Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы - Юрий Николаевич Безелянский

противно. Как кто-то написал: «убежал, как крыса». Урок для других Елбасы – диктаторов и самодержцев?..

23 января, воскресенье, 12:22. Снежно, а можно иначе: сугробно и серовато, минус 5. Печатаю урывками, в короткий дневной просвет, и от этого мучаюсь и злюсь. С утра ходили в магазин, пришли с сумками и еле поднялись на 4-й этаж. Каждодневные бытовые подвиги. А другим легче? Мы хоть не ограничиваем себя в питании и не обращаем внимания на ценники, которые скачут и скачут наверх.

Так на чем остановились? На тоталитарных штучках-дрючках: «ах, запрещу, ах, накажу, ах, арестую, ах, вытолкну из страны!» Это как раз о Шендеровиче. Большое интервью в «Собеседнике» от 19 января: «Иноагентство – это политическое клеймо. Но никого этим не заткнешь». И заголовок интервью: «Мало что делаю молча». И сразу вспоминается «Дракон» Шварца:

Бургомистр: Что в городе?

Тюремщик: Тихо. Однако пишут.

Бургомистр: Что?

Тюремщик: Буквы «Л» на стенах. Это значит – Ланцелот.

Бургомистр: Ерунда. Буква «Л» обозначает – любим президента.

Тюремщик: Ага. Значит, не сажать, которые пишут?

Бургомистр: Нет, отчего же. Сажай…

Возвращаясь к реальному Шендеровичу, который отметил в интервью, что ему 63 года, и его откровения, что он успел сделать: пьесы, юморески, запрещенные «Куклы», «Плавленый сырок» и т. д. «Своего рода прижизненный некролог». Признание о том, как власти «в последние 20 лет с безумной злобой травили» и «что они вообще могут, кроме этого?..» А вот, как говорил классик: «Прощай, немытая Россия!» Ну, и вы, «мундиры голубые»…

И далее о себе: «Я не политик… и не Томас Манн, чтобы говорить, где я, там и родная литература… Но как писатель я ничего не потерял: я увез с собой набор буковок, горстку алфавита. С ними я и работаю…» Шендерович пообещал новую книгу «Нерегулярный дневник». Решил пойти по моим стопам? Сплести себя вместе с Россией. «Там все: новости, воспоминания, мнения. К длинной сюжетной прозе я никогда не чувствовал расположения…»

И еще одно высказывание Шендеровича, хотя не ахти какое оригинальное: «Жизнь – личное дело каждого». О народе: умеет выжидать и пережидать. «Это не лояльность, а именно способность затаиться и вынести все: беду, опричнину, Смуту…»

«Будем наблюдать», – говорит о своей жизненной позиции главный верховод «Эха Москвы» Алексей Венедиктов.

Есть небольшой набор жизненных позиций и установок. Переберем некоторые. Герои и борцы, крошечная часть народа, и среди них Алексей Навальный, который ради свободы народа положил свою жизнь на алтарь Отечества. 17 января 2021 года он вернулся из Берлина в Россию – «берлинский пациент» – и был заключен во владимирскую колонию ИК-2. Но в колонии Навальный продолжает мужественно борьбу. «Новая» от 19 января посвятила герою Навальному несколько своих полос.

Подобные герои – единицы. А вот тех, кто поддерживает режим и закрывает глаза на проблемы, безобразия и преступления власти, таких достаточно много. Лоялисты, путинисты, конформисты и новая элита – олигархи, чиновники, силовики, региональные власти, артисты, журналисты и прочие «мастера культуры» при кормушке – этих тьма. Яркий представитель этого кормушечного класса – Никита Михалков «на кинотроне» («Собеседник», 1-2022) – «фаворит императора». Гонитель всех независимых и левых – «Бесогон».

Особый подкласс – «золотая молодежь», подкормленная ТВ – певица, артистка, кумир «Дома-2» Ольга Бузова. Скандальная ведущая, любящая отдыхать в Куршавеле, в начале года шокировала всех своим Инстаграмом, заявив: «Смотрю, все выставляют свои с… и ж… Ну, я тоже выставила все свое» (сиси, писи и, конечно, задницу). Оп-па! Пускай Волочкова рыдает со своим шпагатом. У кого лучше розовая плоть?!.

Ну, а простой народ думает и мается в основном выживанием, и для них власть придумала благотворительные «Елки желаний»: записки с пожеланиями от каких-то отобранных детей из бедных семей. И-оп! еще одно антраша! – «Президент подарил семье квартиру и… разозлил россиян»(«Собеседник», 1-2022). Какой-то маленький мальчик мечтает стать пожарником, так ему быстренько устроили зрелище: нацепили на голову каску пожарника и отвезли на пожарной машине на настоящий пожар: малыш в восторге! Родители в слезах умиления. Режим упражняется в цирковых номерах. Але-гоп!.. И что, победили уже бедность! Нет, бедность остается, только рядом функционирует цирк.

Если продолжать тему о российском социуме, то основная масса народа малообразованная и насквозь пропитанная госпропагандой. Не хочу употреблять такие определения, как биомасса, чернь, быдло, совок и прочие обидные определения. В основе народ простой, без фокусов, доверчивый и наивный, его можно купить за две копейки. Его угнетают, над ним экспериментируют, его дрессируют, чтобы окончательно вернуть крепостное право и бесправное холопство. Забыть старые понятия, как гуманизм, демократия, мир, дружба, добрососедство и т. д. И внедряют активно новояз из оруэлловского романа «1984».

Но, может быть, хватит о негативах и проблемах? В «Новой» от 17 января очередная филиппика «Метеорическое»:

Россия многим чем болела

И это все перенесла:

Горячка белая белела,

Порой падучая трясла,

Шизофрения, паранойя,

Разнообразный паразит…

Но нынче все совсем иное –

Урчит, бурчит и всем грозит…

…«Диагноз» до сих пор не признан,

Но видно, в наши времена

она больна метеоризмом,

Болезнью газовой больна…

В России очень много газа…

И вечно пучит нас, как путч…

…Что нас раздуло, что визжим!..

Таким потоком древней вони

Нас захлестнул угрюмый скиф…

Прервем газетный текст и сделаем отсылку к Александру Блоку: «Да, скифы мы с раскосыми глазами…»

Все нам подсовывают старые рецепты: «И терпентин на что-нибудь полезен» (Козьма Прутков).

Но, как советовал Мопассан: ближе к телу!.. Ну, а я-то что? Позиция, кредо, план действий?

18 января что-то накатило и что-то набросал, стихи не стихи, но что-то выдохнул. С эпиграфами:

Злобою сердце питаться устало…

Николай Некрасов, поэма «Сашка»

Я кручину мою многолетнюю

На родимую грудь изолью…

Николай Некрасов, «Рыцарь на час», 1866

Я – не боец на баррикадах,

Совсем не воин в битве злой.

На мужество совсем не падок

И на геройство – стороной.

Я тихо-тихо в уголочке

За столиком сижу. Пишу.

И лишь бумагу рву я в клочья

И от бессилия дрожу.

Нет рыка. Взмаха кулаков.

И чем сразить врага, не знаю.

Не порицайте: не Бакунин!

И не Матросов никакой.

И остропишущий не Бунин,

И не певец, как Виктор