Вайолет, созданная из шипов - Джина Чэнь

будет хорошей практикой для тебя перед балом.

Принять приглашение на вечеринку все равно что подписаться на несколько часов работы божественной свахой для подвыпивших аристократов, что считают распитие вина своим хобби.

– Я быстрее соглашусь пойти целовать лягушек.

– Видишь, это как раз то, что людям говорить не стоит, – осуждающе произносит она. – Ты красива и умна, но очарования у тебя, как у задницы осла. Вайолет, это нужно менять. Уже достаточно того, что люди смотрят на тебя, как на какую-то обычную ведьму.

Я хмурюсь. Может, это даже хорошо, раз держит людей от меня подальше. Я обычная, и ведьма – это правда. Я хочу, чтобы меня уважали, а не любили. И не хочу пытаться кого-то впечатлить, если могу этого избежать.

В свободно свисающей блузке, Камилла выглядывает из примерочной, чтобы подозвать помощника портного, который подбегает к ней краснее помидора. Он верещит о том, что ей нужно прикрыться, пока Камилла бегает между полок с тканями, чтобы выбрать новую для еще одного костюма. Я выхожу на улицу подышать воздухом.

Улица полна людей. Все занимаются покупками к балу, что состоится через две недели. Златокрылые феи летают над головами, словно звездочки, а одна, особо пьяная от амброзии, даже умудряется врезаться в свежевымытое окно. Мимо проходит лорд Шестого доминиона с семьей.

– Вот в мое время амброзия не была такой доступной, и не каждый мог себе позволить иметь фею, – рассказывает он дочери. – Мы пользовались пудрой и мышьяком, как все остальные.

Прежде, чем решаю купить тарталетку у уличного торговца, успеваю вспомнить о горах десертов во дворце. Так что вместо этого сажусь на порожек кареты. Но стоит мне сесть, как я вижу прохожего, медленно поворачивающегося посмотреть на что-то дальше по улице, и мой взгляд невольно следует за ним.

Что, во имя звезд?

Шары пастельных цветов катятся в нашу сторону, постепенно оформляясь в платья и развевающиеся платки. Слышатся визги. Одинокая фигура бежит во главе этой толпы, ворот его рубашки треплет ветер, а ноги двигаются так быстро, словно от этого зависит его жизнь. Я чуть слюной не давлюсь, когда мне удается разглядеть лицо беглеца.

Это Сайрус.

Он убегает от наступающей толпы воздыхательниц.

Его гвардейцы бегут далеко позади, замедленные весом своих доспехов. Невольные свидетели стараются поскорее уйти с дороги, но некоторые из них присоединяются. Но в чем причина?

– Он пойдет на свидание с той, кто сможет забрать у него цветок! – кричит кто-то.

Ох. По мере приближения Сайруса, я вижу болтающийся из стороны в сторону, в такт его бегу, приколотый к груди розовый цветок. Возможно, он хотел пофлиртовать и зажечь искру конкуренции, но все вышло из-под контроля.

– Бросьте нам цветок!

– Бросьте нам свою рубашку!

И это еще самое невинное.

Как только толпа приближается ко мне, я забираюсь в карету. Толпы похожи на погоду: немного химии и немного удачи, гремучая смесь, замешанная на горячую руку. Если кто-то встанет у них на пути к тому, чего желают их сердца, то этот кто-то будет перемолот в фарш.

Выглянув из окна, я замечаю девушку, возможно, в ее лучшем платье, повалившую Сайруса на землю посреди улицы. Рой дам хватается за его рубашку и не только, его хватают за все, до чего удается дотянуться. Десятки рук тянутся за цветком, раздирая его на розовые клочки.

Но истерия на этом не заканчивается. Сначала борьба за лепестки, после – за тело принца, превращется в вакханалию, которую он больше не может контролировать. Несколько его стражей только-только подбегают, но добраться до принца не в силах. Бушующая толпа зевак двигается волнами и кружит вокруг него. Девушка с отпечатком туфли на лбу выбирается из стены юбок, таща принца за ногу.

– Давайте будем цивилизованными…

Сайрус хватает воздух над толпой, а его прекрасные щеки горят.

Боги, он рискует утонуть в толпе и быть разорванным на кусочки.

Нижняя часть пуговиц на его рубашке оторвана, а кто-то, державшийся за ее край, начинает заваливаться назад, сбивая людей позади, как кегли. Сайрус вырывается, его рубашка нараспашку, что позволяет рассмотреть каждую его мышцу.

Визги усиливаются, и погоня продолжается.

Я вжимаюсь в мягкую обивку каретной скамьи подальше от окна и прикрываю ладонью рот. Живот сводит от смеха. Он не знает, что я видела все.

Карета сотрясается, когда открывается дверь.

– Простите, но я должен…

Сайрус шокированно смотрит на меня. Я тоже смотрю на него и заодно на его полуприкрытий торс. И то и другое нуждаются в убежище. В этот момент, клянусь, я слышу, как Судьбы смеются.

Нет, это не Судьбы, это звуки истерии, следующе за ним. Сайрус приходит в себя первым и пытается забраться в карету. Я поднимаюсь на ноги быстрее, чем он успевает моргнуть, и закрываю дорогу своим телом.

– Пусти меня!

– Ни за что!

Я чуть не прижимаю дверью его пальцы, но ему удается открыть ее обратно.

– Ты всегда права, а я всегда ошибаюсь, раз и навсегда…

Паника в его голосе, а не слова, убеждает меня его пропустить. Просто чем дольше мы здесь пробудем, тем больше вероятность, что и меня поглотит эта толпа, и не я ли собиралась заполучить его доверие? Тяжело думать, когда громкость криков вокруг достигает такой высоты, что стекла вот-вот начнут биться.

– Ладно, – отступаю я. – Но больше это не сработает.

Сайрус влетает в карету.

– Поехали. Чего ты ждешь? – кричит он возничему.

Карета трогается с места, и я ударяюсь головой о потолок. Дверь захлопывается, и я кубарем падаю на Сайруса, практически повалив и его на пол. Он ловит меня, обхватив рукой за талию.

– Было бы неплохо предупредить, прежде чем трогаться!

Фокус зрения возвращается, и я неожиданно осознаю, что чувствую влагу пота на своем боку и к тому же прижата к груди Сайруса.

– Камилла осталась там…

– Она может взять другую карету! Ты вообще видела, что за мной гнались? – рычит он. – Это все чертов гламур. Я перестарался.

Я, прищурившись, смотрю на него. Его идеальное лицо совершенно такое же, как обычно, но кто знает? Очевидно, все видят, чего я разглядеть не могу.

– Что ж, мои поздравления, принцесса. Ты не можешь управлять даже своим фан-клубом!

Сайрус бросает на меня взгляд, а я горько улыбаюсь ему в ответ.

– Меня, кстати, уже можно отпустить.

У него уходит секунда на то, чтобы понять, что я сижу у него на коленях, а его рука обхватывает мое тело. Он и так уже был раскрасневшийся от бега, но румянец становится еще глубже, когда он сбрасывает меня со своих колен прямо на пол кареты.

6

Это была та еще поездка.

Сайрус застегивает оставшиеся на рубашке пуговицы. Я усаживаюсь на скамью напротив, скрестив руки на груди.

Карета замедляется, когда мы въезжаем на узкие улицы квартала Искусств. Из-за телег, перевозящих мрамор и древесину, впереди образовался затор на дороге. Гвалта от толпы воздыхательниц