Терминаторы - Беркли Мазер

- По его словам, они познакомились в Калькутте, когда Клер ездила закупать медикаменты для госпиталя. Она пригласила его в гости, если он случайно окажется в наших краях. Генерал-сахиб радушно его принял. Три дня спустя Клер-баба вернулась из госпиталя. Генерал-сахиб был очень счастлив, потому что последнее время она не часто нас навещает. Она много времени проводила с этим молодым человеком. Я думал... мне казалось... - он не закончил мысль, и мне пришлось его подтолкнуть.

- Мне показалось, что она нашла свое счастье, а этот человек - её новый поклонник. Мы с сахибом говорили о них. Не хочу льстить сахиб, но мы пришли к выводу, что лучше было бы видеть на этом месте другого человека, но раз уж её выбор сделан, значит - судьба. Ты же знаешь, как печалится генерал-сахиб из-за отсутствия наследника. Он бы отдал внуку всю свою любовь, но время не стоит на месте. Ну, вот, прошло несколько дней, и однажды утром во время конной прогулки на них напали.

- Кто?

- Четверо вооруженных мужчин, у верхних южных пастбищ. У Винлайт-сахиба был с собой пистолет, и он смог за себя постоять, но его ранили в левую руку. Несколько пастухов с другой стороны холма услышали стрельбу и пришли выяснять, в чем дело, но нападавшие успели скрыться.

- Угонщики скота?

- Возможно, но маловероятно. Скот воруют ночью. К тому же эта публика, если не считать их основного занятия, довольно миролюбива, можно даже сказать пуглива. Они не нападают на людей, по крайней мере днем. В тот день генерал уезжал продавать скот в Карнал, а Клер-баба упросила не говорить ему о происшествии. Я смалодушничал и уступил её просьбам. Мы привезли Винлайта сюда, мемсахиб не позволила послать за врачом в поселок и сама обработала рану.

Прослышав про стычку, к нам даже заявилась полиция. К счастью инспектор оказался моим старым приятелем, а значит удалось заручиться его молчанием. Но он поделился со мной своими соображениями, и кое-что меня насторожило. На базаре пошли слухи о появлении в наших краях чужаков. По его мнению, за фермой постоянно следили. Ему довелось узнать о сборе какой-то информации. Я сразу отправился к Клер-баба и все ей рассказал. Она поблагодарила меня, обняла за плечи и попросила не беспокоиться - они с Винлайтом прекрасно могут справиться с этим сами. К тому же она опять вырвала у меня обещание ничего не говорить отцу. А ночью они исчезли.

- Зная все это, ты позволил им уехать? - набросился я на него.

- Ты думаешь, я мог бы это сделать, если бы знал? - сокрушенно вздохнул он. - Я просто старый осел и ночью крепко спал. Нет, Винлайту я с удовольствием позволил бы отправиться хоть в преисподнюю, а её задержал бы до возвращения генерал-сахиба. Но их исчезновение я заметил только поздно утром.

- Тебе известно точно, куда они отправились?

Он только покачал головой.

- Ничего определенного сказать не могу, хотя по моим прикидкам это может быть её госпиталь. Я проехал несколько миль в ту сторону, но пришлось вернуться, чтобы встретить генерал-сахиба.

- Ты все ему рассказал?

- Все, любые обещания потеряли свою силу. Мы послали моего сына, Хабиба, с шестью вооруженными всадниками.

- Удалось что-нибудь обнаружить?

- Ничего. Они дошли только до кашмирской границы, ротозеи.

- Сколько времени прошло с тех пор?

- Три дня.

- С госпиталем есть связь?

- Нет. Военные теперь не позволяют иметь частные радиопередатчики. Я просил сахиба отпустить меня туда, - Мирай беспомощно пожал плечами. - Он считает меня стариком. Тогда я просил его послать за тобой. Генерал-сахиб ответил отказом. Тогда мне пришлось самому тебе звонить. Узнав об этом, он пришел в ярость, но от меня не скроешь, - сахибу стало легче, - Мирай взял меня за руку. - Идвал Риз, ты её мужчина, а она твоя женщина. Ради Аллаха, поезжай туда и забери её. Смой с меня этот позор.

Глава седьмая.

- Только не говори, ради всего святого, "насколько я могу сказать", взмолился старик. - Если не хочешь отвечать, попроси меня заткнуться или промолчи сам. Так этот ублюдок - шпион или нет?

- Да.

- Наш или их?

- Насколько... я точно знаю, что наш, если под этим словом подразумевать Запад.

Он сидел, наклонив голову немного на бок, и "разглядывал" меня за обеденным столом.

- Ты думаешь так же как они, разве не так? Да, тебе столько времени пришлось жить среди них, одеваться как они, что твои мысли мало отличаются от мнения чиновника. Богом клянусь, ты должен точно знать, на чьей он стороне.

- Послушай, я уже давно не новичок в таких делах, чтобы понимать: тут нельзя положиться даже на собственного отца. Мне известно множество людей, работавших на обе стороны. И это - безупречные англичане, средний класс основа общества, не чета мне или Уэйнрайту. Разве имена Филби, Берджеса, Маклина или Голейна тебе ничего не говорят?

- Так ты считаешь, что он - какой идиотский термин - двойник?

- Я этого не говорил. Просто в таком деле ни за кого ручаться нельзя. Мне только известно, что сейчас Уэйнрайт работает под видом помощника менеджера в калькуттском отделении Гонконгского и Южно-китайского банка. До этого он ошивался в их центральном офисе в Гонконге. Еще я знаю, что этот тип работает на британскую разведку, как, впрочем, и множество других.

- Включая тебя.

- Время от времени.

- Тогда тебе нетрудно узнать, чем он сейчас занимается и во что впутал мою девочку.

- Исключено. Во-первых, я даже не знаю к кому обратиться с таким вопросом. По мере надобности они сами выходят со мной на связь. Во-вторых, мне в любом случае ничего не скажут.

- Значит, ты не можешь мне помочь?

- Попробую, но иначе. Я с удовольствием немедленно отправлюсь в госпиталь и все выясню.

- Тебе известно, что граница с Кашмиром закрыта?

- Ну, ей-то удавалось её переходить.

- Здесь особый случай. Ей доверяют. Она заботится о сотнях людей, жителях Индии, Пакистана, Кашмира, Тибета. И все знают, что мы всегда держались в стороне от политики, - тут Старик слегка поморщился, - во всяком случае до последнего времени.

- Не нужно обобщений. Она может помогать ему... просто как друг. Однажды ей пришлось спасать мою шкуру, помнишь? А потом она послала меня к чертовой матери.

- Нет, - он решительно тряхнул головой. - Моя девочка пыталась вытащить тебя из грязного бизнеса, а ты решил, что тебе вешаются на шею, и сделал ноги. Будь у тебя хоть на гран здравого смысла, ты бы засунул свою гордость в карман и поговорил с ней, как только улеглась пыль. Но я уже говорил, ты рассуждаешь, как индус. Женщина нужна, чтобы готовить, убирать, рожать детей, поклоняться домашнему божеству и сидеть в клетке.

- Мы отклоняемся от темы, - заметил я, когда он перестал выматывать мои кишки. - Я готов туда отправиться, но меня не удивит, если её путь лежал...

- Куда еще, черт побери, она могла уехать? - нетерпеливо оборвал старик. - Если бы ей пришло в голову отправиться в Индию, ей понадобилась бы машина, она держит её здесь. Они взяли только мулов, на которых она приехала.

- Они не оставили записки?

Старик встал, пересек комнату, достал из бюро небольшой транзисторный магнитофон и включил его. Впервые с того памятного утра три года назад мне довелось услышать её голос. Я был рад, что не нужно следить за своим лицом.

- Папа, милый, до свидания, - слышался сквозь легкий фон её голос. Боюсь, мне придется вернуться раньше, чем я ожидала. Я свяжусь с тобой при первой же возможности, но не стоит волноваться, если какое-то время от меня не будет вестей. Береги себя и передай мои наилучшие пожелания Мамуну. Спасибо за все.

Он выключил запись и отвернулся.

- Тебе что-нибудь говорит тембр её голоса?

- А разве что-то не так?

- Не надо водить меня за нос, Риз, - Старик едва сдерживал гнев. - Ты и так все заметил. В голосе чувствуется напряжение, определенное беспокойство и, если тебе будет угодно, даже страх. Твое беспечное "разве" меня не обманет, её слова поколебали твое ослиное упрямство, я это слышал. Ну, ладно, так ты туда едешь?

Я подошел к двери, и мой голос даже для его ушей прозвучал относительно спокойно.

- Я же сказал тебе, что сделаю все возможное, но когда и как определю сам. Не надо меня учить, генерал-сахиб. Так мы только теряем нервы и время.

Улица встретила палящим солнцем. Я не сказал всей правды, утверждая, что не знаю, к кому обратиться. Конечно, мне не удалось бы связаться с Гаффером в Лондоне - никто за пределами очень ограниченного круга лиц не знал номера его телефона. Зато я знал номер одного инспектора в Калькутте, а пользоваться телефоном в бунгало не хотелось. Старик специально подслушивать не станет, но расслышит каждое оброненное слово в радиусе сотни ярдов. На почте в поселке должен быть телефон. Конечно, вокруг могло оказаться слишком много посторонних ушей, но при желании с этим нетрудно справиться, да и на помощь патана можно было положиться.

Стоило мне ступить на пыльную дорогу, как сидевший у ворот на корточках Сафараз тут же пристроился рядом.