Как перевоспитать вампира за 30 дней - София Новен

глазасто-зубастая головешка.

— Ешки-матрешки… — заключил лекарь, схватившись за голову от масштабов ущерба.

Козел, победно заблеяв, умчался на улицу. В дверном проеме показались лица с разинутыми ртами.

На нас испуганно пялилась целая толпа…

Глава 11. Трудовые будни

— Это ж надо было так с рассадой переборщить… — охнули в толпе.

— Гляньте, завхоз новый уже тут!

— Вы птичник чинить собираетесь?

— А как же теплица? Что мы есть будем, коль все погибнет?

— Пущай сначала разберется, кто по полям ночью шастает и в окна заглядывает!

— Лопаты скоро получим?

— Граждане! — перебил я нестройный хор голосов. — А не хотите ли вы сделать что-то сами?

— Так делаем мы! — заверещала особо бойкая особа. — Теплица на соплях держится, в сарае крыша подлатана. Да только рук и материалов на все не хватает!

— Кто траву косить будет? Картошку копать?

— Товарищи, а ничего, что я теперь вообще бездомный?! — перекричал всех Захар. От злости он покраснел, как помидор.

— Так у вдовы Настасьи поди местечко пустует! — Все головы вмиг повернулись на стоящую позади женщину.

— Нет у меня никакого местечка… — застенчиво отвернулась она.

— А куда оно делось? — вновь влезла "верещалка". — Еще вчера было!

— Любви все возрасты покорны, знаешь ли, — загадочно ответила женщина.

— Ах ты ша…

Уж не ожидал, что ко всем прочим неприятностям добавится драка! Верещалка с кулаками бросилась на деревенскую Джульетту, та схватила противницу за волосы… Тут меня осенила гениальная мысль!

— Барышня! — Вместе с другими мужиками я кинулся разнимать визжащих клуш. — А этот ваш… любовник, такой толстый, некрасивый, носатый и черноволосый? — описал максимально правдоподобно своего кучера.

— Не толстый, а упитанный! Не носатый, а с изюминкой! — гордо заявила женщина.

— Его случайно не Стефан зовут?

— Да… — удивленно заморгала она, расплетая растрепавшуюся косу. — А вам откуда знать?

— Так это кучер мой! — то ли обрадовался, то ли еще сильнее разозлился я. — Я его по всей деревне ищу!

— Как это, кучер? — Руки барышни опустились. — Говорил же, купец, проездом у нас…

— Не купец, а делец! — хохотнул кто-то в толпе.

— Вот же… хряк бесстыжий! — топнула ногой Джульетта. — Да я ему…

Больше в скорейшем возвращении Ромео я не сомневался. Одной заботой меньше — блудный кучер нашелся! Справедливость восторжествовала!

Объектом всеобщего внимания вновь стал я.

— А, собственно, почему у вас тут такая… дыра?

Захар, из ушей которого уже почти валил дым, процедил сквозь зубы:

— Эксперимент проводили. В целях увеличения урожая. Помощник нашего завхоза, если вы не знали, — растениевод со стажем.

— С виду и не скажешь… — кашлянули в толпе.

— Господин помощник завхоза! — ехидно протянул девичий голос, выделив слово "помощник". Вперед шагнула Инга, все это время скрывавшаяся от моих глаз. — Третий день вы уже что-то портите, ломаете… Не пора ли вам делом заняться? Влад Готи явно не будет в восторге, когда ему пришлют письмо с жалобами. Так скоро и в таком количестве.

Я вздрогнул.

— Откуда ты… — осекся. Но с удивлением заметил, что люди вокруг будто не слышали ее слов. Все смотрели кто куда.

— Глаза отвела! — прошипела за спиной Дина.

— Не к тебе, детонька, обращались! — с усмешкой заметила Инга и вновь растворилась в толпе. Как наваждение.

— Да мы тебе местечко найдем! И дом восстановим! Завхоз подсобит! — до ушей стали доноситься утешения селян.

— Травки мои! Да я ж за этой горечавкой в горы ходил, все ноги истоптал! — горевал Захар, утирая слезы с лица. — А зелья! Десять лет придумывал! Пять раз рецепт менял!

Чувствуя, что пора делать ноги отсюда, я медленно попятился к склону. Даже про бурлящий живот забыл — обиженный взгляд Инги так и стоял перед глазами. На душе сделалось очень неспокойно…

Рыжая неотрывно смотрела на меня, но с места не сдвигалась. А на нее почему чары красавицы не подействовали? Ладно, узнаю потом.

Мчался я так, что пятки горели! Горело и еще кое-что, добавляя мне скорости. Все тише становились причитания Захара. Опомнился я только у дома — даже не заметил, как пробежал весь путь…

***

Тильбо в доме не оказалось. Все было прибрано: перья исчезли, кровать стояла застеленная, бумаги, разбросанные рыжей, вернулись в стол. Доев пирог, я пришел к единственному верному заключению — просить помощи, пока совсем не растерзали. Зуб уже точат. Еще и требуют исправить то, что сами сломали! Ишь, деду писать вздумали… Вампир пожилой, здоровье уже не то — в любой другой ситуации я бы и сам написал, но сейчас мое положение оставляло желать лучшего.

— Николя Василич, вы тут? — постучал я по портрету.

Тишина.

— Не делайте вид, что вы меня не слышите! С кем мне еще советоваться?

Опять молчит. Так не пойдет!

— Э… — замахал я руками в надежде, что меня заметят. — Ау!

— Да что тебе, что?! — услышал за спиной его голос.

Обернулся. Никого… Выражение лица Гоголя ни капельки не изменилось — портрет по-прежнему молчал.

— Это что еще за игры?!

— Игры у тебя с барышнями. От дела меня не отвлекай.

Я стал расхаживать по комнате в поисках чего-нибудь говорящего.

— Удосужился бы в зеркало поглядеть! — с укоризной сказал Гоголь и цокнул: — Ну и вид у тебя…

В мутной зеркальной глади действительно виднелась фигура в черной накидке — полупрозрачная, склонившаяся над столом с пером в руке. Но, повернув голову, я так никого и не обнаружил.

— Луна прибывает. Вот я и выхожу, так сказать, воздухом подышать. Без надобности не показываюсь — долго потом хвораю, — не отрываясь от рукописи, объяснился Гоголь. — Ну-с, чего тебе?

— Беда! — в сердцах воскликнул я. — Не успел обжиться, как селение против меня пойти вздумало! Требуют немедленного ремонта птичника и теплицы! И чтоб я им лопаты нашел!

— Полно тебе девицам замужним глазки строить и пол каблуками отбивать. Деревня ленивых не любит, народ помощи ждет. Птичник с теплицей восстановить — элементарно. Материалы собери, несколько мужиков созови, и работа начнется. За пару дней управитесь, и куры разбегаться перестанут. Лопат и добра всего, которого ты людям наобещал, на ярмарке полно. Утром в повозку садись, к обеду вернешься.

— Деньги мне на это откуда взять?! — возмутился я.

— У племянничка моего на то жалование припрятано, — устало вздохнул Гоголь.

— Да я эти гвозди, молотки… что там еще надо?.. в глаза толком не видел! И ни один мужик со мной не пойдет — плюнут в спину! У них, видите ли, картошка, рук не хватает!

— Как ты к людям, так и они к тебе, — пожал дядька плечами. — Спесь твою простому народу не понять.

— Вот спасибо за совет! — всплеснул руками я. — Что делать-то