо, корни вдруг перестали держать его ноги. Вот она, спасительная дверь дома! Прочь, прочь, скорее! Дверь поддается, но за ней оказывается не дом, а непроницаемая темнота, в которую Миани падает, и… и тут сон оборвался.

Миани открыл глаза. Слава Богам, всего лишь сон. Но до чего же реальный и до чего неприятное ощущение! Надо поскорее забыть об этом кошмаре, прочитать охранную молитву и браться за дела, благо, дел много, и все, как на подбор, приятные. День смоет впечатление от сна, и все постепенно забудется.

Он сладко потянулся, зевнул и сел на постели. День обещал быть чудесным. В окошко новой спаленки лился розоватый утренний свет, мягкий мох, покрывавший пол, приятно запружинил под ногой, когда Миани встал, а по светло-бежевому своду-потолку над его головой протянулась первая тончайшая ниточка снежно-белых вьющихся цветов.

Дом был закончен. Он дорос за эту ночь уже полностью и принялся за вторую часть своей программы – растил украшения, полы, мебель. На это уйдет еще несколько дней, но все будет готово в срок. Миани же в это время отправится в обратный путь, за женой.

…Когда сюда впервые войдет Тиидара, весь потолок будет в цветах – белых, золотистых, синих. Они с женой завершили свое странствие, и первенец, их долгожданный первенец, родится тут, в этой комнате, в чудесном доме, и растить сына они с Тиидарой будут в замечательной общине, которая понравилась Миани и к которой они с женой присоединились. Община приняла их сразу же, Миани приглянулся основателям, ему с женой выделили участок под дом и даже устроили маленький праздник в честь нового семейства, решившего поселиться тут, в краю водопадов и лесов.