Химеры среди нас - Ирина Фуллер

с холодильником. На одном было видно улицу, на другом – несколько ракурсов лестничных пролетов, на третьем – дверь, ведущую в квартиру. Тучный мужчина в плаще поднимался по лестнице, мелькая в окошках камер.

Давид долетел до входной двери, выскочил из неё, насколько только мог бесшумно спустился на один пролёт, а дальше, силясь унять сердцебиение и успокоить дыхание, неторопливо стал спускаться по лестнице. Пришлось запахнуть пиджак поплотнее, чтобы не бросалось в глаза отсутствие рубашки.

Уже на следующей лестничной клетке он встретился с человеком, чью квартиру только что обыскивал. Тот поднял на Давида круглое лицо, покрытое капельками пота. Глаза за толстыми стёклами очков подозрительно сузились.

– Добрый вечер, – кивнул Давид невозмутимо, удивляясь тому, как ровно прозвучал голос.

– Мхм, – просипел мужчина что-то неразборчивое и пошёл дальше.

Лишь усилием воли Давид сумел продолжить свой путь неспешно, пытаясь подгадать момент, когда стоило ускориться. Через несколько секунд хозяин квартиры увидит открытую дверь. Что он сделает? Побежит за Давидом? Вряд ли: доктор Сезар был в отличной физической форме, хозяин же квартиры с трудом поднялся на третий этаж. Позвонит в полицию? Это возможно. И у него будет снимок Давида. Чего уж там, у него будет целое видео, подтверждающее, что он был в квартире… и что София обратилась из кошки в женщину… Дело плохо.

Давид торопливо спустился и вышел на улицу. Воскресил в памяти экран в квартире и прикинул, куда следовало отойти, чтобы не попадать в объектив камеры наблюдения.

Укрывшись за высоким внедорожником, не спуская глаз с подъезда, он стал ждать. Оглядывая крыши близлежащих домов, Давид пытался разглядеть Софию. Но безуспешно. За следующие десять минут он успел трижды обозвать себя идиотом. Ясно ведь было, что ничего хорошего от девчонки ждать не стоило, ещё когда она оказалась среди танцовщиц клуба. Нет, когда она пришла к нему под именем Софи, но с другим лицом. Нет-нет, разумеется, всё стало понятно, ещё когда она явилась к нему как Лотти!

Дурак! Как Лотти она ему даже не особенно понравилась. Мог бы ещё полгода обходиться без женщин. На что и повёлся-то, непонятно. То ли на её явную заинтересованность им, то ли на этот взгляд… испытующий… вызывающий… То ли сразу почувствовал, что с ней что-то нечисто, и из любопытства поддался.

Полюбопытствовал? Теперь расхлёбывать. Уйти-то теперь не мог: Давид оказался на видео рядом с обращающейся в женщину львицей, ради всего святого! Он устало потёр лицо. О карьере в «Нейме» можно забыть – такой промах ему не простят. А если запись попадёт к репортёрам? А если этот псих начнёт охоту и на него?

Давид едва не подпрыгнул на месте, когда что-то толкнуло его под коленку. Он резко обернулся и увидел зверя. Бежевая шерсть, кошачья морда, слишком маленькая особь, чтобы быть львицей, но с чрезмерно крупной для пумы головой.

Он склонился и зашипел прямо в клыкастую пасть:

– Ты с ума сошла? Где тебя носило? У него там всюду камеры, и мы на записи. Мы облажались, это полный…

Она мягко тронула его лицо лапой, явно призывая заткнуться. Он сжал руки и, распрямившись, велел:

– Обращайся обратно. Хочу наконец услышать, как ты молишь о прощении и признаёшь, что была полной дурой.

Кошка склонила голову набок, затем осторожно прикусила рукав его пиджака. Поняв, что ей нужно, Давид яростно прорычал:

– Ты издеваешься? Где моя рубашка? Ты знаешь, сколько она стоит? Черт побери. Не могла прихватить её с собой? Твою мать…

Продолжая ругаться, Давид стянул пиджак и, прикрыв глаза рукой, протянул одежду. Он убрал ладонь на пару секунд раньше, чем София успела одеться. Он должен был получить хотя бы какую-то компенсацию за все те страдания, что она ему причинила.

София отплатила тем, что окинула многозначительным взглядом его нелепый наряд: жилет на голое тело и брюки – всё, что осталось от шикарного костюма-тройки.

– Нужно вернуться в квартиру, – заявила наконец она.

– Ну разумеется. Вдруг свет плохо падал, и лиц не видно. Переснимем, – выплюнул Давид язвительно.

– Мы должны уничтожить записи. Нельзя допустить, чтобы кто-то их увидел. Я могла бы сделать это одна, но… обычно у меня есть прикрытие. Вдруг этот псих устроит ловушку? Никто даже не будет знать, если что-то случится…

– Обычно? Обычно?!

Она похлопала его по груди, немного задержав ладонь.

– Не беспокойся, всё в порядке. Я знаю, что делать. Мне просто нужно, чтобы ты подстраховал меня и, если что-то пойдёт не так, связался с кем надо. Сможешь запомнить номер?

Он протянул ей свой сотовый:

– Запиши.

– Его нельзя сохранять…

– Запиши и потом сотри. У меня хорошая визуальная память.

Наконец, обсудив план, они отправились в сторону чёрного хода в дом, стараясь избегать той части улицы, которую было видно через камеру психа.

– Стой, эта машина попадает в кадр. – Давид схватил Софию за руку, когда она едва не совершила шаг, ставший бы ошибкой.

– С чего ты взял? – с сомнением уточнила она, стягивая распахнувшийся пиджак на груди.

Давид не стал отвечать, просто повёл её так, чтобы хозяин квартиры не мог их заметить.

Чёрный ход вполне ожидаемо был закрыт на кодовый замок, аналогичный тому, что они уже открывали раньше.

– Сделаем так: я поднимусь и попробую договориться, – заявил Давид, совершенно не чувствуя той уверенности, что пытался передать решительным голосом. – Если что-то пойдёт не так, звони в полицию.

София потянула на себя ручку двери.

– Именно так, но только это я поднимусь. А ты жди тут. И если меня не будет дольше пяти минут, звони по номеру, как и договаривались.

– Слушай…

– Не надо играть в супермена. Если ты забыл, из нас двоих сверхспособности у меня.

На его попытку возразить она язвительно добавила:

– Нет, ты, конечно, можешь запомнить того, кто кинет в тебя бомбой, но толку от этого мало. Я же, если что, просто обращусь в зверя, буду физически сильнее и быстрее его.

– Не то чтобы я хочу идти, но отпускать тебя одну…

Дверь в подъезд захлопнулась перед его носом. Давид мог бы открыть её, но в этом не было смысла. Не бежать же наверх вдвоём, наперегонки. Уж лучше он подстрахует её, чем оба окажутся в беде. А беда ждала, в этом он был уверен…

Впрочем, он не предполагал, что буквально через минуту дверь откроется вновь и на него выскочит перепуганная до чёртиков полульвица. Он предчувствовал проблемы, но никак не думал, что они в прямом смысле свалятся на него, да ещё и так скоро.

Лёжа на земле, ощущая мощные лапы на своей груди и тяжёлое дыхание на щеке, он думал только об одном: где, блин, его пиджак?

Кошка спрыгнула на землю и обратилась. Он галантно отвернулся и без лишних слов стал расстёгивать жилет.

– Его убили, – выдохнула София.

Давид замер на последней пуговице. Словно во сне обернулся к