Ариэль. Другая история русалочки - Лиз Брасвелл

её в человека на один день или на несколько и позволить дочери исследовать жизнь на суше, пока ей это не надоест, или пока она не начнёт чувствовать себя одиноко, или пока не соскучится по нему

Когда Ариэль встретила Эрика, Тритон мог спасти русалочку от неприятностей, которые повлёк за собой обмен её голоса и жизни (а затем и его жизни) на возможность любить земного юношу и быть любимой в ответ. Она бы не только обзавелась парой ног, которые позволили бы ей ходить по суше, но и сохранила бы свой голос, благодаря которому смогла бы сказать что-то вроде: «Я та самая русалка, что спасла тебя. И я знаю эту песню, потому что сама сочинила её. Позволь мне спеть её для тебя».

Она смогла бы запеть. И они могли бы влюбиться друг в друга.

Ариэль с отцом могли заключить сделку, подобно древним богам: Прозерпине, Плутону и Церере. Она могла проводить половину своих дней на суше, а оставшуюся часть – в море. И тогда все были бы, положим, если и не безумно счастливы, то по меньшей мере рады, поскольку это был бы наилучший вариант из всех возможных.

«Но... – продолжила размышлять Ариэль, которая теперь была несколько старше, – ...кто знает, что действительно могло бы произойти?» Сила трезубца прибывала и убывала вместе с морем и луной. Возможно, она бы оставалась человеком только на несколько дней месяца, скажем, на неделю, в лучшем случае – на две. Разве этого было бы достаточно, чтобы поддерживать отношения?

А что, если бы оказалось, что земные принцы такие же скучные, как морские царевичи?

Отогнав хорошо знакомые мысли, и прежде приходившие ей в голову, Ариэль сосредоточилась на том, что предстояло сделать сейчас. Она вынула из мешка человеческую одежду и натянула её на себя таким образом, чтобы ничем не отличаться от обыкновенной жительницы суши. Одежда была из грубой и колючей ткани, а теперь уже человеческая кожа Ариэль была нежнее чешуи русалочьего хвоста. Потребуется некоторое время, чтобы ботинки, с которых ей пришлось отдирать прилепившихся усоногих раков, просохли от воды. Девушка тряхнула трезубцем, и он начал уменьшаться. Его поверхность блестела золотом даже пуще прежнего, словно чистота металла становилась тем выше, чем плотнее друг к другу начинали прилегать частицы, из которых он состоял. Наконец, он стал таким маленьким, что помещался у неё в ладони и формой походил на гребень. Вместо первоначальных трёх зубьев появилось бессчётное количество крошечных острых зубчиков, каждый из которых оканчивался миниатюрным шипом, напоминая свой оригинал. Ариэль на долю секунды залюбовалась украшением, затем вставила его в свою причёску из искусно заплетённых кос над правым ухом.

Не спуская глаз с часовых и держа ладони как можно ниже (на случай, если она потеряет равновесие), девушка неуклюже пошла с мелководья в сторону укромного участка лагуны. Со стороны это походило на первые шаги детёныша морской черепахи, вот только тот двигался бы в противоположную сторону. Едва вылупившись из яйца, столько дней созревавшего в песке, осторожно перебирая ластами и щурясь от согревающих лучей солнца, неловкой, неуверенной поступью черепашка шагает к воде. Земля и небо полны опасностей и сулят погибель, океан предлагает защиту и тёплый кров. Всё было именно так, за одним только исключением: Ариэль двигалась в обратном направлении.

Ей было тяжело размышлять, продолжая при этом передвигать ногами. Она чувствовала песок. Чувствовала его давление на кожу своих стоп. С каждым новым дуновением бриза из её груди вырывался судорожный вздох. Соль, которая прежде окружала русалку, высохла на коже девушки белыми пятнами и щипала её губы.

Споткнувшись, она полетела лицом вниз.

Силой воли царица приказала своей левой ноге выступить вперёд, чтобы остановить падение. Мышцы, которые ещё совсем недавно управляли хвостом, а теперь – парой бёдер, заныли от боли, непривычные к такого рода движениям.

Ариэль остановилась, переводя дух. Она понимала, что её тело привыкнет к изменениям. В конце концов, земля не была усыпана лезвиями, которые при каждом шаге врезались бы глубоко в её стопы (хотя именно такое ощущение она испытала в первые секунды превращения). Под ногами лежал песок, который люди всегда описывали эпитетами «мягкий» и «ласковый». Если она упадёт, ничего страшного не случится.

Ветер принёс с собой шум и гам, создаваемый чайками и часовыми.

– Глупая птица...

– Да отцепись ты от меня!

– БЕЖИМ!

Но, как только она обогнула выступ скалы, за которым начинался укромный участок берега, всё прекратилось, как по волшебству: ветер, обжигавший лицо, крики часовых, непрерывное ощущение воздуха, давящего на её кожу. Сама того не осознавая, Ариэль очутилась в той самой лагуне, на берег которой она вытащила чуть было не утонувшего Эрика. Её округлая скала будто вырастала из моря, а вода в этом месте была тёплой, спокойной и неглубокой.

Повалившись на песок, Ариэль так судорожно вздохнула, что это скорее походило на всхлипывание. Она сделала несколько больших глотков воздуха теперь, когда ей больше не приходилось бороться за него с морским бризом. Закрыв глаза, девушка повернула лицо к солнцу. Много лет назад её желание завоевать сердце Эрика было таким сильным, что она забыла все прочие причины, почему ей так хотелось ходить по земле: почувствовать ласкающий ноги песок и тепло, которым Гелиос согревает её кожу.

Эти ощущения были такими великолепными, какими она их себе всегда и представляла.

Но Ариэль уже и так слишком задержалась на этом участке небольшой лагуны – между морем и сушей. Она прибыла в это место, чтобы найти отца, а не для того, чтобы наслаждаться здешней природой.

– Я летела по твоим следам, – услышала она голос сверху.

Обернувшись, Ариэль увидела, как чайка совершила мягкую посадку на камень: её лапки коснулись его поверхности ровно в тот момент, когда она снизила скорость, чтобы остановиться.

– Подумать только, – произнесла Джона, – я летела по следам, оставленным на песке русалкой! В честь этого следует написать один из стихов эпической поэмы. Или книгу. Или что-то в этом роде. – Девушка посмотрела на чайку, приподнимая бровь. – Такого не бывает в природе, – добавила птица, поясняя свою мысль.

Ариэль закатила глаза:

– Мне это понятно. Я, знаешь ли, не дурочка.

Тут из воды высунул голову Флаундер:

– Ух, до чего же здорово всё получилось. Всё прошло в точности согласно плану!

Скаттл тяжело приземлился на камень рядом со своей правнучкой. Это больше походило на падение бомбы, из которой во все стороны торчат перья, чем на посадку,