Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

В понимании св. Игнатия епископ, поставленный апостолами или их преемниками – другими епископами, для своей Церкви есть образ Самого Христа. Без него ничего не должно делаться в Церкви, ибо его служение в том и состоит, чтобы собрание христиан через Таинства преображать в Тело Христово, соединять в неразрывное единство новой жизни. А со властью совершать Таинство неразрывно связана власть учительства: он учит в собрании не от себя, а в Духе; он хранитель апостольского Предания, свидетель вселенского единства Церкви. Отсюда же вытекает дар пастырства: епископ – как Христос – имеет заботу о всех вместе и о каждом в отдельности, он – живое средоточие братства и общения христиан между собою. "На епископа должно смотреть, как на Самого Господа" (Эф.6). Поэтому: "Всюду, где епископ, там должен быть и народ, так же как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь…" (кбиплйкз екклзуЯб) (Смирн.8).

Св. Игнатий первым в истории христианства употребил это выражение – кафолическая Церковь. В его понимании оно не имело смысла географической универсальности, а относилось к полноте Церкви – кбиьлпн – согласно целому. Сегодня Церковь чаще всего воспринимается, как громадная организация с прямой системой подчинения: приход – епархия – поместная церковь. Но кафолическая сущность Церкви может реализовываться даже в общине, состоящей из двух людей. Все зависит оттого, с какой целью они собрались. Для того чтобы это собрание стало Церковью, необходимо присутствие Христа, а для этого, в свою очередь, нужен епископ – залог присутствия Христа среди своего стада.

Для св. Игнатия каждая поместная община есть Церковь. Церковь – это евхаристическая община, подлинная природа которой раскрывается лишь тогда, когда она совершает таинство Плоти и Крови Господа – Евхаристию. Но Евхаристия может совершиться лишь в каждой конкретной общине, собранной вокруг своего епископа; и на каждой Евхаристии присутствует весь Христос, а не часть Его, поэтому каждая местная община, совершающая Евхаристию каждое воскресение, является Церковью во всей ее полноте. Отсюда все поместные церкви равны и идентичны друг с другом. И все епископы равны, ибо все они предстательствуют за одного и того же Христа, совершая одну и ту же Евхаристию всегда и повсюду (ерй фп бхфп). Все различия между епископами – митрополит, архиепископ, патриарх – носят чисто административный характер. В этом одно из наших основных расхождений с римо-католической церковью, которая приписывает римскому епископу авторитет и власть выше всех остальных епископов.

Римо-католические апологеты находятся в довольно затруднительном положении: с самого начала церковной истории они вынуждены искать свидетельства о первоначальном верховенстве Римского папы. Находят они их и в "Послании к Римлянам" св. Игнатия:

"Игнатий Богоносец церкви, помилованной величием Всевышнего Отца и единого Сына Его Иисуса Христа, возлюбленной и просвещенной по воле Того, Которому благоугодно все, совершившееся по любви Иисуса Христа, Бога нашего, – церкви, председательствующей в столице области римской, богодостойной, достославной, достоблаженной, достохвальной, достовожделенной, чистой и первенствующей в любви, Христоименной, Отцеименной, которую и приветствую во имя Иисуса Христа, Сына Отчего…"

Вычитать из этого приветствия догмат о первенстве Папы римского – довольно сложно. Обилие превосходных степеней – дань обычному восточному красноречию в обращении к столичной христианской общине. В полном согласии со своей экклесиологией св. Игнатий употребляет выражение "церковь, председательствующая в столице области римской". Туманное выражение "первенствующая в любви" вряд ли может служить оправданием амбициозным претензиям, связанным с папским титулом. Судя по тому, в каком смысле св. Игнатий употребляет этот же термин в послании к Магнезийской церкви, современные исследователи склоняются к тому, что означает он активные дела благотворительности, которыми занималась римская христианская община, которая, находясь в столице, была и самой обеспеченной.

Но и самое главное: на основании письма св. Игнатия вообще невозможно говорить о верховенстве римского епископа, так как во всем послании сам епископ ни разу не упоминается.

Св. Игнатия можно назвать и первым посленовозаветным богословом. В его богословской концепции центральное место занимает учение о божественной икономии (домостроительстве): Бог восхотел избавить человечество от власти "князя мира сего". Он подготовил спасение человечества в Израиле через ветхозаветных пророков; их чаяния нашли исполнение во Христе, едином учителе нашем; сами пророки, будучи учениками Его по духу, ожидали Его как Учителя своего (Магн.9:1-2).

Христологическое учение св. Игнатия отличается четкостью формулировок. Богословие св. Игнатия явилось ответом на ересь докетов, отрицавших человеческую природу Христа и утверждавших, что Его страдания и воскресение – только кажущиеся (Смирн.7). Св. Игнатий в своем богословии опирается на апостола Павла, но он вводит в его учение многие важные элементы иоанновского богословия. Он верует в то, что Христос одновременно Бог и человек, рожденный "от Марии и Бога", страдавший, но не подвластный более страданию (Еф.7); вневременный и невидимый, ради нас ставший видимым и все претерпевший (Пол.3).

Св. Игнатий называет Церковь местом жертвоприношения. Понятие Евхаристии как жертвы, приносимой Церковью, уже встречается в Дидахе. Очевидно, что либо св. Игнатий был знаком с этим памятником, либо, что более вероятно, и он, и автор Дидахе опирались на общую традицию. Евхаристию св. Игнатий называет врачевством бессмертия, не только предохраняющим от смерти, но и дарующим вечную жизнь в Иисусе Христе (Еф.20). Она есть Тело пострадавшего за наши грехи Спасителя Иисуса Христа, Которого Отец в Своей любви воскресил из мертвых (Смирн.7:1).

Духовная жизнь христианина понимается св. Игнатием вслед за апостолом Павлом как подражание Христу: "Будьте подражателями Иисусу Христу, как и Он – Отцу Своему" (Филад.7). "Плотское не может жить духовной жизнью, а духовное не может жить плотской жизнью… Но даже то, что вы делаете во плоти, – духовно, ибо Вы делаете все в единении со Христом" (Еф.8).

Это подражание заключается не только в соблюдении заповедей и претворении в жизнь учения Христова; более всего оно проявляется в уподоблении смерти и воскресению Христа: "Позвольте мне быть подражателем моего страждущего Бога" (Рим.6). Это тоже было ответом св. Игнатия докетизму: если жизнь Христа на земле, как считали докеты, была призрачной, то и смерть Его была призрачной. Св. Игнатий подчеркивал реальность боговоплощения. Христос действительно умер на Кресте, и самым совершенным Ему подражанием является мученичество. Своей смертью за нас Христос победил смерть, и потому смерть за веру, во имя Христово – свидетельство бессилия смерти. На этом понимании и на "евхаристическом богословии" Дидахе (где употребление хлеба в Евхаристии объясняется как символ воскресения и преображения) и основаны знаменитые слова Игнатия о мученичестве:

"Я пишу церквам и всем сказываю, что добровольно умираю за Бога, если только вы не воспрепятствуете мне. Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтобы я сделался чистым хлебом Христовым… Если я пострадаю – буду отпущенником Иисуса и воскресну в Нем свободным. Теперь же в узах своих я учу не желать ничего мирского или суетного… Ни видимое, ни невидимое, ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки диавола придут на меня, – только бы достигнуть мне Христа… Не хочу более жить жизнью человеков" (Рим.4,5,8).

3. Епископу в управлении церковью помогают пресвитеры – "старейшие". Если епископа св. Игнатий уподобляет Христу, то пресвитеров он сравнивает с апостолами. Апостольское служение – это миссия и активное распространение христианства повсюду; епископ же постоянно руководит одной местной общиной. Епископ как бы находится в брачном союзе со своей Церковью. А пресвитеры, поставленные, рукоположенные епископом, помогают ему во всем, передают общее его учение, заботу, распоряжения.

"Когда число христиан увеличится, городская община выделит из себя сеть подчиненных ей пригородных общин, или "приходов". Тогда пресвитеры заменят в них епископа, станут его полномочными представителями, связующим звеном между ним и приходом. Таким образом, через таинство епископского рукоположения все общины сохраняют свою органическую связь с епископом, как благодатным "органом" церковного единства" (прот. А. Шмеман).

Диаконы несут на себе функцию социального служения – они живая связь епископа с народом. Единство в богослужении было неотрывно от самой реальной взаимопомощи, братства, общей заботы о бедных, о вдовах, сиротах, погребении братьев. Диаконы заботились о распределении даров, о помощи бедным, об организации "агап".