Сверхнедочеловек или История подопытных - Александр Тюрин

Сейчас Почкин и Ася сидели не в замке, не в Асиной усадьбе, а просто в колючих кустах кизила где-то в окрестностях Березова. Девица не рискнула вернуться домой, потому что с ночи над родовым гнездом кружили наглые крепостные вороны, заглядывая в окна, обжирая ягоды с деревьев. Пернатые шпики устроили особо плотную слежку на рассвете, когда Асе еще предстояло пробираться из своей усадьбы к руинам нефтехимкомбината. Только попугай спас положение. Едва он дерзко появился в воздухе, как вся черная братия кинулась за ним.

А здесь в кизиле было неподнадзорное место, пригодное для заговоров, заклинаний и засад. А также для тайных пыток. Но Почкин принес с собой не пыточные клещи, кувшин пива да полпалки кровяной колбасы. Прихлебывая и откусывая, старался думать, что попал на пикник. Господин Блюститель уже отпсиховал свое и теперь мысль о том, зачем ему все это надо, спряталась в глубокую тень.

— В самой цитадели вряд ли найдется что-нибудь любопытное. А вот рядом, в заброшенном лабораторном корпусе, который некогда соединялся с ней переходом, возможно таится кое-что. Таится во мраке, ведь все окна у него законопачены. Тем более, народ наговаривает: мол, там обитают бесы и прочие силы зла. А народ пусть смутно, но всегда что-то понимает. Впрочем, лично я считаю, что бесы там проживают, где их меньше всего ожидают увидеть. Ладно, это не по теме. А по теме то, что Гостевые Палаты, где обитаю лично я, стоят совершенно в стороне. Оттуда попасть в заколоченный лабораторный корпус немногим проще, чем из какого-нибудь сельского сортира. Эх, если б можно было сгонять в Теменск и вернуться с полномочиями.

— Этим все испортите. Насколько я поняла, контора ваша гнилая, никому верить на полслова нельзя,— возразила Ася. — Такими громогласными действиями, хочешь не хочешь, но обязательно предупредишь оппонентов, дескать, “иду на ты”. И возвращаться в Гостевые Палаты вам не стоит, сразу будет установлена плотная слежка… Лучше так. Мы перейдем ров по южному мостику, мой какаду взлетит на стену вместе с тросом…

— Что, твоему какаду совсем некуда лететь? А мы разве сибирские ниндзя? Там ведь Южные ворота и пост из пяти отборных молодцов.

— Всего из пяти? Почкин, кто не ошибается, тот не пьет шампанского.

Блюститель понуро отхлебнул пива и, вздохнув, поглядел на кусок колбасы.

— И ты, колбаса, еще вчера весело мумукала. Боюсь, что завтра я стану похож на тебя… Кстати, Ася, почему твой попугай такой умный? И неужто случайно твой личный осел вдруг объявил себя Кологривовым?

Ася вдруг потеряла обычную говорливость, даже показалась задумчивой.

— Несколько лет назад мамаша спустилась с неба, в отпуск, значит, пожаловала. Тут у нее разболелась нога. Нашли приличного лекаря, который вырезал три гибкие ампулы из-под ее кожи. В-общем, чистая контрабанда. Пришлось этому докторишке еще отару овец пригнать, чтоб не настучал вашему Храму — ведь ваш Владыка внаглую считает себя монополистом в деле прививания разумности. Препарат в ампулах назывался “ММ-ген”, сатурнянского производства…

— Ну, меня ты контрабандой не удивишь… Я тоже “ММ-ген” доставал для своих лошадок.

— Но мамаша моя всегда чуралась таких дел. Кроме того, эти ампулы оказали странное воздействие на всех, кого я колола — попугая, осла… Иной раз их было трудно понять, будто искали они кого-то…

Почкин заканчивал с пивом и колбасой, поэтому стал закруглять ставший невнятным разговор:

— Будем считать, что они себя искали. А вообще-то, когда речь заходит о непонятных маневрах Космики, все сразу стыдливо замолкают. Что эти неземляне предпринимают, чего хотят помимо наших экологически чистых ресурсов?.. У меня создается впечатление, что кто-то там наверху вознамерился втравить нас с тобой в историю с оборотнями или, допустим, киборгами, причем очень скользкую историю.

— Ага, вы  уже сдрейфили и решили сделать разворот в сторону?

Только сейчас Почкин ощутил, насколько он влип. А липучками являются: девчонка, которую он не может отпустить одну, и Кологривов, какой-никакой друг, впрочем, других нету. Ну, просто рок.

— Пожалуй, разворот делать поздновато. Если того хотят товарищи боги… Зачем твой монстр пернатый какую-то чушь порол про “пси”, которую можно вытащить из тела?

— Все известное нам, включая атомы, элементарные частицы, даже субнуклоны, получилось из смешения тонких сил в различных пропорциях. Поэтому любую вещь мы можем ввести в резонанс и заставить откликнуться, воздействуя на нее пси-структурой, то есть душой, которая состоит из тонкоэнергетических струн. Такой вещью может быть не только свое тело, но и чужое. Понятно?

— С этим-то понятно, а вот с твоей обширной эрудицией — неясность.

Остатки пива из кружки господин Блюститель постарался забросить как можно дальше в молчаливое небо.

В закатных сумерках через мостик, соединяющий две стороны рва, стала перебираться запряженная понурой клячей телега, держа путь к южным воротам. Однако, правили ей не слишком удачно и левым задним колесом она съехала с мостика, после чего — ни туда ни сюда.

Страж, не выдержав такого зрелища, выскочил из ворот крепости. И заиграл как на одной струне одним неприличным словом. Потом все-таки схватил конягу за удила и помог выбраться.

— Ну, куда вы, придури такие, двинулись? — обратился стражник к деду и бабке, восседавшим на телеге поверх снопов сена.

— Туда же, куда и все. Вашему конюшенному припасы везем из Колюпановки, согласно заготовительной ведомости,— вежливо, как и полагается простонародью при общении с вышестоящими, объяснил дед.

Охранный воин понюхал руки, потом повел внимательным носом-локатором по сторонам, как будто выискивая источник непонятного запаха. Но ничего подозрительного не обнаружил.

— Заткнись, пока по морде лица не получил,— твердо заявил стражник. — Думаешь, на тупость все спишется? Тебе, бестолочь, в западные ворота. А здесь вход для благородных.

— Слушаюсь,— отчеканил по-военному дед и стал разворачивать телегу.

А воин вернулся в караулку, где находились прочие стражи. Кто-то уколол его:

— Севостьян как чем-то провоняется, так сразу к нам бежит, чтобы и мы порадовались.

— Сам засранец,— отозвался стражник Севостьян, но вскоре обмяк и захрапел, впрочем, другие тоже стали клевать носами.

Дело в том, что во время обмена мнений с дедкой, старческая рука, принадлежавшая бабке, окропила зеленый мундир воина настойкой из эфирного растения-мутанта кошмаргона. А смоченная униформа в замкнутом помещении стала вовсю выделять снотворные молекулы.

Пока дед отбуксировывал телегу с мостика к ближайшим кустам ирги, бабка уже подползла к стене и со словами “Труба зовет” запустила вверх попугая. Сама птица держала в мощном клюве тросик с крюком на конце.

Когда же крюк вместе с пернатым другом исчез за зубцом стены, бабка, — вся как была, в платке и платье до пят,— стала карабкаться по тросу, выискивая носками своих ветхих ботинок щели меж камнями. Три минуты спустя она уже осилила подъем. Тут сразу дедка появился. И как был, в кепке, с посохом,  потащился вслед за бабкой, неподдельно кряхтя и  пытаясь угнездиться своими несмазанными кирзовыми сапогами в прорехах стены. Старец всё же взял приступом высоту и спортивная старушонка встретила его в широкой длинной впадине меж двух зубцов.

— Здесь два стражника разгуливают, я едва успела голову спрятать. С правой стороны сейчас подходят.

Воины действительно прохаживались неподалеку от зубцов, но это оказалось милым старичкам весьма на руку.

— Леопольдовна, помоги-ка смотать тросик. Это сподручно, что ветер им в лицо.

Перед тем, как стражи должны были поровняться со впадиной, дед метнул из мешочка перечный порошок. Тот был вдут неспокойным воздухом в глаза да носоглотки воинов, которые мигом стали чихать и кашлять до треска. Один даже отвернулся от ветра, пытаясь прочистить саднящие гляделки.

Тогда дед, скользнув из ниши на пол, с колен поразил стражника — посохом в пах. Пораженный человек со стоном согнулся, а, получив по темечку, рухнул. Когда второй стражник собирался обернуться, посох лег ему на горло и стал удушать.

Воин оказался крепышем, он потащил дедку-душителя за собой, а потом, чуть присев, бросил ветхого обидчика через плечо. Старичок шмякнулся на спину, тут уж стражник поднял свой вострый клинок, чтоб проткнуть упавшего и одновременно распахнул рот, чтоб протрубить тревогу. Однако не очень-то вышло.

У него на горле оказался трос, а на спине юркая старушка. Боец с длинным мечом растерялся и, пока скидывал бабку, дедка ткнул ему с пола своим посохом сперва в челюсть, затем в живот, вызвав рефлекторное сгибание. Потом, привстав, влепил уже по затылку. Этого хватило. Обмякшие тела стражей были оперативно пристроены на отдых в межзубцовые впадины.