Точка зеро - Стивен Хантер

— Майор, как вы можете объяснить, что этим ребятам было известно, куда идут Рей и Скелтон, и они идеально подготовились к встрече? Я хочу сказать, если бы я писал учебник про засады, я воспользовался бы этой видеозаписью.

— Ничего не могу сказать. Утечка? Возможно. Но более вероятно, эти хаджи отправлялись на какое-то задание и увидели подходящую цель. Они где-то раздобыли новую игрушку, «барретт» 50-го калибра. Рассудительными их ведь никак не назовешь, правда? И вот они решают подстрелить этих пастухов, проверить оружие, быть может, свалить вину на американцев. Но только одному пастуху удается уйти, и они отправляются следом за ним, потому что он теперь уже не случайная жертва, а свидетель, и если он расскажет о случившемся, у них будут неприятности со своим командованием. Я точно не могу сказать, о чем они думали. Не представляю, как они могут постоянно убивать и считать это моральным. Меня это ставит в тупик.

Официантка принесла ужин, возвращая Свэггера в мир реальности. Отодвинув записи, он торопливо проглотил пищу, не обращая внимания на то, что ест. Что поможет лучше понять Круса? Какая-нибудь мелочь, которая принесет озарение, если это сообщение по радио действительно передал он. Единственным моментом, привлекшим внимание Боба, стал ответ снайпера Келли на вопрос: «Расскажите, как Рей стрелял. Не было ли в его манере стрельбы чего-нибудь необычного или странного?»

Келли задумался, после чего сказал:

— Не существовало цели, которую Рей не мог бы поразить. И положения, из которого он не мог бы выстрелить. Вел огонь как машина, механически, без спешки, как написано в учебнике. Но вот что странно. Мы никогда не стреляем в бою стоя. Под огнем никто не встает во весь рост. Это верный способ получить пулю в грудь.

Боб кивнул. Совершенно верно.

— Однако Рей почему-то решил, что ему нужно научиться стрелять из положения стоя. Я считал, что это пустая трата времени и боеприпасов, но он даже не потрудился со мной спорить. Он просто проводил на стрельбище часы, стоя во весь рост, расстреливая коробками отборные патроны калибра 7,62 мм, пока не научился всаживать с руки три пули в круг диаметром дюйм с сотни ярдов.

— С руки? — переспросил Боб, делая пометку.

— Не знаю, пользовался ли Рей когда-нибудь этим в деле. Он просто не хотел, чтобы в его мастерстве оставались дыры, даже такие маленькие.

Фотографию Боб оставил напоследок. Официальный снимок, сделанный по случаю представления к очередной лычке, пару лет назад. Боб не хотел его разглядывать, давать ему превращаться в расплывчатые точки и полутени. От излишней концентрации фотография теряет свою внутреннюю энергию.

Он лишь украдкой взглянул, стараясь не всматриваться слишком пристально. Все как полагается: белый фон, лицо анфас, глаза по-азиатски чуть раскосые, выступающие скулы, тонкие губы, тонкий орлиный нос, вероятно доставшийся в наследство от отца-португальца. Свэггер также разглядел настороженность снайпера, профессиональную быстроту и глубину зрения. Впрочем, быть может, это ему только почудилось… В конце концов, это лишь снимок сержанта морской пехоты, сделанный в торжественный для него день.

Боб вернул фотографию в папку, думая только об одном: почему она излучала ощущение утраты? Утраты-утраты-утраты… Почему она вызывала такую глубокую и безутешную боль?

Наверное, все дело в том, что Крус чем-то внешне напоминал старшего лейтенанта Билла Гоу, американца с примесью японской крови, первого командира Боба, под чьим началом он служил во Вьетнаме в 1965 году. Отличный парень — умный, справедливый, спокойный, в бою непоколебимый, словно утес, огромный опыт… одним словом, просто звезда.

Билл продержался всего шесть месяцев. Какая-то бестолковая перестрелка в какой-то никчемной деревушке в джунглях. Все закончилось в одну секунду — беспорядочные выстрелы с их стороны, в ответ беспорядочные выстрелы с нашей стороны; и только Билл Гоу не поднялся с земли, потому что пуля попала ему под обрез каски прямо в правый глаз. Такая утрата, такая боль. А желторотому сержанту Свэггеру пришлось вести ребят за собой, чтобы выполнить дело до конца, после чего вернуться домой. Он впервые «командовал», твердо, строго, как и подобает настоящему сержанту, и никто не мог даже предположить, как сильно он переживает утрату Билла.

Был и еще один, армейский старший сержант Рассел Блас, уроженец Гуама, замечательный парень, в бою сгусток мужества. Он попал в плен, командуя разведгруппой, и больше о нем никто ничего не слышал. Бедняга Рассел, вероятно, умер от голода в какой-то вонючей яме…

Свэггер не хотел больше возвращаться к этому. Вот что вычеркнуло десять лет его жизни, захлестнутых бурбоном, бессильной злостью и ненавистью к самому себе. Боб напомнил, что эта фотография никак не связана с прошлым. Это совершенно другой морской пехотинец. Не имеющий никакого отношения к Биллу Гоу, Расселу Бласу и Вьетнаму. Воспоминания чересчур болезненны; нельзя беспечно предаваться им в убогих ресторанах, в этом реальном, новом мире, единственном, который шел в счет.

Джексон, штат Южная Каролина,

стоянка перед универсальным магазином

напротив ресторана быстрого обслуживания

«Ти-джи-ай-эф», Брейверман-авеню, 915,

20.35

— Это должен быть он, — сказал Клоун Крекер. — Сами посмотрите. Возраст подходит, худой, жилистый, похож на снайпера; вроде прихрамывает. Просматривает какие-то бумаги. И явно в завязке.

Они сидели в новеньком черном «Форде Эксплорер», рассматривая Боба через стекло, все трое вооруженные превосходными биноклями европейского производства.

— Плюс к тому, — продолжал Крекер, слывший среди остальных интеллектуалом, прозванный «Клоуном», потому что своими манерами он напоминал гробовщика из Айовы, — время как раз то. Мы подцепили его выходящим из главного входа в 19.50, он провел на базе целый день, разговаривая с народом, теперь устал, просматривает заново свое дерьмо; сейчас он немного перекусит, затем вернется в гостиницу, отправит почту по «мылу», позвонит жене и ляжет спать. Завтра все то же самое.

— С другой стороны, — возразил Тони Зи, неисправимый циник, — возможно, этот тип хочет впарить командованию Леджена новую машину для уборки отходов из солдатской столовой. Он здесь, чтобы лично протолкнуть свой долбаный товар. Работает в компании «Продаем всякую дрянь» из Дерьмовилля, штат Индиана.

Проблема заключалась в том, что фотографий этого Свэггера не было. Приходилось полагаться только на теоретические рассуждения, а таковые выходили за рамки компетенции Боджера.

— Ненавижу! — взорвался он. — Я привык действовать. Ломать вещи и убивать людей. А сейчас мне приходится корчить какого-то гребаного суперагента в духе Джеймса Бонда. Твою мать, терпеть это не могу!

Крекер был решительно настроен считать этого типа Свэггером; Тони Зи, несмотря на свой цинизм, склонялся к такому же мнению, но все же никак не мог полностью расстаться с сомнениями.

— Это точно он, ничего иного быть не может, но когда делаешь какое-то предположение, всегда кончается тем, что оно кусает тебя за задницу.

— А проверить наверняка никак нельзя? Может быть, позвонить в ресторан и позвать к телефону мистера Свэггера, и посмотреть, как он себя будет вести.

— Я думаю, этот тип все раскусит, — заметил Боджер. — Мне даже не по душе то, что мы пялимся на него отсюда. У таких есть свой радар; они иногда чувствуют, когда за ними наблюдают.

Все трое убрали бинокли.

— Итак, Мик, мы будем двигаться? — спросил Клоун Крекер. — Быть может, второй такой возможности у нас больше не будет.

— Но у нас всего одна карточка, — напомнил Тони. — Если мы подбросим ее не тому, кому нужно, нам придется забирать ее назад, а затем все равно искать нужного типа и снова подбрасывать ее.

— Проклятие, — пробормотал Мик.

Эта карточка считалась последним достижением в высоких технологиях шпионского ремесла, достойных Джеймса Бонда. Красная кредитка «Бэнк оф Америка», выданная на имя Боба Ли Свэггера. Ее нужно каким-либо образом подбросить Бобу в бумажник, а дальше оставалось надеяться на то, что мало кто тщательно проверяет содержимое своего портмоне и обращает внимание на появление новой кредитной карточки.

Вот только на самом деле это был миниатюрный передатчик под названием «активное УОРЧ», устройство определения радиочастоты. Получив и распознав запрос, оно выдавало ответный сигнал. В нем использовались проводники толщиной шестнадцать нанометров, специальная двухслойная литиево-кадмиевая батарея и волосок антенны, вплавленный в пластик.

Устройство откликалось на сигнал запроса, переданный с секретного спутника «Эгон», обладающего высочайшей чувствительностью и лучшим отношением «сигнал-шум» среди всего того, что выводилось на орбиту. Как только космический аппарат посылал запрос, огромные антенны, похожие на зонты, начинали искать на определенной частоте зашифрованный ответ, очень слабый, но все равно различимый. Всего этого ни Боджер, ни Крекер, ни Тони не знали.