Ремесленники душ - Дмитрий Распопов

– Это правда?!

Я не понял, как очутился в воздухе. Меня затрясли, как собачонку, махая перед глазами моим же листком.

– Дрейк! Дрейк! Отпусти его!

В державшую меня ручищу вцепились несколько полицейских и отняли меня у инспектора.

– Проклятье! Я говорил этим жирным уродам, что дело нечисто! Я говорил им – дайте мне ремесленника! Жирные ублюдки! Столько времени потеряно зря!

Он бесновался невдалеке, но меня от него отделяли оба сержанта, а Дрейк ругался и ругался, пытаясь пройти ко мне. Хорошо, что ему не дали.

– Так, Джеймс… – Инспектор внезапно стал спокойным и сосредоточенным, словно и не было недавней вспышки гнева. – Веди его домой, завтра он будет нужен мне.

– Мне с ним пешком, что ли, идти? – возмутился сержант. – Да только до квартала топать и топать.

– Вот деньги, – Дрейк тут же вытащил крону и передал ее сержанту, – отвезешь его, там заночуешь и ранним утром привезешь его сюда.

– Но меня не пустят в квартал! – снова возмутился тот.

– Слушай, Джеймс, ты – сержант полиции его императорского величества Вильгельма, – отрезал инспектор, – если какие-то холуи посмеют не пропустить тебя, напомни им об этом.

– А ты, Гарри, подготовь ребят с лопатами, завтра им предстоит много копать, – услышал я сзади, когда, подталкиваемый рукой сержанта, выходил наружу.

Весь путь мы проделали молча – каждый думал о своем, а у меня после сегодняшнего дня болело и гудело все. Хотелось просто упасть и никогда не вставать с кровати. Я так устал, что уснул, и растолкали меня только возле двери колледжа.

Я молча слез и зашел внутрь. Зверски хотелось спать, но я нашел в себе силы пойти в душ и постирать вещи: у меня был только этот комплект, и завтра он мне нужен был чистым. Едва добравшись до кровати, я отключился.

– Мистер ван Дир! – Голос издалека звал меня и звал, а я отмахивался от него и старался втянуть голову в подушку, чтобы не слышать. К сожалению, подушки и одеяла резко не стало, и холодный воздух вызвал мурашки на голом теле. Пришлось открыть глаза и посмотреть на того, кто посмел меня будить. Мне казалось, что я лег всего час назад.

– Вставайте. – Мистер Траст выглядел очень недовольным. – За вами пришли и ждут уже час.

– Кто? Зачем? – еле слышно спросил я, попытавшись встать, но тяжесть во всем теле не давала мне сделать это. Мышцы и кости ныли.

– Сержант Джеймс грозится выломать двери и прийти сюда сам, – поджав губы, ответил он.

Вспомнив вчерашний день и поняв, что это был не сон, я застонал, но стал подниматься. Зная сержанта, а еще лучше – его инспектора, не сомневался в подобном исходе событий.

– Скажите, пусть подождет: умоюсь, поем и выйду через двадцать минут.

– Еду я принес, в том числе и обед, – отмахнулся привратник. – Он сказал, что вам нужно больше есть.

Выругаться мне не позволило воспитание, а так захотелось, тем более что вчера мой словарный запас значительно пополнился…

Быстро умывшись и приведя себя в порядок, я натянул мятый костюм. Желания гладить его не было, как не было и времени это делать. Поэтому я подхватил коробку с едой и, откусывая от бутерброда на ходу, поплелся к воротам. Еще один день ада – вот что меня ждало за их пределами.

Меня уже ожидали коляска и очень недовольный сержант, который при моем появлении хотел что-то сказать, но мне после вчерашнего стало безразлично, что обо мне подумают, поэтому я молча достал из коробки еще один бутерброд и вручил ему со словами:

– Просто молчите, а то я передумаю и вернусь.

Не знаю, что его остановило – бутерброд в моей руке или угроза, но он закрыл рот и открывал его только тогда, когда откусывал большие куски. Коробка мне больше не пригодилась, и пришлось ее выкинуть на полдороге, так как мы вдвоем умяли все, что мне положил мистер Траст. От мыслей о том, что я буду есть на обед, я был сейчас далеко. Страшно болело тело, хотелось спать, да и не оставлять же без завтрака такого же невыспавшегося и голодного человека.

– Спасибо, – коротко произнес он, и я лишь кивнул ему в ответ, принимая благодарность.

Вскоре я заметил, что мы свернули с улицы, по которой ехали вчера, и направились в другую сторону.

– Мистер Джеймс? – все же решил уточнить я.

– Инспектор сказал везти тебя сразу на кладбище.

– Зачем меня на кладбище? – испугался я.

Он недоуменно посмотрел на меня и, поняв, что сказал, рассмеялся.

– Не переживай, ты нам нужен живым.

Вскоре мы проехали церковь, и я увидел стоящий полицейский фургон у деревянной изгороди. Подождав, когда сержант расплатится с извозчиком, я осмотрелся. Мы явно прибыли на место назначения, поскольку за оградой виднелись ряды крестов, а вокруг висела та тишина, которая присуща только этому месту. Мы с ребятами, когда доказывали свою храбрость друг перед другом, пару раз оставались ночевать на кладбище.

– Пошли. – Меня подтолкнули сзади, и мы двинулись вглубь.

Очень скоро в разных местах кладбища я увидел полицейских, которые рыли землю.

– Привет, старина. – Полицейские поздоровались друг с другом, а меня инспектор напрочь проигнорировал, что было возмутительно.

– И вам доброе утро, сэ-эр, – припомнил я вчерашнее его обращение.

Он изумленно на меня посмотрел, словно ему ответила куча мусора, но сдержался и промолчал, зато сержант Джеймс, пребывающий в хорошем настроении, закашлялся и продолжал кашлять в кулак, несмотря на грозный вид начальства.

– Смотри! – Инспектор ткнул пальцем в разрытую могилу, и я понял, что шутки на сегодня закончились. В деревянном гробу лежали части чьего-то тела, знакомый запах снова подкрался к носу, и я опять опорожнил желудок.

– Ничего, скоро привыкнешь, – как-то не особо утешительно прозвучали слова сержанта, который протянул мне платок, пахнущий фиалками. Изумленно посмотрев на него, я схватился за платок и не отрывал его от носа. Сразу стало легче, хотя работать одной рукой было неудобно.

Достав блокнот и минерал, я осмотрел гниющие части тела, боясь прикасаться к ним. Ничего, ни единой ворсинки души.

Когда я вылез из могилы, на вопросительный взгляд инспектора лишь покачал головой. Он поджал губы и тоже промолчал. Пока мы шли к другой могиле, я писал в свой блокнот сведения об осмотренной жертве, спросив ее имя у полицейского рядом.

– Мисс Тифани О’Шел, пятнадцать лет, рост пять футов и три дюйма, вес восемьдесят восемь фунтов.

Я решил записывать всех в блокнот, чтобы не потерять данные. Может быть, позже они пригодятся мне в колледже. Ведь, по сути, я сейчас делал то, что нам еще только предстояло на старших курсах, я уже молчу про паинит. Доступа к этому камню, со слов директора, у студентов не будет до пятого курса. Студенту нужно уметь рассчитывать все показатели размера души на бумаге, а мне, как, впрочем, и всем тем, кто помогает полиции, камни выдавались только потому, что мы работали с мертвыми телами. Определить состояние их душевных оболочек можно было только так или же положить их рядом с громоздким аниматроном.