Гарем. История, традиции, тайны - Норман Пензер

На выполненном Меллингом офорте Первого двора нет ни Ворот империи, ни больницы, ни дровяного склада. А вот на рисунке Фоссати, выполненном около 1852 года, они присутствуют.

Меллинг представляет нам картину повседневной жизни двора; фигуры людей он наносит на рисунок с тем, чтобы показать, какие службы существовали во дворце, как одевались их представители и каких обычаев придерживались в Серале. Так, около всадников — вероятно, важных персон — мы видим суетящихся слуг. Судя по всему, Меллинг изобразил час аудиенций у султана, о положении каждого из советников говорит многочисленность свиты. При подъезде к Центральным воротам советники спешиваются; пока господа решают в Диване различные вопросы, слуги занимаются лошадьми, прилагая все усилия к тому, чтобы животные не производили шума. На переднем плане в центре двое слуг несут в больницу занедужившего. Тевено (1687) писал, что больных перевозили «в небольших закрытых повозках, которые тащили два человека; повстречавшись с такой каретой, все, даже Великий синьор, делали шаг назад, уступая ей дорогу». Больницей руководил начальник белых евнухов; носильщиками, уборщиками и тому подобное тоже были белые евнухи. Эта больница предназначалась исключительно для пажей дворцовой школы, а больница на Мраморном море — для всех работавших во внешней службе.

Работа больницы, вероятно, была организована превосходно. Ж.Б. Тавернье рассказывает, что пажи старались попасть туда под любым предлогом: «Они пребывают там десять или двенадцать дней. С утра до позднего вечера их услаждают музыкой и пением — отвратительными, на мой взгляд. Там им разрешено пить вино, что не позволено ни в каком другом месте, — именно это привлекает их туда значительно больше, чем музыка».

Кроме того, в больницу нередко тайно проносили вино в бурдюках — это было средством сделать евнухов сговорчивее, поэтому там безнаказанно процветали некоторые пороки, которые были немыслимы в самом Серале.

На рисунке Меллинга мы видим двух янычар, шествующих со стороны больницы. На плечах они несут шест с котелком — подробнее об этом я расскажу позже. Перед ними идет нижний чин с черпаком.

На офорте изображены различные слуги, работающие в Серале: один движется вдоль стены пекарни султана с подносом на голове, заставленном блюдами, закрытыми крышками (вероятно, несет в больницу горячие булочки); другие — в войлочных шляпах конической формы — заняты более прозаическими делами.

Как мы знаем, мельница и пекарня султана находились на побережье Мраморного моря около Мельничных ворот и активно использовались вплоть до 1616 года, когда Ахмед I выстроил новую пекарню в Первом дворе. К качеству хлеба предъявлялись такие высокие требования, что даже во времена нехватки продовольствия не принималось никаких оправданий, если он был не должного качества. По словам Бона, пекли несколько видов хлеба: чисто белый — для султана, султанш, пашей и других важных сановников; хлеб хорошего качества — для всех, занимавших во дворце среднее положение; черный хлеб — для аджем-огланов. «Для султана, — пишет он, — и для султанш хлеб пекут из особой муки, привозимой из Бурсы, — ее делают из зерна, выращиваемого в провинции Вифиния, — патримониальной территории Оттоманской империи. Ежегодно там собирают от 7 до 8. тысяч килограммов зерна, из которого на мельницах Бурсы получают муку отличного качества. Что касается хлеба для всех прочих, то зерно для него поступает из Греции, где расположены полученные по наследству усадьбы правящего султана. Там же выращивают зерно для армии, и в Негро-понте из него изготавливают сухие хлебцы. Часть этого зерна продают рагусанам, приезжающим за ним с необходимыми документами. Из всего выращенного в Греции хлеба 36–40 тонн ежегодно привозят в Константинополь для нужд Сераля. Неудивительно, что Порта потребляла такое большое количество зерна, ведь сверх положенного все официальные жены султана, паши, высокопоставленные сановники и некоторые другие категории обитателей дворца ежедневно дополнительно получали из чилиера — личного амбара султана: султанши — по 20, паши — по 10, муфтии — по 8 и так далее вплоть до 1 хлеба на человека, в зависимости от распоряжения великого визиря. Каждый хлеб размером с хорошую лепешку, мягкий и пышный».

На противоположной стороне видны купола монетного двора— это единственное здание Первого двора (не считая церкви Святой Ирины — на рисунке Мел-линга она отсутствует), сохранившееся до наших дней. Незадолго до 1695 года монетный двор был переведен сюда с Третьего холма. На монетном дворе стоял павильон золотых дел мастеров и ювелиров-оправщиков — там изготавливали все украшения для помещений гарема и селямлика, а также ювелирные украшения для кадин. В архивах Сераля его директор Ташин Чукру недавно обнаружил книгу со списком мастеров, работавших на монетном дворе в 1536 году с указанием их жалованья. Всего мастеров было 580, в том числе:

58 ювелиров;

4 волочильщика серебряной нити;

9 граверов;

5 чеканщиков по золоту;

8 мастеров по изготовлению щитов;

22 мастера по изготовлению сабель из дамасской стали;

4 шелко-ткача;

16 белошвеек;

12 гончаров и мастеров по изготовлению изразцов; 22 мастера по изготовлению рельефных украшений интерьеров;

3 мастера по янтарю;

14 резчиков по дереву, камню и т. д.;

18 мастеров-сабельников;

18 мастеров по изготовлению ножей;

19 медников; 16 оружейников;

11 мастеров по изготовлению музыкальных инструментов;

15 драпировщиков;

3 перчаточника.

Образцы их работы представлены не только в музее Сераля, их инкрустациями и мозаикой украшены переходы, стены, мебель, потолки и полы как гарема, так и селямлика.

Нам осталось поговорить о водопроводной станции, снабжавшей водой весь дворец. Она находится в дальнем правом углу двора, скрытая от взгляда высокой стеной. Подойти к ней можно из Второго двора через маленькую дверь в углу около кухонь. Дверь выходит на склон под основной стеной, у его подножия — два колодца: один круглый, другой овальный. Оба соединены с основным колодцем, расположенным в 50 шагах от них. Водопроводная станция — это работа великого Синана; вероятно, она была построена в то же время, что и кухни. Колодцем, над которым возвели новый кирпичный павильон, по-прежнему активно пользуются, воду из него качает насос. Если пройти мимо электронасоса, то в следующем помещении мы увидим колодец диаметром около 6 метров. Это мощное сооружение. Через зеркало воды перекинут узкий железный мостик, на стенах колодца на некотором расстоянии одна от другой висят электрические лампочки, позволяющие хорошо рассмотреть данный образец архитектуры XVI века.

Как уже говорилось, Первый двор часто называли Двором янычар, причем это название ему дано не случайно. Дело в том, что корпус янычар на протяжении всей своей истории был неразрывно связан с Сералем.

Именно поэтому следует остановиться на истории возникновения и развития этого первого турецкого регулярного военного формирования, особенно учитывая открытия последнего времени, опровергнувшие многие традиционные представления. Но старая романтичная легенда о происхождении, названии и одежде янычар настолько хороша, что прежде, чем окончательно опровергнуть ее, все же стоит с ней познакомиться.

По известной легенде, из числа пленных султан Ор-хан отобрал юношей-христиан и отправил их получать благословение жившего недалеко от Амасьи знаменитого дервиша Хаджи Бекташа.

Встав перед шеренгами христиан, он простер рукав своего халата над головой выступившего вперед юноши и такими словами благословил молодых людей: «Да будут они наречены янычарами [уеni cheri, или новые солдаты]! Пусть их лица всегда будут светлыми, рука разящей, а сабля острой! Пусть их копья всегда будут занесены над головой врагов! В какие бы земли они ни отправились, пусть они всегда возвращаются с белым лицом!»

И когда этот святой человек, благословляя, поднял руку, широкий рукав его халата опустился, образовав двойную складку; в память о посвящении такую же двойную складку, как на рукаве халата, с тех пор стали делать на шапках янычар. Как бы то ни было на самом деле, головной убор янычар действительно был весьма необычным.

На этой легенде следует остановиться подробнее. Во-первых, она появилась только во второй половине XVI века, то есть через два столетия после описываемых в ней событий. Во-вторых, имя конкретного султана — Орха-на — было выбрано явно случайно. Хотя в легенде отдается предпочтение именно ему, правившие до и после него соответственно Осман I и Мурад Г с Мурадом II тоже были причастны к созданию войска янычар. Вполне естественно сделать вывод о том, что формирование этого корпуса требовало времени и что каждый следующий султан совершенствовал или реформировал его в соответствии с собственными воззрениями.