Одна против секты - Марина Серова

Подвешенная вниз головой, я, наверное, представляла зрелище весьма увлекательное, поскольку, переглянувшись, ребята весело улыбнулись друг другу, довольно хмыкнули и отправились восвояси.

Через минуту я услышала звук заведенного двигателя. Тот факт, что звук стал постепенно удаляться, означал, что Толя отбыл.

Я подумала было, что он уехал вместе с амбалами, оставив меня на попечение доброй Стеллы, но голоса, вскоре донесшиеся из соседней комнаты, свидетельствовали, что как минимум один из ребят остался здесь.

– …пускай повисит, – говорил он. – Теплый сказал: так ей думаться лучше будет.

– Врезать бы ей, чтоб и думать не пришлось. Сразу бы дошло.

– Не трогай, он не велел. Сказал: без лишнего.

Но Стелла все-таки не удержалась и, войдя в комнату, пнула меня ногой, не позабыв еще и плюнуть.

– Что, нравится? – шипела она. – Еще не так следовало бы тебя, сучка.

Памятуя о том, что Толя обещал быть только к утру, и догадываясь, что до этого времени никто не уполномочен давать руководящие указания, как со мной поступить, я видела ближайшие перспективы в самом непривлекательном свете.

Кровь уже начинала приливать к голове и, сколь бы ни считалась подобная процедура полезной, растянутая на несколько часов, она могла привести к необратимым последствиям.

Чтобы избежать их, нужно было хотя бы изредка, сложившись пополам, подтягивать к перекладине голову. Увы, скованные за спиной и совершенно бесполезные в данный момент руки не могли помочь этому оздоравливающему движению, а на одном прессе, еще ощущавшем последствия железного кулака моего нового друга, проделать такое упражнение мне сейчас было сложно.

Раздумывая, как поступить, и болтая из стороны в сторону остававшейся свободной левой ногой, чтобы застывший в неестественной позе организм хоть откуда-то получал стимул для кровообращения, я попыталась, согнув ее в колене, продеть сквозь кольцо рук. Через некоторое время, поднатужившись и до упора вдавив бедро в живот, я все же сумела это осуществить и теперь висела в полусогнутом положении, обхватив себя довольно пикантным образом и получив, наконец, возможность хоть как-то цепляться пальцами за прикованную правую ногу, поднимая туловище кверху.

Изо всех сил напрягая стонущий пресс, я скованными руками перехватывала штанину до тех пор, пока голова моя не оказалась на уровне ступней.

Теперь я могла ухватиться за цепь и расслабить, наконец, все остальные мускулы, вися только на руках и на прикованной ноге.

Чувствуя, как постепенно исчезают из поля зрения красные круги, уже мелькавшие перед глазами, я ощущала почти блаженство. Но когда главная опасность здоровью была устранена, голову мою стали наполнять думы о том, как бесчеловечно со мной поступили, и вскоре главным обуревавшим меня чувством стало негодование.

«И после этого они надеются получить от меня какую-то информацию?! – возмущенно думала я, повиснув под потолком наподобие летучей мыши. – Да черта с два! Не знают они еще, с кем связались».

Стелла и амбал, оставшиеся меня караулить, в сущности, не представляли особенной сложности в плане нейтрализации. Но чтобы приступить к этому, мне нужно было освободиться от оков, а пока я не представляла, как это сделать.

Замысловатый маневр, который удалось мне осуществить, сделал доступными оба замка – и на наручниках, и на цепи, но в моем распоряжении не было никакого подходящего инструмента, с помощью которого можно было бы эти замки вскрыть. Ни булавочки, ни иголочки, ни даже примитивной зубочистки не мелькало на горизонте, и, ухватившись за цепь, я безнадежно обводила взглядом пустую комнату, где не было ничего, кроме абсолютно бесполезного сейчас стула.

– Слышь, я за пивом сгоняю, – донесся до моего слуха хрипловатый голос большого парня. – Скучно так сидеть.

– И мне возьми, – откликнулась Стелла. – И закусить чего-нибудь. Только не бери анчоусы эти, я их терпеть не могу.

– Я лещей копченых люблю, – поделился сокровенным амбал. – Взять тебе?

– Да ну их. Воняют. Лучше кальмаров возьми. Эти ничего, нормальные.

Издали снова донесся звук взревевшего движка. Если я правильно понимала суть происходящего, на сей раз от деревенского домика отчалил «Лендровер».

Предположив, что Стелла вскоре соскучится в одиночестве и захочет меня навестить, я поспешила восстановить свое незавидное положение и, снова сложившись в три погибели, просунула обратно левую ногу, как прежде, повиснув вниз головой со скованными за спиной руками.

Предчувствия не обманули. Через несколько минут я услышала приближающиеся шаги.

Не имея ни малейшего желания посвящать врага в свои планы и показывать, что вполне адекватно себя чувствую, я закатила глаза и сделала такое лицо, как будто меня вот-вот хватят инсульт и инфаркт сразу. Учитывая, что кровь снова активно начала приливать к голове, это было нетрудно.

Войдя в комнату, Стелла какое-то время стояла в молчаливом созерцании, потом, слегка толкнув меня ногой и понаблюдав безвольное качание из стороны в сторону моего тела, резюмировала:

– Готова.

5

За окном стояла глубокая ночь, мои бдительные стражи вповалку лежали на полу, а я, осторожно ощупывая их карманы, старалась найти что-нибудь интересное, в особенности ключи от машины.

Предыстория столь резко изменившегося положения вещей оказалась неожиданной и довольно занятной.

Второй амбал, которого, как позже выяснилось, звали Витя, вернулся очень довольный и, выгружая из пакетов двухлитровые бутылки пива и упаковки с разнообразными видами сушеных рыб, увлеченно рассказывал, с какими приключениями искал он по всем магазинам копченого леща.

– В один заезжаю – нет! Я в другой, в третий. Только в одной забегаловке у частника какого-то нашел. Но зато уж лещ так лещ. Всем лещам лещ.

– Ого! – вися вниз головой, слышала я изумленный голос Стеллы. – Да это целый кит!

Расположившись в соседней комнате, веселая компания явно собиралась пировать до утра, и у меня уже не было возможности длительное время держать поднятой свою бедную голову. Только изредка, улучив момент, когда парочка, либо увлеченная разговором, либо в процессе очередного возлияния совершенно точно не могла заглянуть ко мне, я ненадолго приподнималась, выжимая последнее из измученного пресса, и в продолжении нескольких минут смотрела на мир так, как смотрят все нормальные люди, а не вверх тормашками.

– А сюда мы будем бросать кости! – весело говорила Стелла, после очередного хорошего глотка решившаяся попробовать Витиного леща, даже несмотря на то что он «воняет».

Непосредственно вслед за этим я почувствовала легкое прикосновение к своему телу и услышала тихий сухой звук, с которым упал на пол какой-то почти невесомый предмет.

Слегка приоткрыв глаза, я рассмотрела реберную кость, судя по размерам, действительно принадлежавшую выдающемуся экземпляру.

«Если это лещ, то не иначе выловленный где-нибудь в Атлантическом океане», – мысленно острила я, радуясь, что, несмотря на подступающее, да что там, почти подступившее кровоизлияние в мозг, еще могу соображать и даже иронизировать.

Забава Стелле понравилась, и разнообразные фрагменты скелета леща посыпались на меня градом. Начиная раздражаться столь бесцеремонным поведением, я уже хотела было сорвать маски, нарушить столь бережно хранимую конспирацию и врезать Стелле свободной ногой по башке, как вдруг меня осенила гениальная догадка.

Крепкие и острые, длиннющие реберные кости, ковром застилавшие сейчас пол подо мной, могли послужить великолепной отмычкой. Чем они хуже какой-нибудь булавки или иголки? Просунув такую кость в замок наручников или в навесной, сковывающий сейчас мою несчастную ногу, я получу все шансы вырваться на свободу и отомстить.

Пораженная этой догадкой, я оставила всякие мысли о нарушении своей тайны и стоически переносила надругательства, уже уверенная, что продолжаться им недолго.

Действительно, то ли убаюканные интимным полумраком сумерек, то ли просто потому, что пива было слишком много, мои друзья постепенно стали переходить от активной фазы к фазе торможения. Вскоре из соседней комнаты послышался громогласный храп Вити и в унисон вторившее ему тоненькое посапывание Стеллы.

Посчитав, что настало время действовать, я первым делом снова подтянулась на прессе, приводя в норму извращенный кровоток. От неестественного положения голова гудела нестерпимо, но времени для достижения идеальных параметров у меня сейчас не было.

С минуту подержав голову так, как было предназначено ей природой, я снова повисла вверх тормашками, внимательно осматривая усыпанный костями пол в поисках экземпляра, доступного для изъятия.

Проблема заключалась в том, что, подвешенная к потолочной перекладине, я даже макушкой головы не доставала до пола, что уж было говорить о руках, скованных за спиной и находящихся гораздо выше.