Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Рыся, вставай, просыпайся!
Заспанная щекастая мордашка захлопала с спросонку ресницами.
- Тише, надо уходить отсюда, - Трава почувствовала, как трудно было длинному Кириллу убедительно объяснить ей, в чем дело. Сейчас она сама была в его положении.
- Рыся, просто поверь мне. Нужно уходить. Прямо сейчас.
Рыся, похлопав глазами, шатаясь от слабости, стала подниматься, натягивая на себя новые одежки. Трава покосилась на дверь, поставила два ящика друг на друга и попыталась вынуть вентиляционную решетку. Не тут-то было. Решетка была намертво закреплена цементом. Плюс она лежала в пазах с другой стороны, и Трава не могла добраться до держащего решетку раствора. Девушка долго пыталась что-то сделать, совсем слабенькая Рыся выпускала и втягивала бесполезные здесь когти, глядя на подругу, но помочь ничем не могла. Травку постепенно охватывала паника, передаваясь Рысе, пока совершенно ничего не понимавшей. До старшей медленно начал доходить весь ужас их положения: и то, что невозможно выбраться из западни без посторонней помощи и то, что помощь пришла, но она от нее отказалась. Трава села рядом с Рысей, прилегшей от слабости, обняла девочку и замерла, гладя ее по голове. Мысль, что из нежной, пухленькой Рыси сделают жаркое, а ее косичку повесят на пояс вождя, вызвало приступ тошноты и ярости. Трава опять влезла на ящики и стала раскачивать решетку. Вдруг она взвизгнула и чуть не свалилась с ящиков. Ее пальцы, стаскивающие чугунные прутья, обхватили чьи-то крепкие, сильные руки. Родной знакомый голос Тира зашептал:
- Травка, слава богу! Как Рыся? Мы аптечки принесли.
Подростки не могли оторваться друг от друга. Мощное нежное чувство, болезненно - щемящее, вызывающее восторг и страдание одновременно, сделало их на долгую минуту единым целым. Тир слышал прерывистое дыхание пытающейся что-то сказать Травы, чувствовал, как девушка сдерживает рыдания, перекрывающие доступ воздуха в судорожно сжимающиеся легкие, и страх снова потерять подругу вдруг отрезвил подростка.
- Травка, без паники. Кирилл нас встретил. Он прав, мы слышали разговоры этих уродов в засаде. Рыся, ты тут? - Позвал Тир, когда Трава, наконец, найдя в себе силы, отцепилась от решетки и спрыгнула с ящиков.
- Тир, я тут, я уже выздоравливаю, - радостно отозвался слабенький голосок. Девочка все еще не понимала опасности положения, а объяснять ей никто не собирался.
- Рыся, ты сможешь мне помочь? У тебя хватит сил отколупывать цемент от решетки?
- Не знаю, я попробую.
- Я помогу, - засуетилась Травка.
Решетка вентиляции располагалась почти под самым потолком, и Рысе пришлось залезть на три ящика, что бы она оказалась перед ее лицом. Травка в полутьме соорудила постамент и поддержала подругу, взбиравшуюся на ящики. В результате всех этих манипуляций, Рыся, выпустив когти, начала колупать цемент, скрепляющий решетку снаружи, а Тир, своим старым ножом, изнутри. Рыся была еще очень слаба. Лекарства, обезвредившие яд многоножек, сняли последствия токсического заражения, но силы восстанавливать нужно было еще долго. Так же и Тир внезапно почувствовал, что действия огромной дозы стимуляторов заканчиваются, и ему все труднее и труднее отковыривать на удивление крепкий цемент. Наконец, он понял, что кончик ножа провалился куда-то безо всякого сопротивления. И, попытавшись вытащить решетку, вдруг сделал это без особых усилий. Все трое подростков наконец-то выдохнули. Похоже, что последние несколько минут они от волнения забыли, что нужно дышать. Трава, не мешкая, подсадила Рысю, не забыв подать Тиру заботливо увязанный узелок с лекарствами. Тир, взяв девочку за руки, втащил ее в достаточно широкое для ребенка отверстие. Сам Тир мог передвигаться в вентиляционном ходу только задом наперед. Развернуться места бы не хватило. Рыся не могла лезть на четвереньках - обожженные ядом голени не терпели прикосновений, поэтому ей пришлось ползти на животе, отталкиваясь локтями и коленями, защищая больные места. Это было трудно и ей, и ослабевшему Тиру. Дело двигалось медленно, но все-таки ребята выбирались из смертельной ловушки. Травка спрыгнула с ящиков, прислушалась к раскатистому храпу за дверью и разбудила Близнецов. Парочка разом разлепила глаза и одновременно открыла рот, что бы ныть и жаловаться, но сердитый окрик полушепотом вмиг привел ленивцев в активное состояние. Не задумываясь, первый из них схватил сунутый ему Травой сверток из одеяла и, подталкиваемый вторым, протиснул похудевшее во время странствий, но еще достаточно пухлое тело, в узкий лаз. За ним Трава с большим трудом подсадила второго. Подниматься нужно было на уровень груди и без посторонней помощи, даже с двумя ящиками под ногами, сделать это было невозможно. А три ящика выдерживали только Рысю. При попытке запихать на шаткую пирамиду первого из Близнецов, куча ящиков с грохотом развалилась. Пришлось пару минут с замершим сердцем, зажав рот ближайшему Близнецу внезапно вспотевшей ладошкой (этого было достаточно, чтобы заткнулся и второй), ждать, пока подозрительная тишина за дверью сменится новым залпом храпа.
Запихав второго Близнеца в лаз, Травка почувствовала недоумение и растерянность, когда поняла, что она сама не сможет забраться в вентиляцию без посторонней помощи. Девушка попробовала еще раз подставить лишний ящик, но дряхлые, истертые, пластмассовые емкости с перегородками, неизвестного теперь предназначения, с громким треском лопнули и раскололись. Травка быстро задула фитиль и замерла в темноте. То, что у охранника есть светильник, и ему, в принципе, все равно - горит чахлый огонек внутри комнаты, или нет, и что следы бегства скрыть уже невозможно, пришло ей в голову далеко не сразу. Она знала, что пройдя узкий ход ногами вперед, помогая ползти изнемогающей Рысе, Тир, как только сможет, вернется за ней, или Пард, или, на крайний случай, Кирилл. Но одну ее не оставят. За дверью было подозрительно тихо. Храп не возобновлялся. То ли толстый охранник прислушивался к происходящему в комнате, то ли просто повернулся поудобнее. Прошла целая вечность в темноте, когда Травка ловила каждый звук, идущий из вентиляции, и не слышала абсолютно ничего. Она еще раз попыталась забраться сама, с двух ящиков, но кроме ободранных ладоней и коленей, ничего не добилась. Узкий лаз не давал расставить локти и зацепиться, как следует. Чтобы не привлекать внимание Палыча раньше времени, девушка затаилась. У нее не было сомнений, что если ее обнаружат здесь одну, то цвет кожи не послужит защитой от нездорового аппетита местного сообщества. В вентиляционной шахте было тихо. Она не могла видеть и знать, как изнемогающий Тир, на которого закончили действовать стимуляторы, тащил, почти полумертвую от слабости и боли Рысю, по узкому очень длинному ходу. Как несли потом девочку на закорках по очереди Близнецы, и Тир не мог их всех оставить в опасной близости от каннибалов и должен был вести по бесконечным шпалам тоннеля к потайной комнате торговца, о которой знал только Кирилл, да теперь вот они с Пардом.
Мучительно шли минуты, или часы. Травка сто раз пыталась просчитать, сколько нужно времени для того, чтобы вернуться за ней и все время получалось, что уже давно должны были появиться долгожданные спасители. Наконец, она поняла, что новые звуки появились и уже некоторое время продолжаются, но не с той стороны, откуда она ждала. За дверью была какая-то возня. Храп Палыча, успокаивающий ее последнее время, опять затих. В дверь что-то стукнуло раз-другой, и послышался звук открываемого засова. Травка заметалась и инстинктивно присела за рассыпавшиеся ящики. Ей в голову пришла уж совсем идиотская мысль, что ее сейчас накажут за сломанные ящики и сворованное одеяло. В глаза ударил яркий свет мощного фонаря. Некоторое время ничего не происходило, кроме опять же непонятной возни в дверях. Травка скорчилась, пытаясь сдержать сердце, бухающее так, что казалось, что его слышно по всей станции. И сейчас, на его бешеный стук, сбегутся все аборигены, и тогда начнется неизбежное, о чем страшно подумать. Травка вдруг решила, что не дастся живой. Она схватила обломок пластикового ящика, острым концом впивающегося ей в ногу, и решительно сжала его в кулаке, на манер ножа. Осколок был достаточно прочным и острым, чтобы заменить режущее оружие. Она слышала, что во время депрессии многие резали себе вены и от этого умирали. Где у нее вены - Травка знала. Она, почувствовав облегчение от возможности сделать хоть что-то, стала вдруг спокойной и деловитой. Главное, успеть умереть, чтобы не переживать ужаса, который ее ждет. Она, не обращая внимания на бьющий в глаза яркий свет, торопливо закатала рукав и полоснула по внутреннему сгибу локтя. Было больно, но, кроме глубокой царапины, ничего не получилось. Травка заторопилась. Она так сосредоточилась на действии, что перестала обращать внимание на возню у двери и слепящий луч фонарика. И чуть не потеряла сознание от ужаса, когда крепкая рука схватила ее за запястье руки, в которой был зажат белесый острый осколок. Она начала бешено вырываться, выбила у кого-то невидимого фонарик и вцепилась зубами в чью-то одежду, забив себе рот пыльной тряпкой. Сильные, но бережные руки пытались остановить бешено и молча бьющуюся девушку, не давая ей махать импровизированным оружием. Кто-то охнул, тихо сматерился. Травка поняла, что вся эта битва идет почти безмолвно и сама не издавала ни звука. Наконец, в ее сознание прокрались приглушенные слова, сказанные до боли знакомым голосом.
- Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев - Боевая фантастика / Научная Фантастика
- Стратегия захвата (сборник) - Евгений Гуляковский - Боевая фантастика
- Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк - Боевая фантастика
- Посмертно. Нож в рукаве - Юрий Валин - Боевая фантастика
- Война 2020. На южном фланге - Владислав Морозов - Боевая фантастика
- Неос Венд - Копытин Фёдор - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Прочее
- Историк - Стас Северский - Боевая фантастика
- Война крыс - Летописец Черных - Боевая фантастика / Попаданцы
- Красавица Миррил, чудовище Миррил - Александр Рыжков - Боевая фантастика
- Центр силы - Лео Сухов - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания