Три ночи - Дебра Маллинз

Наконец Люсьен тоже достиг пика. С громким криком он излил свое семя в ее лоно, наслаждение вытеснило из его мозга все мысли, кроме мысли о ней.

– Эвелин, – прошептал Люсьен, прижимая к себе возлюбленную, в которой все еще оставалась его содрогавшаяся плоть. – Эвелин!

Глава 6

Эвелин проснулась от голосов переговаривающихся где-то внизу слуг. Она поплотнее завернулась в простыню и еще теснее прижалась к лежащему рядом с ней большому теплому телу, уткнувшись носом в шею Люсьена. Еще рано вставать. Ведь так хорошо лежать здесь...

Утро! Эвелин моментально раскрыла глаза и рывком приподнялась на кровати. Комната была залита солнечным светом. Со двора доносились цокот лошадиных копыт и позвякивание сбруи. За дверью спальни раздавались шаги – это слуги в холле выполняли свою ежедневную работу.

– О нет! – В панике Эвелин соскочила с кровати, захватив с собой простыню, чтобы прикрыться, и поспешила в направлении бюро Люсьена. Трясущимися руками она схватила его карманные часы и открыла их.

Рассвет наступил более часа назад.

– Если тебе нужны деньги, то просто попроси, – раздался с кровати приглушенный подушкой голос Люсьена. – А часы я бы оставил себе, если ты не против.

– Я проспала! – Эвелин положила часы на бюро и в спешке стала собирать свое разбросанное белье. – Солнце взошло. Слуги в доме. Отец, наверное, уже проснулся! – Она сбросила простыню и, подобрав с пола сорочку, стала торопливо ее натягивать, с трудом попадая в рукава непослушными руками.

– Слуги будут молчать, они дорожат своей работой. – Люсьен сел и потянулся, не тревожась о своей наготе. – А твой отец, вероятно, еще сидит за карточным столом.

– Что за гадкие вещи ты говоришь!

Брови Люсьена поползли вверх, и его лицо приняло уже хорошо знакомое Эвелин насмешливое выражение.

– Посмею напомнить тебе, дорогая моя Эвелин, что именно пагубная страсть твоего отца к игре привела тебя сюда, не так ли?

Разгладив складки сорочки на бедрах, девушка откинула волосы с лица и посмотрела на Люсьена.

– А я думала, виной всему твоя страсть к дуэлям.

– О нет. – Люсьен встал и подошел к креслу, на котором оставил свою одежду. – До сих пор мы не лгали друг другу, Эвелин, так что нет смысла сейчас начинать делать это.

– Лгать? – Эвелин стянула волосы на затылке лентой, которую нашла на шахматном столике. – Давай поговорим о лжи, Люсьен. Как насчет твоего обещания не говорить никому о нашей связи?

Натягивавший брюки Люсьен нахмурился.

– А я и не говорил никому.

– Тогда кто такой мистер Данте Уэксфорд? – Эвелин отыскала свое платье на стуле. – Как могло получиться, что на днях он приходил к нам домой и намекал, что все знает о нас?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Он приходил позавчера вечером. – Эвелин удалось самостоятельно надеть платье, но она поняла, что без посторонней помощи не справится с застежками. – Он, очевидно, выиграл какую-то сумму у моего отца.

– А-а, – улыбаясь, Люсьен потянулся к рубашке. – Тогда это все объясняет. Его визит не имеет ничего общего с нами.

– Еще как имеет! – Размахивая туфелькой, которую она выудила из-под кровати, Эвелин другой рукой придерживала незастегнутое платье. – Он очень нагло флиртовал со мной. А взглядом дал понять, что ему все известно.

– Не будь смешной. – Люсьен повернул ее спиной, чтобы застегнуть платье. – Данте флиртует со всеми женщинами. Такой у него характер.

– Он видел меня в то утро, – напомнила она.

Люсьен вздохнул:

– Да, видел.

– Он не спрашивал, кто я? Ты не говорил ему, как меня зовут?

– Нет, я не называл ему твоего имени! – В голосе Люсьена появилось раздражение. Он застегнул последний крючок и отошел в сторону. – Не будь глупой. Я же говорил тебе, что наш уговор останется между нами.

– Глупой? – Эвелин повернулась к нему. – Он твой, друг. Неужели ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты ничего ему не сказал?

– Я ничего не говорил. И не смей сомневаться в этом. – Люсьен взял ее за плечи. – Понимаю, что ты, расстроенная нашим расставанием, хочешь скрыть это и пытаешься найти какие-то другие причины, объясняющие твое настроение.

– Ты – самонадеянное ничтожество! – Эвелин стряхнула его руки с плеч. – Мне нет нужды искать что-то. Подумай, в каком положении мы оказались. Если бы ты был джентльменом, то не стал бы требовать такую цену за жизнь моего отца.

Люсьен напрягся, его глаза полыхали едва сдерживаемой яростью.

– Прежде всего причиной вызова на дуэль было поведение твоего отца. Ты забыла, что он подверг сомнению мою честь?

– А ценой твоей чести стала моя.

– Не смей обвинять меня в том, что произошло между нами, – раздраженно сказал Люсьен. – Это ты пришла ко мне. Ты приняла мои условия.

– А моим условием было соблюдение абсолютной секретности. Но твой мистер Уэксфорд все испортил.

– Так же, как я испортил тебя? – съехидничал Люсьен. – Пора быть взрослой, Эвелин. Я не принуждал тебя ложиться в мою постель. Ты сделала это по собственной воле.

У Эвелин вспыхнули щеки, но она гордо вздернула подбородок:

– Да, я сделала это. И сделала бы снова, чтобы спасти жизнь отца.

– О, замечательно! – зааплодировал Люсьен, откровенно насмехаясь над ней. – Давай, давай, играй обманутую, наивную, невинную Эвелин. Бедную девочку, которая принесла в жертву свою невинность животному, чтобы спасти жизнь своего дорогого отца. – Он подошел к стоявшему неподалеку низкому столику и взял с него небольшую деревянную шкатулку. Открыв ее, Люсьен извлек небольшую пачку бумаг. – Вот за что ты продала себя, моя дорогая. Расписки твоего отца на общую сумму более трех тысяч фунтов.

Эвелин до боли сжала кулаки, слова Люсьена нестерпимо ранили ее.

– Как ты мог сказать такое?

– Как я мог сказать правду? – жестко усмехнулся Люсьен. – Я всегда знал, моя дорогая, что любой человек имеет свою цену, а особенно женщины. – Он подошел к Эвелин и слегка провел по ее лицу и шее зажатыми в кулаке бумагами. – Я благодарен тебе за то, Эвелин, что ты была честна в определении своей цены. Проведенное с тобой время было... приятным.

Его слова отозвались острой болью в сердце Эвелин. Он выставил ее проституткой, отдавшей ему свое тело за деньги.

Но разве это не так?

У Эвелин в горле стоял ком, она изо всех сил сдерживала слезы. Как он смеет насмехаться над ней, умаляя сделанное ею во имя спасения жизни отца?

– Ты отвратительный человек, – прошептала Эвелин.

– Наконец-то и ты сказала правду! – Люсьен приблизил к ней свое лицо. – Возьми расписки своего отца, Эвелин. Сделка завершена.

Стараясь по-прежнему держаться прямо, Эвелин вырвала бумаги из его руки.