Мальчик. Рассказы о детстве - Роальд Даль

Брезентовый верх откинули ввиду мягкой погоды, превратив автомобиль в прекрасную и величественную открытую прогулочную карету. Спереди поместились трое: водитель за рулем, мой сводный брат (восемнадцати лет) и одна из моих родных сестер (двенадцатилетняя). На заднем сиденье нас было четверо: мать (сорок лет), две младшие сестры (восемь и пять лет) и я (девять).

Все мы дрожали от страха и радости, когда водительница отвела назад рукоятку коробки передач и огромный длинный черный автомобиль подался вперед и едва заметно пошевелился.

— Ты хоть водить-то умеешь? Правда? — кричали мы. — А тормоза где у нее, знаешь?

— А ну-ка тихо! — огрызнулась сестра. — Мне надо сосредоточиться.

Покатили мы по подъездной дорожке и въехали в саму деревню Лландафф. К счастью, в те времена на дорогах попадалось очень мало, как это тогда называлось, подвижных экипажей. Лишь иногда навстречу ехал маленький грузовичок, или мимо спешила чья-либо личная легковушка, но риск столкнуться с чем-то иным был крайне незначительным, по крайней мере до тех пор, пока удавалось удерживать автомобиль на проезжей части.

Блестящее черное авто лениво ползло через деревню, а его водитель что есть силы давил на резиновый пузырь клаксона всякий раз, когда мы проезжали мимо какого-нибудь человеческого существа, будь это мальчишка-разносчик из мясной лавки на велосипеде или же просто пешеход. Вскоре мы оказались среди зеленых полей и без единой живой души в поле зрения.

— Что, думали, не смогу, так, что ли? — прокричала сестра, оборачиваясь и ухмыляясь всем нам.

— Ты бы на дорогу лучше глядела, — обеспокоенно сказала мать.

— Давай быстрей! — кричали мы. — Гони! Чего она еле плетется? Дави на газ! Сильнее! Мы же и до двадцати километров в час еще не разогнались!

Подгоняемая нашими криками и подначками, сестра понемногу стала набирать скорость. Двигатель ревел, а корпус машины трясся. Сестра вцепилась в баранку, словно в волосы утопающего, а все мы следили за стрелкой спидометра, которая доползла сначала до цифры тридцать, потом до сорока, потом до пятидесяти. Мы мчались на скорости пятьдесят пять километров в час, когда вдруг дорога резко вильнула в сторону. Сестра, никогда прежде не сталкивавшаяся с чем-либо подобным, завопила: «Помогите!» — со всего маху нажала на тормоза и зверски крутанула баранку. Задние колеса резко повело в сторону, и мы со звоном, хрустом и треском врезались в кусты живой изгороди. Все пассажиры с переднего сиденья вылетели через переднее ветровое стекло, а с заднего сиденья — через заднее ветровое стекло. Стекло (тогда еще не знали никакого небьющегося триплекса) разлетелось во все стороны, и точно так же поступили и мы. Брат и одна сестра приземлились на капоте автомобиля, кто-то шмякнулся на дорогу и по меньшей мере одна из младших сестер залетела в гущу кустов боярышника, которые служили живой изгородью. Но чудом никто особенно не пострадал, не считая меня. Я почти лишился носа — он был срезан, когда я летел сквозь заднее стекло, и теперь болтался на тонюсенькой полоске кожи. Моя мать высвободилась из общей свалки и, схватив свою сумочку, вытащила из нее носовой платок. И торопливо приставила отваливающийся нос на место, придерживая его платком.

Нигде не было видно ни людей, ни жилья, не говоря уже про телефон. Какие-то птички чирикали на дереве у дороги, и больше ни единого звука.

Мать наклонилась надо мной, полулежавшим на заднем сиденье, и велела: — Откинь голову назад и так и держи. — А потом спросила у нашего шофера: — Завести снова ее сможешь?

Сестра нажала на стартер, и, ко всеобщему изумлению, мотор заработал.

— Вытаскивай ее из этих кустов, — сказала мать. — И поживей.

Сестре все никак не удавалось найти заднюю передачу. Шестеренки в коробке передач въедались друг в друга со страшным скрежетом истирающегося металла.

— На самом деле я никогда еще не ехала задним ходом, — призналась она наконец.

Все, кроме нее, моей матери и меня, в машину не садились и оставались стоять на дороге. Скрежет шестеренок, которые продолжали тереться друг о друга в коробке передач, ужасал. Словно газонокосилку волокли по камням. Сестра сказала несколько нехороших слов и побагровела лицом, но тогда брат просунул голову в кабину и сказал:

— А ногу на педаль сцепления ты ставила?

Водительница, которая в конец извелась, надавила ногой на педаль, шестерни сцепились зубцами одна с одной, и секунду спустя огромная черная зверюга скакнула назад и, двигаясь задом наперед, пересекла дорогу наискосок, и опять оказалась в гуще живой изгороди, только по ту сторону дороги.

— Постарайся хладнокровнее, — сказала мать. — Теперь попробуй вперед, но помедленней.

В конце концов побитый автомобиль удалось извлечь и из второй живой изгороди и поставить боком поперек дороги, так что он перегородил всю проезжую часть. И вот теперь появился человек с лошадью и телегой, и этот человек слез с телеги, подошел к нашей машине и склонился над задней дверцей. У него были большие ниспадающие усы и маленький черный котелок на голове.

— Вы, никак, в передрягу вляпались? — сказал он моей матери.

— Машину водите? — спросила у него мать.

— Не-а, — ответил он. — А вы весь путь мне начисто перегородили. У меня ж вон в повозке тысяча свежих куриных яиц только что из-под несушек, и я хочу довезти их на рынок до обеда.

— Освободите дорогу, — сказала ему моя мать. — Ребенок ранен, и серьезно, не видите, что ли?

— Тыща яиц только что из-под несушек, — повторил возница, пяля глаза прямо на руку матери, на пропитанный кровью носовой платок и на кровь, текущую по ее запястью. — А коли я сегодня до обеда не доберусь до рынка, так я же их тогда и до следующей недели не продам. И тогда они уже перестанут быть свеженькими, верно ведь? И буду я тогда сидеть на тысяче тухлых старых яиц, а на кой ляд они такие кому нужны?

— Хорошо бы они сейчас сгнили, — воскликнула мать. — А теперь сию секунду прочь с дороги! Уберите телегу! — А детям, стоявшим на дороге, она крикнула: — Быстро все в машину! Мы едем к доктору!

— Стекла повсюду на сиденьях! — закричали дети.

— Подумаешь, стекла! — сказала мать. — Мы должны поскорее доставить парня к врачу.

Пассажиры прыгнули в машину. Человек с лошадью и телегой отпрянул на безопасное расстояние. Сестра умудрилась наконец развернуть машину, и автомобиль помчался по шоссе в сторону хирургической клиники доктора Данбара, что на улице Катедрал-роуд в городе Кардиффе.

— Я же никогда не ездила по городу, — бормотала трепещущая сестра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});