Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— По крайней мере, ты не ранен, — вздохнула Катрина.
Он поковырял трещинку на горлышке пивной кружки.
— Нет, не ранен.
Она вдруг перестала стирать и посмотрела на него в упор:
— Значит, ты раньше сталкивался с куда большей опасностью?
— Да… наверное.
И она мягко, точно ребенка, упрекнула его:
— Так что же ты теперь-то не договариваешь? Ты же знаешь: нет ничего настолько ужасного, о чем ты не мог бы рассказать мне.
Роран снова поковырял трещинку на горлышке кружки и так нажал ногтем, что расшатавшийся кусочек вылетел. Он несколько раз провел пальцем по острой зазубрине и признался:
— Знаешь, я думал, что мне конец, когда эта стена на нас рухнула.
— Любой на твоем месте так подумал бы.
— Да. но дело в том. что в тот момент я ничуть и не вoзpaжал умереть. — Он грустно посмотрел на нее. — Неужели ты не понимаешь? Я ведь сдался, Катрина! Когда я понял, что мне не спастись, я принял эту мысль, точно кроткий ягненок. которого ведут на заклание, и я… — Не в силах продолжать, он уронил кружку и закрыл руками лицо. В горле у него стоял тугой колючий ком, не давая нормально дышать. А потом плеча его легко коснулись пальцы Катрины. — Я сдался, сдался! — в ярости прорычал он. полный отвращения к самому себе. — Я просто перестал бороться… Бороться за тебя… за нашего ребенка…
— Он умолк, словно захлебнувшись словами.
— Ш-ш-ш, тише, — прошептала она.
— Я никогда раньше не сдавался. Ни разу… Даже когда тебя похитили раззаки.
— Я знаю, что ты никогда не сдавался и не сдашься.
— Но этой войне должен быть положен конец! Невозможно. чтобы и дальше так продолжалось… Я не могу… Я… — Он поднял голову и в ужасе увидел, что Катрина вот-вот разрыдается. Он встал, обнял ее и крепко прижал к себе. — Прости меня, — прошептал он. — Прости. Прости. Прости… Этого больше не случится. Никогда. Обещаю.
— Это меня совершенно не волнует, — сказала она, и голос ее прозвучал глухо, потому что лицом она уткнулась ему в плечо.
Отчего-то эти слова больно укололи Рорана.
— Я понимаю, что проявил слабость, но мое обещание должно же что-то для тебя значить?
— Я совсем не это имела в виду! — воскликнула она, вырвалась из его объятии и укоризненно на него посмотрела. — Иногда ты бываешь удивительно глуп, Роран.
Он усмехнулся:
— Я знаю.
Она снова обняла его:
— Я бы все равно не стала хуже о тебе думать, что бы ты ни чувствовал, когда обрушилась та стена. Значение имеет только одно: ты по-прежнему жив… И потом, когда эта стена упала, ты ведь не мог сам ничего сделать, верно? — Он молча покачал головой. — Тогда тебе нечего стыдиться. Вот если бы ты мог предотвратить ее падение, но не сделал бы этого или попросту сбежал бы — но ты ведь ничего такого не сделал! — вот тогда я, наверно, и впрямь перестала бы тебя уважать. Но ты сделал все, что в твоих силах, а когда ничего больше сделать не смог, то смирился со своей судьбой, а не стал бессмысленно восставать против нее. Это мудрость, Роран, а вовсе не слабость.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Спасибо тебе.
— Не за что. Насколько мне известно, мой муж — самый храбрый, самый сильный, самый добрый человек в Алагейзии.
На этот раз он поцеловал ее в губы. И она рассмеялась, точно разрешая этим коротким смешком внезапно возникшее напряжение, и они еще долго стояли в обнимку, чуть покачиваясь и будто танцуя в такт какой-то мелодии, которая была слышна лишь им одним.
Потом Катрина шутливо оттолкнула мужа и отправилась к своему корыту, а он снова уселся на тот же пенек, впервые после этой битвы чувствуя себя спокойным и счастливым, несмотря на все свои болезненные раны и ушибы.
Глядя, как мимо проходят люди, а изредка и гномы или ургалы и обсуждают свои ранения и состояние своего оружия и доспехов, Роран пытался понять, каково общее настроение варденов, но особых выводов ему сделать не удалось; было ясно одно: всем, кроме, пожалуй, ургалов, необходимо хорошенько выспаться и поесть, и все, включая ургалов — и особенно ургалы, — нуждаются в тщательном мытье с головы до ног и желательно с помощью жесткой щетки из свиной щетины и далеко не одного ведра горячей воды.
Посматривал Роран и на Катрину. Он видел, что, несмотря на постоянную занятость, ее веселый нрав словно погас, сменившись почти постоянным раздражением и тревогой. Она упорно старалась отстирать эти проклятые бинты, но особого успеха это не приносило, и она все сильней хмурила брови, а потом стала вздыхать и даже порой вскрикивать от досады.
Наконец, когда она в очередной раз шлепнула мокрой тряпкой по стиральной доске, разбрызгивая во все стороны мыльную воду, а потом снова склонилась над корытом, недовольно поджав губы. Роран рывком поднялся со своего пня. подошел к ней и предложил:
— Давай лучше я.
— Нет. это уж совсем никуда не годится. — запротестовала Катрина.
— Ерунда. Иди хоть посиди немного, а я закончу… Ну же. ступай.
Она покачала головой:
— Нет. Это тебе нужно отдохнуть, а вовсе не мне. И потом. это не мужская работа.
Роран презрительно фыркнул:
— Это кем такой закон писан? Мужская работа, женская… Любая работа должна быть сделана, и точка. А теперь иди и сядь спокойно: ты сразу почувствуешь себя лучше. как только дашь отдых ногам.
— Роран. я же хорошо себя чувствую.
— Не глупи. — Он ласково пытался отодвинуть ее от корыта. но она не уходила.
— Это неправильно. — протестовала она. — Что люди подумают? — Она махнула рукой в сторону бредущих по грязной дороге варденов.
— Они могут думать все. что им угодно. Это ведь я на тебе женат, а не они. Если они считают, что, помогая тебе, я теряю свое мужское достоинство, значит, они просто дураки.
— Но ведь…
— Но ведь ничего. Ступай. Кыш! Убирайся отсюда.
— Но я…
— Я с тобой спорить не собираюсь. Если ты сама не сядешь, я отнесу тебя туда и к пню привяжу.
Хмурого выражения у нее на лице как не бывало.
— Так-таки и привяжешь? — весело спросила она.
— Так-таки и привяжу. А теперь уходи! — Когда Катрина неохотно отошла от своего драгоценного корыта ровно на один шаг. Роран в притворном отчаянии воскликнул: — Hу ты и упрямая!
На себя посмотри. Ты даже мула кое-чему научить смог бы.
Неправда, я ни капельки не упрямый. — Он расстегнул ремень, снял с себя кольчугу и повесил ее на шесту входа в палатку, потом снял латные нарукавники и закатал рукава рубахи. Воздух холодил кожу, а эти мокрые бинты были еще холоднее — они успели остыть, пока лежали на стиральной доске, — но это было ничего, вода-то была теплая, и руки в ней быстро согрелись. Разноцветные мыльные пузыри так и разлетались во все стороны, когда Роран с силой стал тереть ткань по стиральной доске.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Восходящий. Начало - Майкл Роберт Миллер - Фэнтези
- Драконье Солнце - Варвара Мадоши - Фэнтези
- Ясолелори-Миртана-Арья (СИ) - Колибри Клара - Фэнтези
- Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 - Кира Алиевна Измайлова - Прочее / Фэнтези
- Рыцарь Прутьев - С. М. Бладинг - Фэнтези
- Цитадель - Осадчук Алексей - Фэнтези
- Полный набор 10 - Наследие древних - Милослав Князев - Фэнтези
- Цитадели гордыни. Принц стужи - Каменев Алекс "Alex Kamenev" - Фэнтези
- Драконье горе - Евгений Малинин - Фэнтези
- Братья ветра - Тэд Уильямс - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези