Лимитерия - Хог Лимит

Эта вражда укоренилась в крови каждого настолько, что, друг на друга взглянув, интуитивно они могли почувствовать лимитера (эрийцы) или эрийца (лимитеры).

Хог поморщился. Слишком глубоко ушёл он в себя и не заметил даже, что сейчас Эс вообще говорит на другие темы, обсуждая, в основном, местных девчонок.

— Ты, кстати, как, братка? — меж разговоров спросил Эс. — Ну, есть у тебя подружка?

— Не, я гордый холостяк, — с ухмылкой ответил Хог.

— А чего так? Цэ ж для здоровья полезно. И время убивается с кайфом.

— Но ты ведь тоже одинокий, разве нет?

— Э, не, дружище, я не такой, — резко повеселел Корт. — Я непостоянен, а не одинок. В способности обольщения всяких тёлочек я Ромео схавал, так шо-о… ну, вариант намутить чиксу на пожахаться у меня есть.

Рыжик опустошил стакан с пивом.

— Так чего это ты без подружки? Хлопец ты гарный, видный. Размер твоего друга я, конечно, не знаю — да и нахрен оно мне надо, — но сомневаюсь, что ты комплексуешь из-за этого. Может, в Лимитере нет подходящих на приласкать? Так, братан, я тебе вмиг подругу здесь организую. А что, это идея! После того, как официально вступишь в наши ряды, мы с тобой пойдём в баньку, возьмём пивка, тёлочек — и будем их дрючить без веника.

— Не, спасибо, — вяло отмахнулся Хог, чем удивил Эса (он реально хотел сделать именно так, как сказал). — Как-то не нуждаюсь в этом.

— Ты асексуал, шо ле?

— Ну-у… наверное.

— Это очень плохо, друже. Друга баловать надо, а ты под целибатом ходишь.

Корт даже расстроился немного. Казалось бы, нашёл идеального во всех смыслах товарища: драчливого, дерзкого, крутого. Вместе бы они ходили и всем морды били, вместе гуляли бы по девкам и хвастались историями эротического характера, вместе бы бухали по пятницам и были самыми натуральными быдлами на районе. Как жаль, что не во всём они с Хогом были одинаковы.

Ребята ещё посидели некоторое время, после чего Лимит объявил о намерении выдвигаться домой. Время было позднее, алкоголь подходил к концу, а завтрашняя встреча с лидером команды «Серп» не допускала пропуск новичка ни под каким соусом. Хотя Эс предложил Хогу переночевать у него, пьяный в стельку Лимит отказался. Ведь он обещал Прянику, что вернётся к утру, и слово своё намерен сдержать был.

Хог перепил. Тяжёлая голова то и дело норовила уйти вниз, отчего парню приходилось осторожно делать шаг за шагом, дабы не упасть. И даже прохлада с запахом моря неспособна была отрезвить Лимита, выветривая разве что эйфорию зажигательного вечера. Теперь, когда с весельем покончено, а «Луч» окончательно погрузился во дрёму, на волонтёра накатили не слишком приятные раздумья, близко граничащие с рефлексией.

Почему Хог одинок? Ведь, как заметил Эс, он не из того круга людей, что вечно в себе сомневаются. Хог решителен. Прямолинеен и достаточно честен, чтобы открыто высказывать свою позицию. Зачастую даже обидной бывает она, но это мало волновало Лимита. Так… почему? А Хог и сам не знал. Влечение к противоположному полу испытывал, не чурался умеренного романтизма и изредка сам почитывал книги слезливого характера. Это не нравилось ему — просто парень для себя хотел понять, что это вообще такое — любовь. Рассказы, увы, мало света истины на сей мрак проливали, покуда выставлялись в отвратительном для Лимита смысле — сопли, нытьё, стенания.

Неужто любовь — приторно-сладкая вата, после которой хочется блевать?

Хог хмуро закатил глаза. Для него «любовь» — лишь жалкое оправдание жаждущих утехам плотским предаваться, не более. Типичная отмазка для каждого второго, неспособного прямо озвучить свои желания. Всё во имя любви — а толку? В чём смысл обзаводиться вторым человеком? Боязнь одиночества? Блевотная трусость, неспособная в глазах одиночки Хога найти оправдание. До судьбоносной встречи с Пряником Лимит был абсолютно один. Выживал в жестоком мире как мог. Существовал в социуме и одновременно вне него. Он не познал того, что однажды коснулось других, и, в общем-то, не слишком по этому поводу переживал. Но встречающиеся ему люди явно других взглядов придерживались — более мягких, менее радикальных.

До дома оставалось немного. Всего-то и нужно было — пройти мимо аллеи. Но внезапно Хог остановился. Не сам. Слух улавливал замысловатую мелодию, которую, судя по игре, рождал струнный инструмент. Точно не балалайка: звучание было лёгким, как порхающий в темноте мотылёк, и нежным, как пёрышко. Скорее всего, гитара. Непонятно, каким образом композитор настроил её на подобный звук, но, видно, виртуоз в этом плане был. Хог не знал, почему остановился вдруг. Казалось бы, просто кто-то решил прийти ночью в аллею и поиграть на гитаре перед сном. Просто иди дальше, забей на всё хрен.

Хог… не смог. Ноги будто приросли к земле в сей час, а пустующий разум стали заполнять мысли, выстраивающие аллюзию некоего дома. Не в прямом смысле, в абстрактном. Иллюстрация вымышленной реальности, где всё хорошо. Где есть забота, тепло и ласка. Где хочется забыть о насущных проблемах, выключить мозг и с головой окунуться в атмосферу истового покоя.

Эту музыку рождал инструмент.

А музыка — желанный мир для одиночки, не помнящего своё прошлое.

Десять лет — возраст, с которого Хог начал свою историю в этом мире. Без отца, без матери, даже близкого друга. Вокруг — выжженная пустошь, над которой возвышается светящееся золотом во тьме Мировое Древо. Куда идти — неизвестно. Что делать — непонятно. Абсолютное понимание, что в этом мире ты — рассказ, начатый с середины. Нет желанного приквела, способного частично смягчить на сердце боль и унять в душе безжалостное чувство холодного одиночества.

Казалось, это апогей. Кульминация краткой истории.

Но Хог выжил. В тот самый момент, когда в голову закралась роковая мысль о бессмысленной кончине у ствола Мирового Древа, он смог выплакать слёзы отчаяния, а потом скрепить сердце — и взять себя в руки. Лимит встал и побрёл, куда глаза глядят. Просто шёл в неизвестность, будто так и должно быть. Потом он встретил людей: как плохих, так и хороших. Впервые посетил Аркаим, в котором опосля жить остался. Пробовал себя в различных ремеслах, пока не решил для себя однажды, что лучшее, что у него получается — быть охотником. Стал больше читать, изучать историю их мира, исследовать таинственные уголки заснеженной Лимитеры. Потом встретил Пряника.

Хог научился сражаться. Овладел врождённой скоростью в полной мере, смог призвать обитающий в его глазу Коловрат и синхронизировать с добытым в одном из приключений кнутом с забавным названием — «Веретено». Он, как лимитер, не