Космические странники - Валерий Бурыкин

— Уже есть, что-либо, за что можно зацепиться?

— Катя! Конечно, есть, но нам необходимо выбрать наиболее интересное, а тридцать процентов заснятой площади не позволяют этого сделать.

— Но, всё-таки?

Он задумчиво посмотрел на неё.

— Понимаете…, мы исходили из предположения, что если эта штука — произведение разумных существ, то она должна быть и их пристанищем, временным или постоянным — это уже другой вопрос. Если наше предположение верно, а я в этом теперь уверен почти на сто процентов, то им необходимо было, как-то попадать внутрь и выбираться обратно, то есть должны быть такие участки на поверхности, под которыми имеются тамбуры. Не могли же они просто просачиваться сквозь поверхность! А температура поверхности над тамбурами по нашему общему мнению отличается от температуры поверхности расположенной рядом. Далее: мы исходили из того, что любые существа выросшие в технократическом обществе должны тяготеть к правильным формам, вне зависимости от того, как выглядят сами, значит, такие места представляют собой либо прямоугольник, либо квадрат, потом круг и эллипс. Причём если прямоугольник или квадрат, то со скругленными углами — так легче обеспечить герметичность. На самом деле программе разрешили выводить сообщения и в том случае если углы будут прямыми. Следующее предположение, это то, что их рост, скорее всего не очень отличается от нашего. Следовательно, по любой из координат размер предполагаемого проема должен быть от полутора до трёх метров.

— И много таких мест? — Спросил я.

— Мы ещё не всё просмотрели. Коллеги из других смен продолжают работать, на то время когда я покинул вычислительный центр, пятьдесят шесть. Но не все они подходят, есть ещё одно ограничение, не должно быть опасных излучений. Если наложить карту радиационной активности снятую Демидовым и Джонсоном, то можно сделать вывод: под оболочку в некоторых местах соваться нельзя, и что интересно все эти места тяготеют к одному концу этой сосиски, как назвал этот объект наш коллега.

Он повернул голову в сторону Богдана и склонил её.

— Когда же мы увидим следующий вылет?

— Следующий вылет будет произведен через сутки, но так как полный оборот вокруг оси объект совершает за время немногим больше суток, а производить съемку предыдущего участка мы не собираемся, то следующий вылет придётся на время дежурства Митчелла, третий ещё через сутки на время дежурства капитана.

За следующие трое суток поверхность объекта, предназначенная для изучения, была отутюжена полностью. Теперь оставалось ждать доклада Леонида Фёдоровича.

На обработку результатов и на споры среди экспертов в вычислительном центре ушло ещё трое суток. Было видно, что капитану, как и всем нам не терпится узнать результаты, но он понимал, что торопить экспертов нельзя.

Эти три дня тянулись как сама Вечность, хорошо хоть проводимые с Катей вечера скрашивали тяготы ожидания.

Однажды после вахты мы с ней отправились в оранжерею. Выйдя на дорожку, где находилась наша жёрдочка, я быстро отступил назад, чуть не наступив на ногу Кате, хорошо, что у неё реакция каратиста.

— Ты что, медведь неуклюжий, хочешь меня инвалидом сделать?

Я приложил палец к губам.

— Тсс, тихо…, там такое! В общем — наше место занято.

— Кем это! — Спросила Катя таким тоном, будто это место было пожизненно закреплено за нами.

— Шуи и Цзиан.

Катя сделала шаг веред.

— Ты куда? — Схватил я её за рукав.

— Осторожно медведь, синяк сделаешь. — Прошептала она. — Я должна это видеть. Я ни разу не видела нас с тобой со стороны.

Выглянув из-за стеблей, она посмотрела на скамейку, потом повернула головку ко мне.

— Целуются!

Ещё раз посмотрела.

— В засос! Совсем как мы с тобой!

— Вот этого не может быть!

— Почему?

— Уверен! У нас с тобой это лучше получается!

Я притянул её к себе и поцеловал. Она повисла у меня на шее.

— Серёж, а пойдём просто погуляем по дорожкам? А целоваться стоя иногда даже интереснее.

И мы гуляли по дорожкам, тщательно избегая, ту, на которой находилась наша жёрдочка. Вокруг нас стеной стояли зеленые стебли и с них смотрели удивительные цветы. Я не удержался, сорвал один и протянул Кате.

— Что ты делаешь, хулиган! Разве не знаешь, цветы могут срезать только садовники, и только для столиков в столовой и ещё на какие либо торжества?

"Как же этого не может знать первый помощник капитана?" Подумал я.

— А мы скажем, что он сам упал. Неизвестное излучение, может даже от сосиски.

— Ага, вот получишь по шее от капитана, будет тебе тогда и излучение и сосиска. Я его спрячу.

Она сунула цветок за воротник под подбородком. Я умильно следил за её действиями.

— Самый надежный сейф любой женщины, Причём все о нём знают, даже мужчины.

Она взяла мою ладонь и прижала к щеке.

— Ладно, пошли, надо до ужина занести в каюту и поставить в стакан с водой.

* * *

На третьи сутки нашего ожидания среди населения корабля возникло оживление, там и тут, только и шли разговоры о предстоящем вечером сообщении главного астронома о результатах работы экспертной группы. Некоторые уже говорили, что они знают всё об этих результатах и охотно делились своими знаниями. В общем, после трёх дней застоя жизнь снова закипала. По окончании нашей вахты на мостике собрался весь высший состав.

Пришёл Митчелл, а через некоторое время и члены его команды. Мы передали им дежурство и также присоединились к собравшемуся высшему составу.

"Высший состав" — странное словосочетание. Что в этом составе высшее? Право управлять другими? Право раздавать указания направо и налево? Или нести ответственность за чужие жизни, за результаты экспедиции, за жизнедеятельность корабля?

В круг собравшихся входили: начальник вычислительного центра, а так же другие представители экспертной группы, включая Катю. Все те, кто не входил в число группы, пытались вызвать их на доверительную приватную беседу, но "эксперты по внеземным контактам" только отшучивались — основная информация содержалась в докладе Леонида Фёдоровича, а выдавать, что-то по кусочкам им не хотелось.

Наконец вошли капитан и астроном. Анатолий Петрович оглядел присутствующих.

— Я вижу, все собрались…. Занимайте места… э…э, как это говорится — "Согласно купленным билетам".

И указал рукой на места, предназначенные для проведения совещаний, затем подошёл к большому экрану.

— Как вы знаете, после облёта объекта, созданы детальные карты его поверхности в видимом и инфракрасном диапазонах. К сожалению, в видимом диапазоне, несмотря на все наши ухищрения никаких неровностей обнаружить не удалось. Ничего…! Даже царапины! Но вот карта в инфракрасном диапазоне предоставила любопытную информацию. Об этом нам и расскажет Леонид Фёдорович. Это совещание транслируется и записывается, а потому его может увидеть каждый член экипажа Викинга через личный терминал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});