Сотник (Часть 1-2) - Евгений Красницкий

– Тут вот Мотька меду для детишек, как ты велел…

– Вижу. Потом. Ступай.

– Слушаюсь, господин сотник.

Мишка огляделся: отроков возле дома совсем немного и все при деле, трупы и пленных куда-то убрали, коней тоже не видно…

– Мить, как тут у нас дела?

– Дозоры расставлены, еду готовят там, – Дмитрий махнул рукой в сторону леса, – решили, на всякий случай, не дымить. Коней отвели на водопой… У берега пошарили, ну, мало ли что, верши нашли, так что уха будет. Пленный… тот, что в одеже разрезанной…

– Да, помню.

– Он ляхом оказался, и, похоже, не из простых, мы его связали, а так без тебя не допрашивали. Егор… – Дмитрий запнулся, – Егоров десяток и Роська с нашими еще не вернулись, но скоро будут – гонца прислали. Кроме Егора еще двое раненых и один расшибся – с коня упал.

– Раненые тяжелые?

– Не знаю, привезут – увидим.

– А Мотька как?

– Вроде бы нос сломан… повезло.

– Как это повезло? – удивился Мишка – Ничего себе везенье!

– Так это… наставник Алексей показывал, что если вот так, чуть снизу в нос ударить, то и насмерть можно.

– А-а! Ну, тогда да, можно сказать, что и повезло. Давай, Мить, ты тут командуй дальше, а я вон на завалинке посижу – подумать надо.

– Слушаюсь гос…

– Да ладно тебе… не в строю.

– Хорошо, я велю, чтобы тебя не беспокоили.

– Угу…

Мишка сел, откинулся на стену дома, поскреб кольчугой по бревнам – как бык о забор почесался, и прикрыл глаза. Разговор с Агафьей дался ему гораздо большими усилиями, чем со Всеволодом. Все-таки быть «мальчишкой со стариковскими глазами» ему привычнее, чем изображать бурлящего гормонами и эмоциями пацана. Результат тоже особо не радовал – нет, злости в княгине он, похоже, не вызвал, но вот раздражение наверняка, да и осадочек у нее останется.

Но хороший управленец и свои промахи сможет к выгоде использовать: слишком восторженные отзывы жены о спасшем ее отроке и его пацанах князя только насторожили бы. Вот начнут в дороге сиятельные супруги мнениями о нем обмениваться, языки обобьют, и выяснится, что мнения-то эти крайне противоречивые, а кое в чем так и вовсе разнонаправленные. Да и отношение к нему у обоих сложилось, мягко говоря, настороженное. Правда, необходимо учитывать, что пора паркетных генералов и лизоблюдов наступит гораздо позже, сейчас властителям нужно иное: пока что время пассионариев, а у них свои приоритеты.

Нет, послушные и услужливые, готовые пресмыкаться, всегда найдут себе теплое местечко при сильных мира сего. Яркий тому пример - боярин Гоголь и Веселуха. Один боярин, муж приближенной к княгине боярыни Соломонии, но это - его потолок и большего такой никогда не добьется, просто потому что добиваться желаемого не хватает ни силы воли, ни ума. Зато второй наверняка неудобен, наверняка дерзок, но детей и вообще все дела в Городно после Соломы князь именно на него оставил.

То, что княгинюшка станет зудеть про непредсказуемость подростка, в то время как сам князь в нем что угодно, только не это увидел, окажется весьма кстати. Ну и пусть – минус на минус иногда плюсом оборачивается. Они же не просто муж с женой – соправители, и наверняка соперники. А потому и неплохо, что Всеволод это явное несоответствие отметит, да и она призадумается. Ну, а сам Мишка добавит еще – и ей, и ему… Путь до Турова неблизкий, только бы не выйти из образа…

«Эх, была бы возможность приволочь княжескую чету к Нинее, та бы им моментом мозги в нужное положение поставила. Но об этом можно только мечтать. Ладно, сэр, мечты мечтами, а реальность – вот она: надо как-то отсюда выбираться, и желательно побыстрей. Идти придется на ладьях – и князь пока для конных походов непригоден, и свои раненые… На ладьях, водным путем, а путей-то этих вы, сэр Майкл, не знаете, и единственный толковый судоводитель Егор…»

Мишка усилием воли задавил вновь поднимающееся внутри чувство тяжкой пустоты, возникшее от известия о гибели Егора.

«Хватит рефлексировать, сэр, работаем с тем, что есть, и с теми, кто есть. Первое – информация! Надо допросить пойманного ляха, тем более, что, по словам Дмитрия, он не из простых. Возможно, удастся разобраться хотя бы с частью непоняток, которые тут накрутились. Второе – князя переправить сюда, а всех лишних отправить в Городно. Какой-никакой, а судоводитель у вас, сэр, Майкл, имеется – Роська. Да и Ерофей Скука, помнится, толковал, что мог бы самостоятельно сплавить ладью с ранеными до ближайшего селения. Значит, за князем посылаем Роську, а доставить в Городно детишек с мамками-няньками поручаем Ерофею Скуке. Третье… Всех коней в ладьи не засунешь, значит, часть сотни должна идти берегом. Это поручить Дмитрию… и Якова ему отдать, чтобы дорогу разведывал. Эх, зря проводников отпустили, но кто ж знал… Да вот вы, сэр, и должны были знать, кто ж еще-то, но теперь уже не исправишь, придется самому выкручиваться. Дальше…»

– Господин сотник! Наши возвращаются!

Мишка вздрогнул и зашарил глазами по опушке леса. Вот из-за деревьев показались первые, едущие шагом, верховые отроки, вот из-за них вывернулся, подгоняя коня Роська – спешит с докладом – вот выехал ратник Молчун, а перед ним, на холке коня, сидит Егор…

«Егор!!! Живой!!!»

Видок у десятника был еще тот – глаза закрыты, лицо совершенно белое, и видно, что держится он на коне только потому, что его обхватил руками Молчун. Голову Егору обмотали, будто у него болит зуб, кончики повязки завязаны на макушке и кокетливо торчали наподобие заячьих ушек. Вид одновременно и трагический, и смешной. Мишка вдруг почувствовал, что лицо его невольно расплывается в улыбке.

– Господин сотник, разреши доложить! – отбарабанил Роська, лихо осаживая коня перед завалинкой, на которой сидел Мишка.

– Что с Егором?

– Так это… – Роська, настроившийся на четкий воинский доклад, невольно сбился от неожиданного вопроса. – Ну… он зятя выручать кинулся, а под ним коня убили…

– Какого зятя? – диалог начинал приобретать некоторые черты идиотизма, но неожиданное «воскрешение» десятника Егора выбило Мишку из колеи и никак не давало сосредоточиться.

– А ты что? Ничего не знаешь, что ли? – искренне изумился Роська.

– Чего не знаю?

«Сэр, да придите же в себя, наконец! Хватит дурака валять!»

– А-атставить! – пришел на выручку начальнику и подчиненному подошедший Дмитрий. – Поручик Василий! Спешиться! Доложить, как положено!

– Слушаюсь, господин старшина!

Роська бодренько соскочил наземь, сунул повод кому-то из отроков, встал «во фрунт», отрыл рот и… засомневался:

– А про что докладывать-то? Про Егора или про все… это… ну, как было?

– Про что последний вопрос был? – Дмитрий грозно нахмурился.

– Про зятя.

– Вот про него и докладывай!

– Э-э-э… – Роська заметно напрягся, видимо, подбирая формулировки, а потом выдал: – Общая невесто-жениховская ситуация, сложившаяся в нынешнее время в селе Ратное, предрасполагает родителей вошедших в возраст девиц к поиску женихов среди отроков Младшей стражи...

«Дурдом, ей богу!»

– Хватит!!! Заткнитесь оба!

– Слушаюсь, госпо…

– Молчать! Егор кинулся выручать одного из отроков. Так?

– Так точно!

– Под ним убили коня. Так?

– Так точно!

– Что с Егором было потом?

– Господин десятник Ратнинской сотни…

– Убью!!!

– Головой он об дерево стукнулся… сильно, – Роська наконец-то перешел на нормальную речь. – А потом ему стрела в щеку попала. Так все в кучу и собралось: бармица, подшлемник, клок бороды, кожа со щеки… почти до самого уха все уехало.

– Но для жизни не опасно?

– Головой он сильно приложился. Рвало его… обмочился еще, и до сих пор без памяти. Все, как ты, Минь, говорил: мозготрясение.

– Понятно… Мить, Матвей как? Опомнился уже, лечить может?

– Да как сказать… морда у него, конечно… только детей пугать, а так… вроде бы соображает, только злющий, как овод, того и гляди кусаться начнет.

– Покой десятнику нужен, – раздался вдруг над головами голос незаметно подъехавшего ратника Арсения. – При таких ранениях главное – покой. Не трясти, не беспокоить, не давать вставать. В дом заносить не будем – шумно там и бестолково. Мы Егора сами устроим, но Матвея ты все-таки пришли, пусть посмотрит. А еще лучше было бы Илью сюда побыстрее доставить, он за тяжелыми ранеными хорошо ходить умеет.

Голос ратника возымел на Мишку прямо-таки чудесное действие: разом накатило облегчение от того, что известие о гибели Егора оказалось ложным, и осознание… Да что там, самому себе-то можно признаться: наличие рядом опытных воинов мальчишкам, как бы хорошо они ни выучены, да и их сотнику, кем бы он на самом деле ни являлся, совершенно необходимо.