Русский код развития - Наталия Нарочницкая

Думаю, здесь мало экономических стимулов, нужно восстановить смысл исторической жизни, тогда захочется продолжаться. А когда тебе внушают в течение стольких лет, что апофеоз свободы - парады содомитов и транссексуалов, что твоя страна - неудачница мировой истории, что патриотом может быть только негодяй, - ценностные ориентации меняются.

Для общества гораздо страшнее нищеты атомизация нации. Если разрушить социальную ткань, то формируются целые категории граждан с психологией люмпенов, которые не ассоциируют себя ни с государством, ни с социумом, они не участвуют в его поступательном развитии. Это серьезная проблема для властей любой страны.

- А проблема самой власти? Когда во властных структурах сегодня можно заработать больше, чем в бизнесе - разве это не безнравственность?

- На эгоизм властей, кстати, сегодня обращают внимание во всех странах, даже в самых либеральных. В той же Америке государство начинает пристально следить, чтобы не выплачивались баснословные бонусы во время кризиса, считая это аморальным. Во Франции всех стараются уравнять за счет так называемых социальных пакетов.

Если уж быть западниками, к чему нас так призывают, то извольте обращать внимание и на эти стороны жизни, а не только на свободу голышом ходить.

- Кризис, наверное, будет менять ориентиры и смыслы?

- Мне кажется, да и Патриарх наш постоянно подчеркивает, что это испытание, которое должно привести к пересмотру очень многого. Ушли уже победные реляции, которые были в последние годы из-за формального роста экономики благодаря сырьевому сектору. Должен начаться пересмотр отношений между человеком и человеком, человеком и властью, предпринимателем и социумом, частным капиталом и государством. Если частный капитал хочет свободы, он должен быть поставлен в условия ответственности не только за своих рабочих, но и за развитие и модернизацию отрасли, в которой работает. Должна быть создана целая система зрелых отношений.

Прекрасно сказал Святитель Николай Велимирович: кризис - это суд Божий. Наверное, неслучайно он нас поразил. Надо только правильно понимать это и задумываться почаще, в чем мы виноваты.

- К чему все же, на Ваш взгляд политика, может привести финансовый кризис, помимо переоценки ценностей?

- При всех положительных тенденциях, которые наметились за последние 10 лет структура экономики в целом, к сожалению, не была изменена. И это делает нас уязвимыми именно для финансового кризиса. Индустриализации не происходило, системной стратегии создания значимого импортозамещающего производства не было, и сейчас, при резком изменении курса, нам - либо с дефицитом оставаться, либо страну закрывать.

- Шутите?

- Отнюдь. На самом деле, по всем экономическим и макроэкономическим показателям для инвентаризации ресурсов и инструментов выживания, можно было бы, без всякой идеологии, руководствуясь лишь здравым смыслом, частично и «закрыть» страну на время, чисто ситуационно. Просто, чтобы сформировать некую стратегию будущего, а потом уже, постепенно открываться. Кстати, о подобном задумываются сейчас и в некоторых европейских странах. Но кто у нас к такому готов психологически, когда столько лет совсем иное вдалбливалось в наше сознание? На всех экономических форумах только и ждут подтверждения и обещания не проводить протекционистской политики. Попробуй, ограничь частный вывоз национального достояния, - такой визг поднимется! А сколько всего сегодня уходит из страны! Так «Проект Россия» сам по себе закроется.

- А в словосочетание «Проект Россия» Вы какой смысл вкладываете?

- Когда я под майские праздники разгребала огромный сугроб у своего крыльца на даче (иначе он до лета не растаял бы), я вспомнила, что в Западной Европе даже во время зимних сессий ПАСЕ в Страсбурге, в которых мне доводилось участвовать, в конце января все цвело.

Единица комфортной и красивой жизни у нас всегда будет стоить намного дороже, а на каждого живущего «красиво» неизбежно придется в десять раз больше живущих убого. Слишком высока социальная цена за куршавельский румянец, и это не по-божески. Такое разно-полярное общество не жизнеспособно в наших условиях исторически. Но мы вполне способны при наших ресурсах, интеллектуальном и технологическом потенциале обеспечить всем своим людям достойную жизнь, соответствующую стандартам XXI века.

Кстати, в той же Европе производит приятное впечатление отсутствие фетишизма у состоятельных людей. В отличие от наших там считается дурным тоном не только кичиться богатством, но и демонстрировать его - ездить на самых дорогих машинах, носить без повода драгоценности. У них какая-то этика достаточности во всем присутствует, здравый смысл, притом, что они давным-давно привыкли к определенному комфорту. Наверное, это и есть воспитание.

Думаю, кризис всю эту шелуху и с нас снимет и поможет нам вернуться к себе, нащупать нравственную золотую середину. То, что 20 лет назад еще было предметом зависти, уже превратилось в объект насмешек и анекдотов - вроде стиля жизни «рублевских жен». Это же тоже явление чисто российское.

- Похоже, наше общество быстро устает от гламура.

- Вообще-то в России всегда легко расставались с богатством. И философ Вальтер Шубарт, сравнивая нас с немцами и англосаксами, писал, что именно русской культуре совершенно не свойственно мелочное подсчитывание каждой копейки. А уж сколько сказок на эту тему сложено!

Главное, что мы должны из кризиса извлечь, так это понимание относительности самого понятия благополучия. И здесь без нравственного осмысления никак невозможно. В сущности-то, как мало человеку нужно...

- Но самое большое испытание, судя по всему, предстоит тем, кого принято называть средним классом, по нему опять больнее всего ударил кризис. А ведь, как известно, во всем мире средний класс - это опора государства. Достаточно вспомнить лозунг французской буржуазии - «Третье сословие - это и есть нация»!

- Вот именно - опора государства, а вовсе не либеральной антигосударственной идеологии. Наши же горе-политологи думают, что буржуазии везде свойственно «отщепенство», о котором с горечью писал еще П.Б. Струве в «Вехах».

Средний класс был опорой и бисмарковской, и гитлеровской Германии, которая опиралась не на космополитические воззрения, а на национальные чувства именно бюргеров. Та же французская буржуазия поддержала наполеоновские амбиции.

Да и русский средний класс никогда не был оппозиционным. «Лето Господне» Шмелева - вот вам русский средний класс! Он любил свое Отечество, был богобоязнен, строил церкви. И после вакханалии 90-х мы стали наблюдать те же черты в нашем зарождающемся новом среднем классе. Не у избалованных легким заработком «мальчиков-менеджеров», а у настоящих трудяг-предпринимателей: они и церкви строят, и книги хорошие издают, и финансирует много чего доброго. Вот и задумываешься, насколько же ложен был посыл в начале 90-х: «Обогащайтесь, в добрый путь!» Это вообще-то слова Бухарина на Пленуме Московского совета 1921 года - без всякой нравственной составляющей.

Словом, средний класс всегда держался государства и поддерживал его. А сейчас для него этот кризис очень серьезное испытание. Но я думаю: - с его-то творческим потенциалом и духом предпринимательства да не выстоять?! А государство просто обязано ему помочь, а не только олигархам и банкам.

- А коррупция? Разве это не нравственный беспредел? Как тут совесть подключить?

- Человека, у которого ее нет в душе, никакой санкцией не остановишь. Да и горе тому государству, где удерживает от преступления только страх перед уголовным наказанием. Принцип англосаксонского права «Что не запрещено, то дозволено», - не проходит здесь. Потому что порядочный человек останавливается гораздо раньше, чем предписывает закон, а благородный - еще раньше, а тот, кто стремится к святости - еще раньше. Закон тогда только вступает в силу, когда непорядочность приобрела масштабы социально опасные. А удерживать от преступления должны нравственные нормы. Если мы этого не поймем, то никогда не одолеем коррупцию.

- Но этого ведь в законе не пропишешь.

- Не пропишешь. Но нужно с детства вкладывать в голову, что самое ужасное и греховное - быть бесчестным человеком, непорядочным. А вера - это тот якорь, который делает человека более свободным и неуязвимым в любой реальности.

В нашей стране, как ни в какой другой, есть все, кроме, разве что, ровных газонов: ресурсы, леса, пресная вода... Все, за что будут бороться в XXI веке. Есть военная сила, которая гарантирует нас от посягательств на эти ресурсы; есть огромный научный потенциал. Мы - страна, имеющая сочетание всех факторов так называемого устойчивого развития. Страна богата, но ресурсы должны служить всем - это по совести. Они компенсируют нам расстояния, суровый климат с глубиной промерзания в 2 метра и отопительным сезоном 7-8 месяцев. Иначе, в открытой экономике, Россия нерентабельна!