Имя мне – Легион - Роджер Желязны

– Спасибо, – сказал он, – спасибо, разумная моя мина замедленного действия! Спасибо большое.

– Прости, Сэм.

– Заткнись! Нет, погоди… Сначала скажи мне, что ты будешь делать, если мы найдем его.

– Я не знаю.

– Ну тоща подумай об этом, да побыстрее. Ты видишь то облако пыли впереди, – так же хорошо, как и я. И тебе лучше бы увеличить скорость.

Они мчались вперед.

– Пожалуй, сейчас я вызову Детройт. У них будет глупый вид, когда я потребую возмещения убытков.

– У меня нет дефектов в конструкции или дизайне. Ты это знаешь. Я просто более…

– Эмоциональна, – продолжил Мердок.

– … чем я подозревала, – закончила она. – Я действительно встречала не так уж много автомобилей, если не считать молодых, до того, как поехала с тобой. Я не знала, на что похож дикий автомобиль, и никогда прежде не уничтожала ни одного автомобиля – только мишени. Я была молода и…

– Невинна, – фыркнул Мердок. – Да. Очень трогательно. Но все-таки будь готова убить любой автомобиль, который мы встретим. Если он вдруг окажется твоим дружком и ты промедлишь с выстрелом, то он убьет нас.

– Я постараюсь, Сэм.

Автомобиль впереди остановился. Это был желтый «крайслер». Две его шины были спущены, и он стоял, накренившийся и ожидающий.

– Оставь его! – проворчал Мердок, когда с сухим щелчком выдвинулись стволы пулеметов. – Побереги патроны для того, что может сопротивляться.

Они промчались мимо.

– Он сказал что-нибудь?

– Машинное проклятие, – сказала Дженни. – Я слышала его раз или два. Тебе оно показалось бы бессмысленным.

Он засмеялся:

– Автомобили действительно проклинают друг друга?

– Иногда, – нехотя откликнулась она. – Это самый простой способ сорвать на ком-нибудь зло, особенно когда автострады переполнены. Некоторые находят в этом удовольствие.

– Скажи мне какое-нибудь машинное ругательство.

– Не скажу. Какой я автомобиль по-твоему?

– Извини, – усмехнулся Мердок. – Ты ведь у меня леди. Я и забыл.

Из динамика послышался внятный щелчок. Они неслись и неслись вперед, а перед ними по каменистому предгорью извилистой и широкой кривой вился след. Мердок сделал еще глоток, затем перешел на кофе.

– Десять лет, – бормотал он, – десять лет…

След оборвался резко. Так резко, что Мердок даже не сразу понял.

Когда они миновали оранжевую каменную громаду, вылепленную природой наподобие источенного ветрами исполинского гриба, справа открылась равнина.

… Он мчался вперед, к ним – автомобиль-дьявол. Он ждал их, он знал, что ему не оторваться от Огненой Леди и теперь ринулся в последнюю схватку.

Дженни занесло вбок, когда ее тормоза ударили с пронзительным визгом и запахом дыма; ее пулеметы извергали огонь, ее капот отскочил, открываясь, и передние колеса поднялись над землей, когда ракеты с визгом прыгнули вперед; трижды она развернулась на месте, царапая задним бампером поверхность солончака, в третий и последний раз она выпустила оставшиеся ракеты в тлеющие обломки на склоне холма, и только тогда встала на все четыре колеса; ее пулеметы палили, пока не кончились патроны, а после этого еще целую минуту из них слышался равномерный щелкающий звук. Затем все стихло.

Мердок сидел, глядя на выпотрошенные, скрученные обломки, горящие на фоне утреннего неба. Плечи его вздрагивали.

– Ты сделала это, Дженни. Ты убила его. Ты убила для меня автомобиль-дьявол…

Она не ответила. Ее двигатель снова завелся, и Дженни повернула на юго-восток, к последней Бензиновой крепости – первой на их обратном пути.

Два часа они ехали в молчании, и Мердок выпил весь свой бурбон, и весь кофе, и выкурил все сигареты.

– Дженни, скажи мне что-нибудь, – попросил он. – Что-то случилось? Что?

Она откликнулась – и голос ее был мягок.

– Сэм, он звал меня, когда спускался с холма… Мердок ждал, но она не спешила продолжать.

– И что он тебе сказал? – осторожно настаивал Мердок.

– Он сказал: «Говорю тебе, убей своего пассажира, и я сверну в сторону». И еще он сказал: «Я хочу тебя, Огненная Леди, хочу бегать с тобой, совершать налеты с тобой. Им никогда не поймать нас, если мы будем вместе» – и я убила его. Мердок молчал.

– Он так сказал, только чтобы задержать мою стрельбу, ведь правда? Он сказал так, чтобы остановить меня, потому что только так он мог уничтожить нас обоих, когда шел к своей гибели? Он ведь не мог и вправду так думать, ведь не мог, Сэм?

– Конечно, нет, – сказал Мердок, – конечно же, нет. Ему было слишком поздно сворачивать.

– Да, может быть, поздно… И все-таки, как ты думаешь, он действительно хотел бегать со мной, совершать налеты со мной – до всего, я имею в виду – там, раньше?

– Вероятно, крошка. Ты ведь довольно хорошо оснащена.

– Спасибо, – Дженни опять отключилась. Однако прежде чем она это сделала, Мердок услышал непонятный механический звук, странно похожий на проклятие или мольбу.

Но лишь покачал головой и откинулся на сиденье, мягко поглаживая соседнее кресло все еще непослушной рукой.

Желязны Роджер

Последняя из диких

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

ПОСЛЕДНЯЯ ИЗ ДИКИХ

Они мчались сквозь пелену времени и пыли, под голубым, глубоким и холодным, как вода в озере, небом; над горами на западе полыхало сморщенное солнце, ветер – пронизывающий, бирюзовый, внушающий тревогу западный ветер словно кнутом подгонял вертлявых песчаных дьяволов. Лысые покрышки, лопнувшие рессоры, покореженные кузова с облупившейся краской, окна в трещинах, из выхлопных труб вырываются черные, серые, белые клубы дыма, которые шлейфом тянутся за машинами на север. А следом – погоня: растопыренные огненные пальцы. Кому-то не хватало скорости, кто-то ломался, и их мгновенно уничтожали, превращали в пепел, а уцелевшие мчались дальше…

Мэрдок лежал на вершине холма, изучая приближающуюся стаю в мощный бинокль. В овраге у него за спиной стоял Ангел Смерти – кремового цвета, с хромированными молдингами, пуленепробиваемыми стеклами, лазерной пушкой и двумя установками для стрельбы бронебойными ракетами – этакий сверкающий на солнце мираж, вибрирующий призрак, заброшенный в реальный мир.

Местность была холмистой – длинные кряжи, глубокие каньоны, в которые и загоняли беглецов. Скоро им придется выбирать: или проехать тем каньоном, за которым наблюдал Мэрдок, или свернуть в другой, чуть восточнее. Впрочем, они могут разделиться и двинуться сразу по обоим. Не страшно – наблюдателей на холмах хватает.

В ожидании их решения Мэрдок вспоминал. С того дня, когда на кладбище автомобилей был уничтожен Автомобиль-дьявол, прошло пятнадцать лет. Сам он отдал погоне за Дикими добрых двадцать пять и стал со временем главным авторитетом по вольным стаям. Где лежбища автомобилей, как они заправляются и ремонтируются, о чем думают – Мэрдок знал о них практически все. За исключением того, что именно произошло в том роковом году, почему исказилась радиопрограмма и в бортовые компьютеры машин словно проник какой-то вирус. Некоторые – не все – заразились. Часть выздоровела и вернулась в гаражи и на стоянки; эти автомобили, потрепанные, но по-прежнему работоспособные, с неохотой рассказывали, чем занимались на воле: ведь Дикие устраивали набеги, убивали, превращали станции техобслуживания в крепости, а торговые центры – в военные лагеря. Один черный "Кадиллак", к слову, возил с собой останки водителя, который управлял им много лет назад.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});