Плечом к плечу - Дмитрий Воронин

— Так что же плохо?

— Думает слишком много… — Фарад замолчал, присосавшись к бокалу. Таша терпеливо ждала объяснений.

Хотя вряд ли ветеран скажет что-то новое. Его теорию насчёт размышлений во время схватки Таша знала назубок и, во многом, разделяла. Фехтовальщик был убежден, что думать полезно перед боем, оценивая противника и собственные силы, или после — определяя способ, как лучше распорядиться достигнутыми результатами. Или как побыстрее унести ноги — в зависимости от этих самых результатов. А когда звенят клинки, думать вредно, пусть работает тело. Задумался, потерял темп — проиграл.

— Утром приходил посыльный от барона арДаута, — переменил тему мастер, голос его звучал подчеркнуто равнодушно. — Принес формальный вызов.

— Вызов? — Таша опешила. И такую новость этот сморчок преподносит с унылым выражением лица? Ну, слава богам, хоть какое-то развлечение.

— Именно так, леди. Пергамент с перечислением обид он оставил в прихожей.

— И не попытался добиться встречи со мной? — недоверчиво хмыкнула девушка. — Пришел, оставил вызов и ушел?

— Убежал, — поправил Фарад. — Не очень быстро, но убежал. Сложно быстро бегать, если приходится поддерживать падающие штаны. Я бы с удовольствием отправил наглеца к Эмнауру, где, поверьте, леди, ему самое место… Но в данном, подчеркиваю, только в данном случае парень не виноват, что молодой барон арДаут выбрал посланником именно его.

— А этот… арДаут? — Таша попыталась выудить из глубин памяти хоть что-нибудь, связанное с именем явно больного рассудком недоброжелателя, но не преуспела. Зато, в который уж раз, позавидовала Альте, которая вообще ничего не забывала. — Кто он такой?

Из короткого рассказа она узнала, что старый барон арДаут, человек достаточно уважаемый, не так давно преставился, оставив внуку (сыновья барона пали в памятной многим битве у Холма Смерти) некоторое, не слишком значительное, состояние. Юноша, с детства отличавшийся несдержанным характером, воспитывался где-то далеко от родового удела, по слухам, чуть ли не в Кинте Северном. И, опять-таки по слухам, там его держали в строгости — оно и понятно, в Кинтаре законы особые, там на количество поколений именитых предков смотрят без особого пиетета, куда важнее, сколько золота у тебя в сундуках. Если не можешь похвастаться богатством — не высовывайся, иначе не поздоровится. Получив в свои руки власть, новый владелец Даут-кэра принялся наводить в округе свои порядки, нажив себе немало недоброжелателей чуть ли не во всех слоях общества, от благородного сословия до безземельных сервов. Раза три молодого повесу вызывали на поединок — и каждый раз дуэль для вызывающего заканчивалась либо плохо, либо очень плохо.

— Я свидетелем не был, — пояснил Фарад, — но он, поговаривают, что-то и в магии смыслит. Последний раз он дрался с Чедвиком арМиттом, а тот был рубака не из последних, уж мне-то известно. Чедвик-то ныне у Эмиала добрым пивом наливается, а арДаут жив и здоров, ни царапинки. Думаю, не мог Чедвик так просто дать себя зарезать, не таков он был… Ведь из битвы у Холма Смерти, где отец и дядья нынешнего барона как один пали, Чедвик живым вышел, хоть и посечен был изрядно.

— То есть, если я ему сверну шею, мне только спасибо скажут? — усмехнулась Таша.

— Ну… пожалуй. Хотя недостойное это дело, с женщиной на дуэли сражаться, — старик помахал в воздухе узловатым пальцем, словно грозя отсутствующему здесь молодому наглецу.

— Ох, мастер… знаешь, бывают такие женщины, что сами боги порадовались бы, услышав об их смерти.

— Жизнь по-разному поворачивается, — пожал плечами ветеран. — Свернуть шею какой-нибудь стерве, это, верю, может быть и благим делом. Но дуэль… нет, не к добру это.

Таша пожала плечами. В конце концов, пребывание в замке насквозь пронизано скукой, и небольшое развлечение лишь пойдет на пользу. Да заодно и доброе дело сделать. Ей не раз приходилось встречать таких вот новоявленных наследничков. Ошалев от свалившегося на голову богатства и власти — пусть даже богатство весьма невелико, а власть более чем сомнительна — молодые повесы высоко задирали нос… пока этот нос кто-нибудь не укорачивал. По самую шею. Сама она, вдруг оказавшись владелицей замка, не слишком стремилась мозолить глаза окружающим, рассматривая отцовский дом лишь как крышу над головой и, в некоторой степени, источник средств к существованию. Устраивать пышные приёмы, наносить визиты соседям… от одной мысли о подобном времяпрепровождении у леди Рейвен мороз шёл по коже. А уж задирать каждого встречного-поперечного и вовсе последнее дело. Во-первых, опасно — на каждого мастера подраться, как показывает практика, рано или поздно находится умелец получше. Во-вторых, дурная слава никому ещё добра не приносила.

Девушка дважды дёрнула полинялый шнурок. Где-то в недрах замка звякнул колокольчик, призывая кастеляна. Тот появился не сразу, хозяйка не особо утруждала старого слугу вызовами, вполне справляясь с насущными потребностями самостоятельно. Среди благородных дам бытовала мода и одеваться-то с помощью двоих-троих служанок, а уж самой себе налить вина — это вообще рассматривалось как дурной тон. Ничего против слуг леди Рейвен, разумеется, не имела — но излишнее внимание к своей особе и нарочито демонстрируемая готовность услужить её раздражали.

Кастелян жил в замке дольше, чем старый фехтовальщик. Таша знала, что покойный отец относился к Дерту с определённой теплотой, прощая мелкие прегрешения и полностью полагаясь на слугу в делах серьёзных. Скаредность, свойство для человека, в руки которого сходятся нити управления замком, в целом, полезное, у Дерта проявлялось в меру, хозяйство он вел рачительно и осторожно, не вызывая особого раздражения у сервов — но и не забывая интересов хозяина. Своих тоже — но дворецкие, кастеляны и казначеи, не думающие о собственном кармане, перевелись ещё до Разлома. Если вообще когда-нибудь существовали. Обладая правом в отсутствие хозяина примерно наказывать нерадивых, правом этим Дерт распоряжался мудро… а то ведь нередки случаи, когда излишне ретивого управляющего однажды находили зарезанным в собственной постели. Но и беспорядков старый кастелян не допускал.

Старик, наконец, появился. Невысокий, почти совершенно лысый, он был ещё довольно крепок, ступал уверенно, трость (непременный атрибут старшего слуги дома) носил скорее для виду, для солидности. Остановившись в дверном проеме, Дерт поклонился.

— Госпожа изволила меня звать? — его голос чуть заметно подрагивал, на лбу поблескивали бисеринки пота.

— Да. Что ты можешь рассказать о молодом бароне арДауте?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});