Хранитель - Ольга Голотвина

Хаур принял решение. Гнев господина, возможно, удастся пережить. А вот удар кривого меча наотмашь - вряд ли…

- Уходим! - мрачно бросил он. - Забирай пленников!

Четверо его подручных с поспешной готовностью передали свой «груз» служителям храма. Ну конечно, не им же придется оправдываться перед господином, а Хауру!..

Пятерка верзил, как побитые псы, понуро удалилась. Один из жрецов, сунув пальцы под глиняную маску, пронзительно свистнул вслед. Остальные молодо, задорно расхохотались.

Айрунги быстро взглянул на Раша, которого теперь поддерживали другие руки. Тело явно еще не слушается беднягу, но взгляд уже осмысленный, гневный. Не трусит. Это хорошо. Айрунги тоже не собирался сдаваться без боя. И бой этот он надеялся выиграть не с пустыми руками.

Несмотря на жару, на алхимике был длинный темный балахон с широкими рукавами. По числу карманов балахон мог поспорить с одеяниями загадочных ксуури. Только карманы эти были потайными. И чего в них только не было!

Айрунги был готов к любому повороту судьбы. Он не сломается, даже если его обыщут и отнимут спасительные сокровища, которые притаились в карманах. Но если эти двуногие серомордые грызуны не додумаются до обыска… о-о, тогда храм увидит зрелище, какое вряд ли раньше разворачивалось под его священными сводами!

Бессильно обвиснув на руках жрецов - ну, просто воплощение старческой слабости и безвольного отчаяния! - Айрунги рассеянно поглядывал на маячившую у самого лица глиняную серую морду с застывшим оскалом белых клыков и старательно вспоминал все, что знал о Едином, его храме, жрецах, обрядах и молитвах. Алхимику предстояло сражение на территории противника.

24

Он был высок, почти в человеческий рост, этот стройный крепкий стволик с пучком широких листьев на верхушке. Листья, как воротник, обрамляли громадный серовато-белый цветок с мясистыми лепестками.

Деревце напоминало человеческую фигуру с мертвенно-бледным лицом. Сходство усиливали длинные, гибкие, как лианы, ветви, бессильно опустившиеся вдоль ствола, словно усталые руки.

Вечерняя духота наполняла маленький дворик и томила двух человек, которые, облокотившись на ажурную металлическую решетку, созерцали деревце.

- Пусть его разбудят! - высоким капризным голосом приказал Светоч, прикрыв тяжелыми веками большие черные глаза.

Нхари-дэр, стоявший рядом со своим господином, обернулся в сторону темного арочного проема и повелительно поднял руку. Во дворик выскользнули две полуобнаженные невольницы, в руках у каждой было большое опахало на длинной витой ручке. Семенящими шажками приблизившись к ажурной решетке, невольницы несколько раз сильно взмахнули опахалами.

По листьям пробежала легкая дрожь. Грязно-белые лепестки зашевелились, словно цветок встрепенулся. Послышалось тихое щелканье, оно превратилось в жужжание. Звук становился все громче и громче, стал походить на нехитрую мелодию. Ветви, до сих пор свисавшие вдоль ствола, приподнялись и начали осторожно шарить вокруг, словно руки слепого.

Светоч распахнул глаза и зачарованно следил за каждым движением гибких ветвей. Жужжащая тихая мелодия завораживала, подчиняла себе тело и разум, заставляла предаваться грезам наяву.

Но рабыни, продолжающие взмахивать опахалами, не могли позволить себе забыться: они внимательно следили, чтобы плавающие в воздухе гибкие ветви не вцепились в опахало, не оплели, не вырвали из рук. Невольницы знали: растяпу заставят перебраться через ограду, забрать потерянную вещь и принести обратно…

Поющее растение было хищником. Гибкие ветви щетинились крепкими изогнутыми колючками, которые умели глубоко и беспощадно впиваться в добычу.

Саженец поющего дерева, добыча грайанских Подгорных Охотников, был доставлен в Нарра-до из-за моря. Торговец рассказал, что у себя в Подгорном Мире растение подманивает пением животных и разрывает их на куски, чтобы удобрить кровью почву вокруг корней.

Здесь, во дворце, редкостное дерево поливали овечьей кровью. Чтобы оно не лишилось своих удивительных свойств, в ограду время от времени запускали собак, ягнят, а иногда и провинившихся рабов. У человека хватало сил вырваться из колючих объятий, но он оставлял на цепких ветвях клочья кожи.

Поэтому прислужницы были очень внимательны и не позволяли коварному деревцу ухватиться за ручку опахала.

Наконец невольницы, краем глаза следившие за своим повелителем, заметили небрежный жест, разрешающий им уйти, и с поклонами удалились.

- Интересно, сколько лет может прожить это растение? - задумчиво молвил Светоч.

- Этого не знают даже Подгорные Охотники, - огорченно откликнулся Нхари-дэр.

- Что ж, - оторвался Светоч от созерцания своего любимца, - пойдем посмотрим на другую мою опасную диковинку.

- Мой повелитель, не лучше ли тебе отправиться на моление Единому? Как бы твое отсутствие в храме не замутило нежный мир между тобой и той, которую я не смею назвать по имени…

- Нет! - строптиво вскинул голову Светоч. - Я должен сейчас же увидеть прекрасную воительницу! Ахса может говорить все, что ей вздумается…

Но звенящему голосу не хватало уверенности, и Нхари-дэр не преминул это заметить…

* * *

Маленькая комнатка была наполнена тягучими сладкими ароматами. По углам стояли вазы с крупными яркими цветами, стены были задрапированы пестрыми тканями.

Нурайна возлежала на подушках, вокруг нее сосредоточенно хлопотали три рабыни. Одна осторожно расчесывала густые волосы грайанки резным гребнем. Две другие, высоко подняв широкие рукава Нурайны, натирали благовонными мазями ее руки - от предплечья до кончиков пальцев.

Нурайна, занятая невеселыми мыслями, не обращала внимания на служанок. Краем глаза она заметила вошедших мужчин, но не соизволила и головы повернуть, хотя узнала Нхари-дэра и догадалась, кто был его спутник.

Рабыни не приветствовали господина, даже виду не подали, что кто-то вошел в комнату, лишь еще старательнее занялись своим делом. Они знали, что надо быть неслышными и незаметными, как ковры и подушки.

Светоч остановился у стены, любуясь прелестной картиной. Выражение его лица было таким же, как во дворике с поющим цветком.

А Нхари-дэр окончательно убедился в том, что заподозрил во время визита в дом грайанского колдуна: женщина, похищенная для Светоча, была очень высокого происхождения. Госпожа во всем, госпожа до самого потаенного уголка души! Достаточно взглянуть, с какой привычной покорностью отдается она заботам служанок, даже не замечая их!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});