Одна жизнь — два мира - Нина Алексеева

К нам подошли Малковы в сопровождении пресс-атташе — Александры Антоновны Никольской. Это была высокая угловатая женщина с мужской походкой и грубым, неприятным голосом, но с большой претензией на важность и неприкосновенность ее личности. Слава, жена Малкова, явно перед ней заискивала. Глядя на них, я недоумевала. Но в это время Слава многозначительно шепнула мне: «Это дочь Вышинского!»

Впоследствии кто-то уточнил, что она была якобы побочной дочерью Вышинского. «Неужели, — подумала я про себя, — среди ста семидесяти миллионов не нашлось кого-нибудь более подходящего для заграничной командировки!»

Никольская много раз бывала за границей, особенно в Европе. В Мексику она прилетела вместе с Уманскими. Мне передавали, что в первый же день приезда в Америку, когда дамы собирались идти в город, появилась Никольская и, осмотрев всех с ног до головы, скомандовала:

— Снять всем чулки! — Все в недоумении сняли. — Перевернуть наизнанку и надеть снова. За границей неприлично носить их иначе!

Тут вошла Рая Михайловна Уманская.

— Что вы делаете? — спросила она, увидев снимающих чулки женщин. Ей объяснили. — Да бросьте вы, Александра Антоновна, дурака валять, надевайте, как кому нравится.

Никольская, привыкшая командовать, явно была раздражена ее вмешательством.

Когда этих людей отправляют за границу, они так счастливы, что их мало интересует, кто чем будет там заниматься. Но попав сюда, они сразу же чувствуют унижение своего партийного достоинства, с ненавистью и злобой смотрят на тех, кто занимает пост повыше, и с таким жаром принимаются за доносы, что им могли бы позавидовать профессионалы этого дела.

Катя Калинина

Ко мне подошла милая девушка лет двадцати в синем костюме, серенькой блузочке и аккуратно причесанными белокурыми волосами. От ее присутствия стало как-то приятней и светлей.

— Катя Калинина, самый молодой член посольства, — отрекомендовала ее Рая Михайловна.

— Нина Ивановна, я слышала, что вы мне привет привезли?

— Да, с нами на одном пароходе ехала Надя, которая училась с вами на курсах при Наркоминделе.

Ехала она в Лондон, в военную миссию, переводчицей. Когда мы прибыли в Сиэтл, Надя вернулась после прогулки из города, и горько расплакалась, оказывается, ее глубоко английское произношение, которому ее так усердно учили дома, здесь, в Америке, не понимали и без конца ее переспрашивали, и поэтому она так была расстроена.

Мы разговорились, и я вышла из посольства вместе с ней.

Она прилетела в Мексику из Москвы вместе с Уманскими. И Уманские относились к ней очень покровительственно. Они брали ее с собой на приемы, на банкеты. К. А. Уманский любил верховую езду, Катя тоже, и каждое воскресенье они отправлялись на утренние верховые прогулки по парку Чапультапек, где Константин Александрович всегда встречался с военным министром Мексики синьором Хара и его сыном. Министр Хара даже подарил Уманскому лошадь из своей конюшни.

— Как вы себя чувствуете здесь? Не скучаете?

— Хорошо, но иногда бывает очень грустно… Хоть бы кто из молодежи приехал сюда. У всех свои семьи, заботы, и я иногда чувствую себя очень одинокой. Даже в кино сходить не с кем.

— Я буду очень рада, если вы будете чаще заходить к нам.

Стиль работы

С первого же дня обстановка показалась мне тягостной и напряженной. Я заметила, что Рая Михайловна делала усилия, чтобы вести себя свободно и непринужденно. Но на ее шутки реагировали только сторонники, остальные же молчали, плотно сжав челюсти.

Но я стала членом этого коллектива, и придется втягиваться.

Дома я поделилась своими впечатлениями с мужем:

— Господи, ведь есть же в России культурные, интеллигентные люди, зачем же присылать сюда таких, как эта Олимпия. Один только вид ее приводит в содрогание!

— Да, но это, по-видимому, относится к стилю работы, такие бывают иногда больше нужны, чем те, которых ты хотела бы здесь видеть.

Блестящий советский дипломат

С самого первого момента, как только появились члены советского посольства в Мексике, старые русские иммигранты, да не только они, а также иммигранты из Польши, Югославии, Чехословакии и других европейских стран, потекли в посольство представляться. Многие из них большую часть своей жизни прожили в Мексике, но они все-таки все тянулись к советскому посольству. Война как будто всех сроднила — у всех один враг — Гитлер, рассуждали они, его надо добить, и тогда кончатся все несчастья на земле. В посольство они шли с открытой душой, даже в искреннем порыве принести какую-нибудь пользу.

В это время популярность Советского Союза и Красной армии были на самой, самой вершине своей славы во всем мире.

Популярность Уманского как представителя этой великой могучей державы росла также с каждым днем. Он стал одной из самых видных самых популярных фигур в Мексике, затмив своей популярностью представителей всех остальных государств.

В его честь устраивали невероятное количество приемов. Его приглашали на все вечера, обеды, банкеты на которые если он не мог сам лично, присутствовать он посылал представителей кого — либо из посольства.

В Советском посольстве, устраивались приемы для всех слоев мексиканской общественности: писателей, министров, художников, артистов, военных, торговцев и просто рабочих и служащих, различных ведомств.

Уманские не любили жить замкнуто, они приобрели обширный круг знакомых, с которыми любили проводить время принимать их у себя запросто, или охотно бывать у них в гостях.

Они любили ездить по стране, изучать ее. В такие поездки, они кроме сопровождавших их сотрудников посольства окружали себя большим количеством иностранной элиты. Многие старались показаться на курортах Мексики именно тогда, когда там были Уманские, и долго затем вспоминали о приятно проведенном вместе с ними времени.

Надо отдать должное, он умел создавать вокруг себя дружескую атмосферу. Все стремились пожать руку послу, выразить восторг и благодарность советскому правительству и Красной Армии, что он и принимал с большим достоинством.

У него бывали люди, которым были недоступны приемы ни в одном посольстве. Наше же посольство показывало всем свое демократическое лицо.

Я помню случай, когда Уманский приказал отправить приглашение одному видному мексиканскому деятелю, очень антисоветски настроенному, и, улыбаясь, заметил:

— Интересно, придет или не придет? Я думаю, придет, из любопытства придет!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});