Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ) - Босс Екатерина

В доме наверняка было теплее, нежели на улице, но Вероника остановилась у подножия лестницы, держа в руках туфли. Ей не хотелось заходить внутрь в подобном виде. И нет, дело даже не в том, что о ней подумают новые коллеги и родственники умершего, девушке не хотелось доставить неприятности и испачкать хотя бы сантиметр чистых полов, большинство из которых были покрыты коврами.

— Вы не хотите зайти внутрь? — обернувшись поинтересовалась светловолосая женщина, остановившись на середине белокаменной лестницы. Воронцов предпочел остаться рядом с Вероникой и смотрел куда-угодно, но только не на нее.

— Не хочется портить ковры, — усмехнувшись ответила девушка, рассмешив своим ответом сестру Марка Альбертовича. На ней были высокие резиновые сапоги на тракторной желтой подошве, которая вся была вымазана в грязи. Обувь совершенно не подходила ее классическому пальто белого цвета, но женщину это не волновало, как и большие следы от грязных подошв, которые она оставляла после себя на белоснежных ступенях лестницы.

— Вы очень милая, Вероника Александровна, — протянула женщина, улыбаясь. — Не переживайте об этом, в конце концов можно купить новый ковер, — пожала она плечами и продолжила свой подъем, больше не останавливаясь.

— Может, Вы попросите кого-нибудь вынести мне хотя бы полотенце? — уточнила Вероника, а потом вскрикнула от неожиданности. — Что…что Вы творите! — воскликнула девушка, оказавшись на руках у майора, которому надоело стоять в одной рубашке под холодными порывами ветра. Мужчина, подхватив психологиню на руки, и понес в дом. — Сейчас же поставьте меня на землю!

— Как только донесу Вас до ванной комнаты, — ответил майор и даже глазом не повел, когда заносил девушку в дом. Сестра Марка Альбертовича любезно придержала дверь паре, кинув на Воронцова заинтересованный взгляд, хоть до последнего старалась скрыть свою настороженность.

— Гостевая ванная прямо по коридору, налево и до конца, — крикнула вслед майору женщина, улыбаясь, пока мужчина не скрылся за поворотом.

В коридор поспешно вышла Софья, которая все это время наблюдала за Воронцовым из окна, как только он покинул дом. За ним хвостом вечно таскалась эта стервозная особа, смотрящая на нее с высока. Девушка подошла к тёте своего жениха и, попытавшись растянуть губы в приветливой улыбке, спросила:

— Они Вас тоже допрашивали, Маргарита Альбертовна?

— Мы еще не успели поговорить, — ответила женщина без особого энтузиазма, снимая свое белоснежное пальто и кашемировый шарф.

Резиновые сапоги Маргарита сняла и отставила в сторону, сменив их на замшевые батальоны с десятисантиметровой шпилькой и декоративным металлическим замком спереди. Женщина осталась лишь в простом черном платье прямого кроя чуть ниже колен, которое украшала брошь из белого золота в виде пиона. В центре которого переливался красный пироп.

— Вероника Александровна простыла, было бы правильно с нашей стороны предложить ей чашку горячего чая, — протянула она, отдавая в руки Сони верхнюю одежду. — Попроси Женю тебе помочь, — распорядилась, проходя в большую гостиную. Она заняла место у окна и, вздохнув, растянула губы в довольной улыбке.

Мужчина нес застывшую в его руках Веронику Александровну по коридору и не понимал почему вообще это делает. Сказать по правде, Олег еще ни одну женщину не носил на руках и сейчас понял почему. Все женщины — эгоистки, ищущие мужчину лишь для того, чтобы те выполняли все их прихоти. Вот и сейчас, смотря на недовольное выражение лица Вероники, которую он нес в ванную, сведённые к переносице светлые брови и поджатые губы, ему прямо здесь и сейчас хотелось разжать руки и отправить ее в незабываемый, только, короткий полет…вниз.

— Откройте дверь, — попросил он, останавливаясь перед дверью, как мужчина надеялся, ведущую в ванную комнату.

Женщина ничего не ответила, только повернула круглую ручку и открыла дверь, внутри было темно. Она нащупала слева от проема выключатель и через секунду над их с майором головами загорелся тепло-оранжевый свет. Воронцов поставил Веронику в душевую кабину и, ничего не сказав, вышел из душа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А пальто свое забрать не хотите? — крикнула она ему вслед, но тот ничего не ответил. Женщина закатила глаза и потянулась к крану с водой.

Через несколько минут Вероника Александровна, надев наконец-то свои небесно-голубые туфли, вышла из ванной комнаты, держа в руках темно-синее пальто майора. Она не стало заострять на этом внимание, но все-таки подметила, что аромат, исходивший от одежды Олега Воронцова, был прекрасен. Терпкий, даже немного горький и свежий запах мужского парфюма, заставил ее с наслаждением прикрыть глаза.

В гостиной ее уже ждал майор, сидящий все на том же диване, только теперь на столике рядом стоял поднос с заварочным чайником, конфетницей на ножке и три пустые чашки с блюдцами. Вся посуда была составляющей одного сервиза из фарфора с позолоченными краями и гравировкой на каждой единице — заглавная прописная Т с витиеватыми линиями.

— Любимый сервиз моего покойного брата, привезенный мной из Парижа, где его делали на заказ, — улыбнувшись произнесла Маргарита, подходя ближе и, наклонившись, взяла чайник и начала разливать янтарно-красную жидкость по чашкам, которая имела яркий аромат. — Оолонг, когда-нибудь приходилось пробовать? — спросила она, протягивая Веронике чашку с чаем.

— Я больше предпочитаю кофе, — ответила девушка, принимая из рук женщины блюдце с чашкой чая и, под ее внимательным взглядом, делая маленький глоток. — Очень насыщенный вкус…

— В отличие от обычного черного, оолонг при его обработке, ферментацию не доводят до конца, что оставляет внутренние слои чайного листа нетронутыми, сохраняя присущую им структуру, — произнесла она, беря в руки блюдце с чашкой и возвращаясь к окну. — Марк ненавидел чай, предпочитая ему виски, — тихо произнесла Маргарита, поджав губы. — Известно, что послужило причиной смерти? — спросила она, сузив свои зеленые глаза.

— Мы не имеем права разглашать подобную информацию, — серьезно произнес Воронцов, сидя на диване. Он все это время не сводил с женщины взгляда, нет, ее поведение не казалось ему слишком наигранным, но и искренности он в нем не видел. Она напоминала ему актрису, которая давно заучила все слова и жесты наизусть и теперь проживала свою роль, не снимая маску ни на минуту.

— Значит, нет, — пожала плечами Маргарита Альбертовна, не удостоив мужчину даже взглядом. — Но, как я понимаю, Вы хотите меня о чем-то спросить. Что Вы хотите знать?

— В каком часу Вы приехали вчера на праздник? — спросил Воронцов, не сводя с женщины напряженного взгляда.

— Я приехала последней, возможно, около девяти, — пожала плечами Толстых, делая глоток горячего чая. — Впрочем, Вы можете это проверить — я вызвала такси с помощью приложения.

— Во сколько Вы покинули дом? — спросил майор все тем же ледяным тоном.

— Не нужно быть таким серьезным, я ведь не особо опасный преступник, — засмеялась Маргарита Альбертовна, поворачиваясь к Олегу лицом. Вероника все это время переводила заинтересованный взгляд то на мужчину, то на его собеседницу и не понимала, почему майор так негативно настроен по отношению к этой очаровательной и милой женщине. Но вмешиваться не спешила.

— Это покажет следствие, — без какого-либо намека на улыбку ответил мужчина.

— О, ну раз Вы настаиваете, — снова засмеялась Маргарита, растягивая алые губы в приторно сладкой улыбке. — Я не помню, во сколько уехала, даже не помню, как смогла вызвать такси. Знаете, мы так хорошо отпраздновали юбилей Марка, что я немного перебрала с алкоголем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что Вы помните из событий того вечера? Оставались ли Вы с погибшим наедине? Были ли за столом конфликты? — посыпались вопросы со стороны майора, но такой напор ничуть не застал женщину врасплох. Она лишь усмехнулась, отметив про себя, что в этот раз ей придется постараться, чтобы очаровать этого мужчину. У нее не так много развлечений в жизни, чтобы отказываться от подобных авантюр.