Путь под лазурным небом (СИ) - Панютин Александр

«Она что, спародировала Хагрида?» — промелькнула мысль.

Обед прошёл спокойно и сытно. Присоединившись к общему разговору, мы все делились своими впечатлениями как о предмете, так и о самом профессоре. Коснулись и предстоящих занятий математики. Как оказалось, не все понимали, зачем им нужна математика. Среди таких были как маглорождённые, так и потомственные волшебники. Первых, впрочем, было больше. Думаю, многие не представляли, зачем обычная математика нужна в «сказке». До конкретного примера хотя бы на трансфигурации, я, в общем-то, тоже не особо представлял. Б-р-р, учить формулы, да ещё и составлять их самому…

Преподавателем оказался мужчина средних лет. Средней длинны чёрные волосы были разделены пробором и обрамляли худое лицо. Аккуратная козлиная бородка, усы густые и длинные, с закручивающимися вверх кончиками. Его пронзительные тёмно-карие глаза внимательно смотрели на нас.

— Часть из вас, наверное, не понимает, зачем вам, несомненно, великим магам, сдалась обычная математика? — он начал без каких-либо приветствий, как только пробил колокол. — Вы должны запомнить одно: глупый маг — это магл с палочкой, неспособный ни на что. Курс математики, который вы будете изучать три курса, необходим вам для многих предметов, в том числе Трансфигурация, Зельеварение, Астрономия и даже Чары. Если вопросов нет, готовим листы — мы проведём тест, который покажет мне ваш уровень знаний. Меня зовут Аарон де Лорфин, с этого дня я буду вашим профессором Математики.

Вот она, магия!

Глава 8 - Продолжение учебных будней II

Школьные дни продолжались.

Медленно, но верно мы привыкали к жизни в Хогвартсе. Многочисленные коридоры древнего замка манили, и мы не отказывали ему в этом. Каждый день после занятий я и Дадли медленно изучали устройство замка изнутри. Останавливаться на знании лишь основных путей и мест было бы попросту глупо, да и совершенно неинтересно. Довольно часто к нам присоединялись и другие первокурсники, реже — старшекурсники или даже старосты. Так изучать замок было веселее и познавательнее.

Одной из проблем и в тоже время чудес, с которыми мы столкнулись в процессе, стали лестницы. Одни были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили совсем не туда, куда вели в четверг, из-за своего постоянного движения. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда кто-то спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно внимательно смотреть под ноги. В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Причём это был видимый минимум. Сколько ещё лестниц в неиспользуемых крылах замка — остаётся лишь гадать.

С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми и открывали великолепный вид на голые каменные стены.

Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было достаточно сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера.

Ещё одним чудом стали призраки. Вид прозрачных молочно-белых фигур, то и дело выныривающих из стен, вызывал мурашки по всему телу. Тесно пообщаться удалось с Почти Безголовым Ником — призраком башни Гриффиндора. Он всегда счастлив поговорить или помочь представителям красного факультета.

Всё впечатление портил Пивз. Никакой опасности для учеников он, ясное дело, не представлял. Но даже так его мелкие и глупые проделки неимоверно раздражали. Особенно страшно было наткнуться на него тогда, когда до урока остаются считанные минуты. В этом случае опоздание было неизбежным.

Немаловажным было замечание Перси о призраках:

— Не стоит обманываться доброжелательным отношением школьных привидений к вам, — говорил он с серьёзным лицом. — Школьные привидения — это особый случай. Они заключили контракт со школой, она стала их домом, о котором им нужно заботиться. Они неотъемлемая часть жизни Хогвартса и даже задействованы в его системе обороны. Так что если вы встретите за пределами школы призрака, будьте готовы, по крайней мере, попытаться убежать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Конечно, помимо восторга от Хогвартса, были и менее приятные моменты.

«Это же Поттер!»

«Который в очках?»

«Этот шрам…»

«Т-с-с, а то услышит!»

«Интересно, а…»

Титул национального героя, наконец, решил напомнить о себе, когда улеглась суматоха первых учебных дней. Стоило появиться на людях, как слава Мальчика-Который-Выжил проявляла себя во всей красе. Постоянные взгляды и перешёптывания за спиной стали моими частыми спутниками.

Находились и те, кто отваживался подойти лично, а не только обсуждать меня за моей спиной.

— Эм, Гарри, а ты… Ну, помнишь?..

Именно этот вопрос мне задавали чаще всего. Не знаю почему, но последние мгновения жизни Того-кого-нельзя-называть, момент смерти Ужаса Британии и его победитель будоражили умы юных магов.

— Только яркий зелёный свет, — всегда неизменно отвечал я.

Конечно, и многие другие глупые и не очень вопросы преследовали меня. Люди хотели знать, как и чем живёт герой и кумир, завершивший гражданскую войну в Магической Британии. Вопросы касались в основном того, что было написано в несчётных статьях и книгах обо мне, вывалившихся на прилавки после победы. Я даже узнал, что во Франции у меня есть родственники. Одна из ветвей Поттеров, если быть точнее. Да и в самой Британии тоже остались Поттеры, из-за чего возникает вопрос: а почему же меня отправили к Дурслям? Нужно будет как-нибудь и про себя почитать, может и ещё чего полезного смогу узнать.

Бурный рост обсуждений Гарри Поттера продлился, слава Мерлину, не так долго. От силы пару-тройку дней и он пошёл на спад. Прекращаться полностью, однако, совсем не собирался.

Если говорить непосредственно о самой учёбе, то это было интересно.

Каждую среду, ровно в полночь, под руководством профессора Авроры Синистры мы приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звезд и запоминали, как движутся планеты. Пока что Астрология ничем не отличалась от того, что нам пытались преподавать в школе в прошлой жизни.

По пятницам у нас была Родная Речь. Преподавала её профессор Джейд Фарлоу — высокая женщина средних лет. Её карие глаза с теплотой смотрели на учеников. За исключением изучения сугубо магической классической литературы, занятия по этому предмету ничем не отличались от тех, что вели в обычной школе.

По понедельникам нам ставили Географию. Только взглянув на карты, развешенные вдоль одной из стен аудитории, я понял — мир больше, чем представляется обычным людям. И мир не один. Преподавал предмет профессор Лорен Бёрнс. Немолодой мужчина вёл себя отстраненно, но свой предмет знал отлично.

Дважды в неделю мы посещали замковые оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Спраут — преподавала нам гербологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами, для чего они используются. Не то что бы мне действительно нравилось учиться копаться в земле, но материал, что преподносила нам профессор, был интересным. В основном из-за самого профессора, которая подавала материал максимально просто и интересно.

Самым скучным и оттого утомительным предметом оказалась История Магии, которую вёл призрак. Как поведали старшекурсники, профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Кажется, он до сих пор не осознаёт того, что стал призраком. Донести до него этот факт, впрочем, не удаётся — он не обращает на это внимание.

Говорил он ужасно монотонно и без остановок. Говорил он строго по учебнику, поэтому на занятиях по истории я занимался всем, чем мог, лишь бы не слушать бормотание призрака. В основном спал или готовился к следующим занятиям. Да и неинтересно ему было, чем заняты ученики.