Ты никогда не исчезнешь - Мишель Бюсси

А дедуля сможет прочитать записку?

Странно, как иногда всплывают воспоминания. Я ни разу за двенадцать лет не вспоминала тот разговор с Эстебаном. И только эта церемония, это кладбище... эта тайна.

Надеюсь.

Я сидела на краю его кровати, дожидаясь, пока Эстебан заснет.

Значит, дедуля не умер? Только его тело было слишком старым. Но его ум еще жив. Ему надо найти новое тело. Мама, почему бы тебе не родить ребенка? И у дедули было бы совсем новое тело.

Тогда я, кажется, улыбнулась. Или объяснила ему, что маленький ребенок совершенно не входит в мои планы или что у тела с духом все совсем по-другому, что у ребенка есть собственная личность, а может, и ничего не ответила, поцеловала Эстебана и выключила свет. По правде сказать, это напрочь вылетело у меня из головы. Я тогда не прислушалась к его рассуждениям, я восприняла это как милую выдумку маленького мальчика то ли под влиянием мультфильма, увиденного по телевизору, то ли после какого-нибудь разговора на переменке. Почему это воспоминание не всплыло раньше? Потому что тогда оно не имело никакого значения, ни с чем не перекликалось. А сегодня...

Амандина наконец подошла ближе, в последний момент, чтобы не пришлось томиться в очереди у гроба. Она шла осторожно, походкой куклы, у которой садятся батарейки, малейшее препятствие — и упадет. Походкой алкоголички, вот только у Амандины нет симптомов алкогольной зависимости. Скорее похоже на хроническую усталость. Я успела изучить ее походку, наблюдая за ней от источника над ее фермой, или от моста в Фруадефоне, или еще из двух-трех укромных мест, которые я нашла в заброшенной деревушке.

Да, это можно было бы назвать слежкой. Но я предпочитала называть это наблюдением, даже своего рода бдительностью. Почти профессиональным долгом.

Как бы то ни было, это навязчивое состояние.

Наблюдать за Томом. Следовать за Томом. Оберегать Тома.

Я знала, что не смогу продолжать так до бесконечности. Мне придется придумать другой план. Амандина в конце концов меня заметит. Она или социальная работница, Савина Ларош. Эта женщина, с тех пор как пришла на кладбище, то и дело искоса поглядывала на меня.

Пусть успокоится, я ничего плохого Тому не желаю, совсем наоборот!

Пусть они все успокоятся, я не сумасшедшая, я при­ехала сюда, чтобы их лечить, делать свое дело как можно лучше. Даже ощущая на себе тяжелые, давящие, настороженные взгляды. Я внезапно почувствовала себя слабой, потерянной. Мне нужна была помощь, самой с этим не справиться. И первым, о ком я подумала, был доктор Ваян Балик Кунинг, хотя я толком не понимала почему. Пытаясь отогнать его образ, я еще крепче стиснула руку Габриэля. 12

Мюрольское кладбище постепенно пустело. Некоторые направились к машинам, припаркованным на обочине, остальные разрозненными группками возвращались в деревню пешком. Спускаться легче, чем подниматься, все будто сбросили ношу с плеч, когда церемония закончилась.

Савина шла быстрым, решительным шагом, поглядывая на колокольню церкви и свисающие из окон мэрии трехцветные флаги. Она перекинулась несколькими словами с мэром и садовником Аленом. За это время Нектер и его спутница в шляпе и цветных колготках ушли вперед на сотню метров, но двигались они медленно, Савина без труда их нагнала. Пара цеплялась друг за дружку, словно чета старичков, вышедших на ежедневную прогулку, — маршрут всегда один и тот же, и все же они боятся потеряться.

— Астер, можно я похищу у тебя Нектера?

Астер отпустила руку Нектера, уступая место Савине:

— Забирай этого Усэйна Болта [7]. Мне все равно на­до идти лавку открывать.

Савина взяла под руку секретаря мэрии, который безропотно смирился со сменой партнерши.

— До вечера, братик, — попрощалась Астер и зацокала по асфальту каблучками ботинок, как у Мэри Поппинс.

Астер Патюрен держит в Бессе лавку «Галипот». Продает там разные штуки, которые туристам должны казаться экзотическими, полки заставлены исцеляющим лавовым камнем, омолаживающими кремами и мылом, склянками с родниковой водой, избавляющей от ревматизма, мазями от змеиных укусов, настойками на вулканической саламандре, а с потолка над головами покупателей свисают сплетенные из шерсти пятиногой овцы ловушки для снов, ведьмы на метле и марионетки, вырезанные из коры, подобранной в зачарованных лесах. Туристы в восторге, тем более что Астер, похоже, во все это крепко верит. Они с Нектером живут в квартире, которую обустроили над лавкой. Брат с сестрой почти ровесники, разница между ними меньше года.

Астер уже достигла деревни и скрылась из виду, как и все остальные. Теперь Нектер с Савиной шли одни среди лугов. Ходьба для Нектера — своего рода йога, почти мистическое занятие, где каждое движение, каждое усилие надо как следует прочувствовать.

— Ники, может, немного ускоримся? Хотелось бы вернуться в мэрию до темноты. Потому что если ты на каждом шагу будешь останавливаться, чтобы ненароком не раздавить муравья...

Нектер не обиделся. Он никогда не обижался и философски предоставлял миру опережать себя. Задумчиво посмотрел на Савину, на ее серую шерстяную коф­ту поверх крестьянского платья, на ее стройные ноги в грубых ботинках. Ему всегда нравился ее облик не­утомимой горянки.

— Иди вперед, если торопишься, не жди меня.

— Нет, ты мне нужен. Я хотела попросить тебя о помощи... — Савина замялась, прежде чем продолжить. — Скажи, ты никогда не думал еще послужить?

— Ты о чем?

— О твоей службе... Ты ведь раньше был полицейским?

Нектер остановился, разглядывая пасущуюся на соседнем лугу корову с темной шерстью. Та вытянула шею над колючей проволокой, будто прислушиваясь.

— И что же тебе понадобилось от бывшего полицейского?

— Чтобы он поработал, провел расследование.

— Для этого существуют жандармы. А чтобы они сюда явились, надо, чтобы кто-то совершил кражу или убийство.

Савина не сдавалась:

— Вот потому они и не явятся! И мне приходится обратиться к овернскому Шерлоку Холмсу.

— Скажи лучше — к Эркюлю Пуаро. Он ближе к сельской местности.

Социальная работница сделала вид, будто оценила шутку. Человек, который смеется, уже наполовину согласен.

— Я прошу тебя всего лишь навести справки. У тебя ведь остались друзья в полиции Клермона?

— Возможно... А о ком я должен навести справки?

— Угадай.

— Доктор Либери? Ты по-прежнему убеждена, что она готовится похитить этого мальчика, Тома Фонтена? Если она надеется получить от Амандины выкуп, то с тем же успехом можно ждать на вершине Санси следующего извержения.

И Нектер неспешно, как корова, которая возвращается в хлев, побрел дальше. Савина подхватила его под руку.

— За последние несколько дней я не раз заставала докторшу в Фруадефоне — у источника, у моста, на берегу реки. Рыщет вокруг фермы, будто шпионит за Амандиной и Томом.

— Она ведь живет в «Шодфурской мельнице», — напомнил Нектер, — вот и проезжает через Фруадефон.

— Ага! Теперь понятно, почему она всякий раз останавливается. Еще бы — ведь там есть «Мак-авто», торговый центр и ИКЕА! — Савина еще крепче вцепилась в руку секретаря, с трудом подавив желание его ущипнуть. — Я знаю, что говорю! С ней что-то неладно. Какой-то