Расология - Владимир Авдеев

Чешский профессор Б. Грозный в 10-20-х годах создал новую науку хеттологию. Основываясь на результатах расшифровки древних хеттских клинописных табличек, он произвел переворот в науке того времени и существенно скорректировал представления о роли индоевропейских народов в истории становления культуры Ближнего и Среднего Востока. В своей работе «Протоиндийские письмена и их расшифровка» (1915) он писал: «Когда мы говорим о переселении народов, мы имеем в виду обычно то великое переселение народов германских и гуннов в IV–VI веках нашей эры, которое повело к падению Римской империи. Но уже перед этим мы встречаемся в истории человечества с подобными переворотами и передвижениями целых народов. Большим переселением народов является, например, вторжение так называемых северных народов в Переднюю Азию, которое произошло около 1200 г. до н. э. и уничтожило хеттское государство; вторжение индоевропейских фригийцев, армян, фракийцев и мидийцев в Малую Азию и связанное с ним вторжение филистимского народа в Палестину; вторжение шерданов в Сардинию и этрусков в Италию. Приблизительно на тысячелетие раньше происходило вторжение индоевропейских народов, хеттских и арийских, в Переднюю Азию, вторжение луитов и индоевропейских хеттов в Малую Азию и вторжение индийских митанни в Северную Месопотамию. Около конца IV тысячелетия до н. э. появляются в Закавказье, в Северной Сирии и в восточной части Малой Азии первые индоевропейские завоеватели, хетты, которые пришли туда из области Каспийского моря и носили, вероятно, имя Куш. Наше разъяснение протоиндийского письма указывает нам, что уже в глубокой древности, в первой половине III тысячелетия до н. э., Северной Индией владел древнейший, можно сказать, самый древний индоевропейский народ, который нам оставил в индийской почве блестящие памятники своей деятельности».

Позднее в своей работе «Хеттские народы и языки» Б. Грозный пришел к еще более революционным выводам: «Расшифровка хеттских надписей — клинописных, а потом и иероглифических — произвела полный переворот в наших взглядах на древнейшую историю человечества. Я считаю, что мы можем говорить о перевороте в древнейшей истории, сегодня ясно видим, что не только шумеры, вавилоняне, ассирийцы и египтяне, — но и индоевропейские народы уже 4000 лет тому назад играли очень важную роль в истории Древнего Востока. Благодаря расшифровке хеттских надписей нам удалось определить на Древнем Востоке шесть народов, до тех пор неизвестных, из которых четыре — индоевропейского происхождения, то есть родственны народам, живущим в настоящее время в Европе и в Индии. Таким образом, возникла совершенно новая наука, называемая хеттологией, наука, считающаяся сегодня равноправной с ассирологией и египтологией, но возбуждающая благодаря индоевропейскому происхождению большинства новооткрытых народов в Европе более значительный интерес, чем обе вышеупомянутые науки, посвященные чуждым нам по происхождению народам. Общая кровь и общий язык связывают нас с этими новооткрытыми народами, которые еще 4000 лет тому назад оказывали сильнейшее влияние на историю Древней Азии и которые употребляли такие слова, как куис, что означает «кто» и напоминает латинское quis — «кто»; затем небис, что значит «небо» и похоже на русское «небеса»; далугасти, что значит «длина» и напоминает русское долгий, долгота».

Между тем в европейской расологии начала ХХ века произошли качественные изменения. Не только в вопросе о прародине белой расы, но и в вопросах применения адекватной научной терминологии была наконец-то поставлена точка. Утихли былые громкие споры между лингвистами, антропологами и этнографами. Все смежные науки, некогда сумбурно перемешанные в рамках единой расовой теории, теперь явственно обрели узаконенные рамки применимости в ее лоне. Несмотря на бурный рост шовинизма, вызванный Первой мировой войной, использование некорректных терминов, таких как «германская раса», «тевтонская раса», «славянская раса», означавших неправомерное уравнивание категорий этнологии и биологии, прекратилось. Удачное решение проблемы, предложенное русским расологом Иосифом Егоровичем Деникером, получило всеобщее признание. Термин «арийцы» в силу неудобства его применимости в расовых классификациях, основанных исключительно на описании физических признаков, плавно отошел в область лингвистики, культурологии и сравнительного религиоведения. Для названия антропологического типа представителей североевропейской расы, стал использоваться термин «нордический».

Феликс фон Лушан так описывал суть проблемы: «Всякое понятие об «арийской» расе должно быть отвергнуто. Можно, правда, да и то не совсем безопасно, говорить об арийском языке, хотя и это понятие имеет несколько значений, и некоторыми понимается как обнимающее современный персидский и армянский с ближайшими родственными языками, а другими распространяется значительно шире; но совсем недопустимо говорить об арийской расе или еще об арийском черепе и об арийском типе лица, что, как заметил еще Макс Мюллер, так же глупо, как если бы захотели выделить язык длинноголовых или грамматику брюнетов. Особенно нелепо вошедшее в моду употребление слова «арийский» как противоположный слову «иудейский», так как скоро мы увидим, что современные евреи соматически скорее принадлежат к переднеазиатам, чем к семитам, и в этом смысле они являются ближайшими родственниками армян, то есть того народа, который говорит на арийском языке в самом узком смысле этого слова».

Один из самых популярных расовых теоретиков времен Веймарской республики, а также Третьего рейха Ганс Ф. К. Гюнтер (1891–1968) в своей книге «Расология Европы» давал пояснения совершенно в том же духе: «В филологии раньше словом «арийский» обозначали индоевропейские языки; сегодня этот термин обычно используется лишь применительно к индо-иранской ветви этой языковой семьи. В начале расовых исследований иногда называли белую или кавказскую расу арийской; позже арийцами стали называть народы, говорящие на индоевропейских языках, и, наконец, нордическую расу. Сегодня термин «арийский» вышел из научного употребления, и использовать его не рекомендуется, особенно с тех пор, как он стал ходовым среди профанов в порядке противопоставления «семитам». Но от термина «семиты» антропология тоже отказалась, так как на семитских языках говорят народы самого различного расового происхождения».

6. Оформление нордической идеи

Вначале мировое научное сообщество, а затем широкие общественно-политические круги, журналисты и писатели приняли к употреблению термин «нордический», означающий тип высокорослого, длинноголового и голубоглазого блондина. В своей книге «Нордическая идея» Ганс Ф. К. Гюнтер честно признавал, что «термин нордическая раса впервые ввел русский расолог Деникер». Еще один немецкий авторитетный ученый Вальтер Шайдт (1895-?), акцентируя внимание на вкладе русского исследователя, даже счел возможным назвать одно из своих сочинений «История антропологии от Линнея до Деникера» (1928). Австрийский расовый специалист Эрих Фегелин в книге «Раса и государство» также подчеркивал, что «термин нордическая раса» впервые введен Деникером».

Примеры, означающие «взросление» всей науки в целом и выход ее на качественно новый методологический уровень, можно приводить во множестве. Помимо прежних использовавшихся принципов краниологии и соматологии, то есть определения расовых различий на основе измерений черепа и пропорций тела, в обиход вошли дерматоглифика (изучение вариаций на основе отпечатков кожных узоров рук и стоп), одонтология (определение различий по строению зубной системы), а также множество новейших биохимических и генетических методов исследований. Кроме того, и анализ психических расовых различий все чаще и чаще начал проводиться на основе интерпретации не социальных, но именно биологических факторов. Расовая теория из узкоспециального направления в антропологии все настойчивее и активнее стала превращаться в мощное нордическое движение, призванное обновить мироощущение и жизнеспособность северной расы. Это было время наибольшего расцвета концепции. Ганс Ф. К. Гюнтер в этот период создал целый цикл работ, направленных на всестороннее раскрытие темы. В книгах «Расология немецкого народа» (1922) и «Расология Европы» (1924) он изобразил детальный расовый портрет жителей континента, увязав конституциональные признаки каждой расы с ее психическими особенностями. А уже в работах «Нордическая идея» (1925), «Раса и стиль» (1926), «Расовая история эллинского и римского народов» (1927), «Нордическая раса среди индогерманцев Азии» (1933) он увязал специфику психических переживаний представителей различных рас с их культуросозидающими способностями, на основе чего и пришел к выводу о наибольшей биологической ценности нордической расы. Много позднее в книге «Расовые элементы европейской истории», вышедшей на многих языках уже после войны, развил и углубил свои идеи, подчеркивая: «Вопрос не в том, в какой мере нордическими являемся мы, ныне живущие люди, а в том, хватит ли у нас храбрости, чтобы подготовить мир для будущих поколений, очистив себя в расовом и евгеническом отношении. Денордизация индоевропейских народов всегда длится столетиями; воля людей с нордическим мышлением должна перекинуть мост через столетия. Когда речь идет об отборе, нужно учитывать множество поколений, и современные люди с нордическим мышлением могут ожидать на протяжении своей жизни лишь одну награду за свои труды: сознание собственной смелости. Расовая теория и исследования в области наследственности придают силу новой аристократии и молодежи, которая, стремясь к высоким целям, как Фауст, следует призывам из сфер, выходящих за пределы индивидуальной жизни. Поскольку это движение не стремится к выгодам, оно всегда будет движением меньшинства. Но дух любой эпохи всегда формируется только меньшинством, в том числе и дух той эпохи масс, в которую мы живем».