Подарки Деда Маразма - Татьяна Луганцева

В дверях показалась стройненькая мулатка, которая резко контрастировала с этой большой белой женщиной с вытравленными волосами и ртом в ядовито-розовой помаде.

— Что? — еле слышно спросила Полина.

— Мы интересуемся, в этой квартире проживает Павлов Роман Григорьевич? — спросила Марта, которая почему-то голову могла дать на отсечение, глядя на эту странную парочку, что этого молодого мужчину с наглой улыбочкой они в квартире не обнаружат.

— Нет! — подтвердила мысли Марты мулаточка, пожалуй, слишком поспешно.

— Вы уверены? — уточнил Артем Анатольевич.

— Вы на что намекаете, — взревела грузная женщина, — что моя дочь не знает, с кем она живет в своей квартире?! Здесь нет никаких мужчин, моя дочь — порядочная девушка! — И эта дама попыталась закрыть дверь перед незваными гостями, но следователь вовремя подставил ногу, правда, рискуя сломать ее, и показал женщине удостоверение, крикнув:

— Милиция! Надо прояснить один вопрос.

— Какой вопрос? — ослабила хватку Зинаида Александровна. — Моя дочь уже ответила вам.

— Неувязочка… эта гражданка, — Артем Анатольевич мотнул головой в сторону Марты, — видела документ об оплате штрафа мужчиной, проживающим по этому адресу.

— Адрес был списан с его паспорта! — добавила Марта.

— Это какая-то ошибка! — быстро ответила Полина, стрельнув глазами в сторону мамы.

Артем Анатольевич повернулся к Марте.

— Может быть, вы что-то напутали?

— Я помню хорошо, в документе был указан именно этот адрес, — настаивала Марта, — в конце концов, можете сами сходить на фабрику и убедиться в моей правоте!

— Может, перепутала не ты, а бухгалтер, которая проводила оплату штрафа, неправильно списала паспортные данные этого Романа, — предположил Артем Анатольевич.

— Она не могла перепутать весь адрес, бабулька могла ошибиться в какой-нибудь одной цифре… — задумчиво протянула Марта.

— Нет ли у вас соседа по имени Роман? — поддержал подозреваемую Артем Анатольевич. — Марта, опишите его.

— Ну… высокий, худой… скорее спортивный, русые, слегка вьющиеся волосы в такой удлиненной стрижке, — показала Марта рукой на свою шею и продолжила: — Светлые глаза, усмешка такая…

— Прямо артиста описываете! — рявкнула Зинаида Александровна. — Я так и вижу такого жениха рядом со своей дочкой.

— Мама! — оборвала ее Поля и быстро ответила: — Нет, здесь такой не проживает… Может быть, ваша старушка перепутала номер дома?

— Покажите-ка, девушка, ваши документы, — прищурил глаза Артем Анатольевич, — уж очень быстро вы от всего отнекиваетесь.

— У меня нет паспорта!

— Как это нет?

— Вот так! Сдала я его в… туристическую фирму. Да! Хочу сделать себе заграничный паспорт и поехать куда-нибудь!

— Насколько мне известно, в фирмах берут ксерокопию паспорта.

— А у меня забрали оригинал! Им надо проверить мое темное прошлое! Господи, когда же закончится эта гроза?!

— Дочка, какое темное прошлое?! — вскричала Зинаида Александровна. — Что ты позоришь мать перед милицией? И ты не говорила мне, что собираешься за границу!

— Я готовила сюрприз!

— Я надеюсь, ты не к этому паразиту, то есть к своему отцу, в Зимбабве собралась? Узнаю…

— Нет, мама, перестань!

— Конечно, нам очень приятно присутствовать при вашей семейной ссоре, но с вами, девушка, я все же буду вынужден еще раз встретиться, — сказал Артем Анатольевич.

Поля раздраженно пожала плечами. Тут открылся лифт, и появился кряхтящий, пыхтящий и стонущий Николай, несший памятник на спине, словно черепаха панцирь. Марта пихнула следователя локтем, прошептав:

— Все-таки воруют мемориальные доски!

— Наконец-то! — зычно закричала Зинаида Александровна, пошире распахивая дверь. — Коля, заноси!

— Это ваше? — осторожно поинтересовался Артем Анатольевич.

— А что? Памятники людям на кладбище тоже законом запрещено устанавливать?!

— Да нет, конечно… — спасовал Артем Анатольевич. — Вы поймите нас правильно, мы не стали бы вас тревожить, если бы не экстренные обстоятельства. Только Роман Павлов может подтвердить или опровергнуть алиби этой девушки, — указал он на Марту.

— Она что — преступница? — спросила Поля, задвигаясь за плечо матери. — Небось воровка?

— Двойное убийство, — дернула головой Марта.

— Ой!

— Эта девушка оставила свои босоножки в машине этого Романа, а через несколько дней каблуком была заколота женщина, угрожавшая ей.

— Какой ужас! — всплеснула руками Зинаида Александровна.

— Почему эта девушка снимала босоножки у него в машине? — удивленно спросила Полина, прожигая темными глазищами Марту, от которой внизу уже образовалась лужица дождевой воды.

— Вот такие нравы в Москве, о чем я говорила! — покачала головой Зинаида Александровна.

Красный от натуги Николай уронил могильный памятник на пол в прихожей и, вытерев руками пот со лба, с интересом уставился на Марту в коротких странных брюках и прилипшей к ее телу желтой кофте. Видимо, именно так в его понимании должны были выглядеть гулящие женщины, которые в большом количестве обитали в городах.

— Поэтому мы и ищем этого Романа, — продолжал Артем Анатольевич. — Если обвиняемая лжет про то, что оставила свои босоножки у него в машине, значит, они все это время были у нее, и это является прямым доказательством ее вины. А если босоножки находились не у подозреваемой, следовательно, не она и нанесла тот смертельный удар в шею.

— А кто? — дрожащим голосом спросила Полина, ведь по утверждению преступницы орудие убийства находилось у него…

— Это мы и должны выяснить! Но для начала неплохо бы найти Романа, — вздохнул следователь и покосился на не обремененное интеллектом лицо парня, принесшего могильный памятник. — Как я понимаю, это единственный представитель мужского пола в этой квартире и это не Роман?

— Нет, этого мужчину я вижу в первый раз, — отрезала девушка.

— Я не прочь, детка, если бы ты что-нибудь и у меня оставила в «уазике», — прогоготал Коля.

— Николай! — грозно оборвала его Зинаида Александровна. — Что за бесстыжий юмор?! Я все расскажу твоему отцу. Этот парень только что приехал в Москву вместе со мной, это наш фермерский водитель Николай.

Марте не удавалось отделаться от впечатления, что Полина рассматривает ее со злобой и ревностью.

— Знаете что? — выдохнула полная женщина. — Притомили вы нас! Я только что с дороги и смертельно устала, а тут вы с вашими бредовыми разговорами! Вам уже сказали, что никакого Романа здесь нет. Где у вас эта… как ее? Санкция прокурора на обыск!

— Мама!

— А что?! Я такое в кино видела! Вовремя, видимо, приехала защитить свою непутевую дочь, а то сейчас на тебя повесят все преступления! Припишут в квартиру какого-то мужика с женскими босоножками, каблуками которых он убивает свои жертвы! В общем, полный кавардак у вас тут. Материнское сердце чувствует, что ребенку нужна помощь! Это и погнало меня в путь! — Зинаида Александровна грозно осмотрела мокрую парочку и гаркнула: — Еще вопросы есть?

— Пока нет, — ответил следователь.

— Может, дадите телефончик? — спросил Коля, обращаясь к Марте, но возмущенная девушка не успела ничего ему ответить.

Зинаида Александровна захлопнула перед их носом дверь, и за дверью раздался ее раскатистый голос:

— С ума сошел?! Взяла я тебя в Москву на свою голову! Я же обещала твоей матери присматривать за тобой!

— Мне уже двадцать три года! — возразил Коля. — Я уже большой мальчик, и если мне понравилась девушка… Моя мама не будет возражать, если я встречу москвичку и останусь жить с ней в столице.

— С этой ты не будешь жить, с этой ты станешь сухари сушить! Ты что, глупый, что ли? Не слышал, что сказал сыщик? Она обвиняется в двойном убийстве!

Марта переглянулась с Артемом Анатольевичем и направилась к лифту.

— По-моему, ты упустила шанс познакомиться с женихом, который был бы не против остаться в Москве! — усмехнулся следователь, засовывая руку в мокрый карман пиджака.

— У меня траур, и я еще не разделалась с сыщиком, который обвиняет меня в убийстве мужа, — съязвила Марта.

Они зашли в осиротевший без могильного памятника лифт, и тот, скрипя, направился вниз.

— Не дуйся. Я же должен проверить твои бредовые показания. Я скажу тебе больше, мне не понравилась эта семейка, особенно мулатка. Она так быстро отвечала, что не знает никакого Романа, что невольно закрадывается подозрение в том, что она лжет. А еще я заметил, что, когда я рассказывал об убийстве женщины каблуком босоножки, эту девушку поразил не сам факт зверского преступления, ее больше интересовало, почему ты сняла обувь в машине этого Романа и не сняла ли ты там еще что? Она с ревностью смотрела на тебя. Голову даю на отсечение, что этот мужчина ей знаком. И становится вдвойне подозрительней, что он скрывается… Вполне возможно, что ты и не преступница…