Афганский осведомитель - Иван Стрельцов

Едва БТР встал вплотную к танку, как внутри его взорвался боезапас. Огромной силы взрыв оторвал танковую башню и, взмахнув длинным пушечным стволом, как огромной дубиной, обрушил ее на бронетранспортер, с легкостью круша противопульную броню. Раскуроченный БТР вспыхнул свечкой.

Над позициями моджахедов звериным рыком пронеслось:

— Аллах акбар!

Люди Кривого Али, сорвавшись со своих мест, со всех ног бросились вниз к позициям русских.

Джигиты Ранжи не торопились покидать свои окопы. Внизу их ждала жалкая добыча, несколько десятков трупов и столько же раненых. Их головы и то, что отыщется в карманах, не стоили того, чтобы подставляться под пули.

Башир Ранжи смотрел на начавшийся внизу кровавый пир. Его нисколько не шокировало зрелище, когда опьяненные победой моджахеды отрезали шурави головы или выволакивали наружу потроха, чтобы вместо них насыпать сухой афганской земли. При хорошем настроении он и сам принимал участие в подобных развлечениях, но на этот раз что-то его удерживало.

Ранжи посмотрел на север, горячий воздух казался безмолвным, но именно это безмолвие его страшило…

* * *

Сегодняшний день был суматошным, никого из офицеров, кроме начальника караула, не оказалось на своих местах. В штаб Кирилла не пустил часовой, объявив тому, что внутри проходит закрытое совещание.

Марков давно уже считал себя неотъемлемой составной частью контрразведки, а теперь ему дали понять, что он все же чужак. Но как профессионал Кирилл понял: все это не просто так. Произошло что-то экстраординарное…

— Здоров, начальник, — неожиданно окликнул сыщика знакомый голос. Он обернулся и увидел подходящих вразвалочку старых знакомых Вакуленко и Джалалова.

— Привет доблестным ВДВ, — ответил Кирилл, пожимая руки младших сержантов. — А что за хипеж, что никого не найти?

— Да три дня назад в соседней провинции «душки» размолотили нашу колонну. Начальство и задергалось. Утром со своей зондеркомандой примчался Башибузук, наверняка сегодня начнется большая облава, — охотно объяснил ситуацию Михаил Вакуленко.

— Вот Прохор уже весь свой взвод и загонял со вчерашнего вечера. Сейчас вся техника стоит под парами, — поддержал разговор Нурали.

— А вы чего прохлаждаетесь? — не удержался от вопроса сыщик.

— Так мы из роты охраны, нас Башибузук с собой не возьмет, — вяло протянул Вакуленко.

— А что, хотел бы в разведку?

Нурали промолчал, а Михаил с деланым безразличием проговорил:

— А чего там хотеть, были мы в разведке. И ротный наш Кочетов, тогда еще взводный, служил под командой Башибузука. Потом, подорвавшись в БМД, два месяца лежали в госпитале, ну а после уже сюда.

— Башибузук «чужих» на боевые не берет, работает только со своими, — поддакнул Джалалов.

— Ясненько, — задумчиво произнес Кирилл. После услышанного ему захотелось попасть на операцию в составе команды легендарного капитана Макуева.

— Я не понял, бойцы, что прохлаждаемся? Работы нет? Так я сейчас найду задание, — раздался грозный голос старшины роты, стремительно выбежавшего на крыльцо штаба.

Младшие сержанты, поспешно козырнув, направились в расположение роты охраны.

Следом за старшиной на крыльцо вышла большая группа офицеров, в центре которой стоял высокий, плотный кавказец с мощным крючковатым носом и пышными, некогда черными, а теперь от постоянного воздействия солнца блекло-рыжими усами. Одет он был в просторный камуфляжный комбинезон и неуставные адидасовские кроссовки. Кавказец сошел с крыльца и, широко расставляя ноги, быстрым шагом устремился за угол, при этом что-то громко говорил и бурно жестикулировал. Группа офицеров, едва за ним поспевая, также свернула за угол.

— Что, Карл Маркс, бродит призрак по Европе… — на этот раз Кирилла окликнул особист Евтушенко. Они с Кочетовым последними вышли из штаба. Майор по обыкновению держал во рту сигарету и прокручивал между пальцами самодельную металлическую шариковую ручку. — Как дела на тайной службе?

— Какие там дела, — усмехнулся Кирилл, пожимая руки офицерам, — сплошные делишки. Это у вас, как я погляжу, дела.

— Что есть, то есть, — подтвердил Евтушенко, потом посмотрел на старшего лейтенанта и сказал: — Ладно, Григорий, давай к своим. Будем ждать новостей. Но ты на всякий случай держи резервную группу, мало ли как карта ляжет.

— Так ведь Султан Алиевич сказал… — начал было Кочетов.

Но особист его резко оборвал:

— То, что говорит горячий кавказец, пусть ему считается, а мы должны быть готовы к любому повороту событий. Не в «Зарницу» играем, на войне все-таки.

Старший лейтенант на прощание кивнул Кириллу и быстрым шагом ушел.

— Ну что, Пинкертон, пошли побеседуем, а то какая-то дискриминация получается. — Евтушенко жестом пригласил сыщика в свой кабинет.

На рабочем столе была расстелена карта восточных провинций Афганистана. Некоторые районы были исчерчены жирными цветными полосами.

— Ситуация вот какая складывается, — начал рассказывать майор Евтушенко. — Три дня назад проходила плановая ротация войск. С севера на юг для замены был направлен мотострелковый полк. Под Кабулом головной дозор подвергся нападению превосходящих сил. Басмачи посчитали, что это отдельный конвой, и ударили. — Рука особиста обозначила красный крест на карте. — Инструктора в Пакистане, как правило, военные из стран НАТО, учат басмачей бороться с частями Советской армии по нашим же уставам, только позабыв, что все они написаны для действий в Европе, а Афганистан — это Восток.

— А Восток — дело тонкое, — неожиданно вставил Кирилл слова из «Белого солнца пустыни».

— Вот именно, — согласился Евтушенко. — В общем, головной дозор от основных сил оторвался на семьдесят километров. Помощь прийти вовремя не успела, но зато, когда «духи» в восторге добивали раненых, вывалил весь полк. Основную массу басмачей уничтожили на месте, правда, какой-то части уйти все же удалось. Взятые в плен «духи» показали, что нападением руководил Кривой Али.

— Это кто такой?

— Да есть такая сука, третий год нам кровь портит. Кровожадный, как бешеный волк. Но ничего, сколько веревочке ни виться, а за кончик ухватят все равно. В общем, разведка засекла недобитков, они сейчас засели у старого рудника, где лет двадцать тому назад добывали изумруды. — Рука майора опять коснулась карты, указывая на заретушированный синий круг. — Места здесь удобные для длительной обороны, но теперь с «духами» уже никто церемониться не будет. Сегодня район обрабатывает авиация вакуумными бомбами, а выход из района перекроет зондеркоманда Башибузука.

— Интересно, — глаза Маркова азартно заблестели, он посмотрел на Евтушенко и попросил: — Роман Иванович, может, посодействуете, чтобы капитан Макуев взял меня с собой на операцию?

— Ты уверен, что это так необходимо? — особист смерил Маркова серьезным взглядом.

— Ну, вроде того, — так же серьезно ответил сыщик.

— Ничего не получится. Во-первых, Башибузук человек своевольный, и из-за этого до сих пор в капитанах ходит, хотя уже давно мог бы Героя Союза получить и соответственное звание. Так нет же, для него принципы превыше всего. И один из них — на боевые не брать «чужих».

— Это я уже слышал, — уныло протянул Марков.

— И второе, твое дело на этой войне не прыгать козлом по горам с автоматом. У тебя совсем другая задача — тайный сбор информации. Это не менее важно, чем зондеркоманда Башибузука. Вот это твой рубеж, и уходить с него ты не имеешь никакого права. И третье, сейчас я тебя познакомлю с одним очень интересным человеком. Тебе будет полезно с ним пообщаться. Иногда нам приходится сотрудничать.

После такой тирады вопрос о поездке на боевые отпал сам по себе…

Новым знакомым Маркова оказался мужчина лет сорока со спортивной, подтянутой фигурой и умным, интеллигентным лицом, но с контрастно загорелой, обветренной кожей. На нем была обычная полевая форма, на погонах виднелись две звезды подполковника. Офицерские сапоги отливали зеркальным блеском, что было несвойственно здешним местам.

— Знакомься, Кирилл, подполковник Назаров Александр Тимофеевич, — представил офицера Евтушенко.

Сыщик ощутил крепкое мужское пожатие. «Интересный» человек сразу же уточнил:

— Военная специальность «разыскник».

— Это что, отдел военной разведки? — не понял Марков, слово «разыскник» у него почему-то ассоциировалось с пионерами, которые разыскивали погибших бойцов Великой Отечественной.

— Нет, — в глазах Назарова блеснули искорки иронии, — хотя в прошлом я офицер ГРУ, но здесь моя специальность в том, чтобы разыскивать пропавших без вести. Находить, вести переговоры с полевыми командирами и возвращать наших бойцов.

— Как возвращать? — снова удивился Марков. До сих пор ни о чем подобном слышать ему не доводилось.