Рыцарь дорог - Эльхан Аскеров

Строго отчитав охранника, вождь подсел к костру и, достав трубку, принялся набивать её табаком, смешанным с древесной крошкой. Скривившись от вида этой смеси, Ли протянул ему свой кисет. Закурив, вождь одобрительно кивнул и, помолчав, спросил:

– Чем мы можем отблагодарить тебя?

– Мне ничего не нужно, – небрежно пожал плечами Ли.

Мужчины недоумённо переглянулись:

– Совсем?

– Совсем. У меня всё есть. Я пришёл сюда, только чтобы узнать новости и поговорить. Я слишком часто бываю один, а с Кали особо не поговоришь, – усмехнулся он.

Согласно кивнув, вождь задумчиво посмотрел на хранителя и продолжил:

– Ты спас наши жизни и скот. Мы твои должники. Спрашивай. От тебя у нас не будет секретов. Это я обещаю.

– Говори за себя, Стоун. Я не собираюсь болтать с каким-то мутом, – раздался злобный голос, и из темноты выступил крупный молодой мужчина со шрамом на левой щеке.

– Думай, когда что-то говоришь, Шрам! – резко оборвал его вождь. – Он спас нас…

– Мы бы и без него нашли это озеро. В этой пустыне выживает сильнейший. Он один. Оденем на него ошейник и заставим отдать всё, что у него есть, а этот сектор станет нашим. Он животное! Мут! Его место в рабском загоне! – Несколько молодых парней встали за спиной Шрама, показывая своё согласие с ним.

Ли медленно поднялся на ноги. Не сводя тяжёлого взгляда с лица Шрама, он медленно, с расстановкой, произнёс:

– Знай я раньше, что в твоём клане есть такие люди, вы бы уже гнили в пустыне. Утром, Стоун, вас здесь не должно быть. Любой, кого я застану в секторе после восхода солнца, будет убит.

– Может, попробуешь прямо сейчас? – жёстко усмехнулся Шрам, шагнув вперёд, но тут же попятился, растерянно глядя мимо Ли. За спиной хранителя раздалось грозное рычание, и из темноты выступила Кали во всём своём великолепии. Чёрная бархатная шкура переливалась в свете костра, мягко перекатываясь на могучих мускулах, а в алой пасти влажно блестели клыки длиной в мизинец взрослого мужчины.

– Не надо, девочка, – остановил её Ли.

Затем, выйдя вперёд, снял с себя всё оружие и, положив его на землю, отступил в сторону. Обведя взглядом группу мужчин, он сложил руки на груди и презрительно проговорил:

– Вы хотите надеть на меня ошейник? Что ж, попробуйте. Для того чтобы расправиться с вами, мне даже не нужно оружие. Нападайте. Вас пятеро, а я один. Посмотрим, что вы умеете, кроме обычной болтовни.

Презрение, прозвучавшее в голосе Ли, подействовало на кочевников не хуже плети.

Отбросив дубины и ножи, парни кинулись в драку, стараясь массой сбить Ли на землю и навалиться разом. Не дожидаясь, пока противники добегут до него, Ли разбежался и взвился в прыжке, нанося удары обеими ногами. Двое кочевников оказались на земле, выплёвывая кровь и зубы.

Оставшиеся трое попытались зайти с разных сторон. Постоянно перемещаясь, Ли сбивал их с траектории, заставляя натыкаться друг на друга. Чуть усмехаясь, он убрал руки за спину и начал работать одними ногами.

Презрение, с которым он отбивал все атаки нападавших, бесило их. Потеряв от злости головы, они бросались на Ли, стараясь хотя бы раз ударить его. Ли скользил между ними, нанося удары по самым болезненным точкам, стараясь при этом не покалечить, а только унизить противников.

Наконец эта игра ему надоела. Нанеся несколько быстрых ударов, он отключил приспешников Шрама, оставшись с ним один на один. Увидев, что помощи ждать неоткуда, Шрам попятился и выхватил нож.

– Это ты называешь честным боем? – презрительно скривился Ли.

– Ты сдохнешь, проклятое животное! – брызгая слюной прорычал Шрам и бросился вперёд, нанося удар ножом.

Мягко переместившись, Ли перехватил его руку и, разворачиваясь в противоположную сторону, резко вывернул её. Раздался сухой хруст и дикий вопль боли. Выронив нож, Шрам упал на колени, прижимая покалеченную руку к животу.

Не останавливаясь, Ли переместился ему за спину и, оплетя голову руками, резко повернул их. Очередной хруст, и Шрам упал мёртвым. Ли сломал ему шею. Отступив в сторону, Ли повернулся к вождю.

– Ты видел всё сам. Потребуешь платы?

Вождь отрицательно покачал головой.

– Ты был в своём праве. Я попрошу только одного. Прости нас и позволь остаться хотя бы на несколько дней. Животные не вынесут перехода. Ты убил только зачинщика. Он был неплохим бойцом, и я не знаю, что на него нашло. Спасибо, что пожалел остальных. В клане слишком мало людей, чтобы терять их так глупо. Я повторяю свою просьбу. Животные погибнут, а следом погибнем и мы.

– Сколько человек в твоём клане?

– Двадцать мужчин и тридцать четыре женщины, – вздохнув, ответил вождь.

– Как по-твоему, сколько из них считает так же, как Шрам?

– О чём ты?

– О том, что я животное, – зло ответил Ли.

– Такой разговор у нас состоялся впервые, – покачал головой вождь.

– Хорошо. Мы проверим это. – Ярость душила Ли, перехватив горло стальным кольцом. Такое с ним случилось впервые, и он не мог справиться с собой. Встав перед костром, он поднял своё оружие и повернулся ко всем собравшимся.

– Пусть те, кто живёт семьями, встанут отдельно, а те, кто остался один, и неженатые отдельно, – скомандовал он, и кочевники непонимающе зашевелились. Не найдя в этой команде ничего особенного, вождь молча кивнул и сделал людям знак подчиниться.

Кочевники быстро разбились на две группы. Сделав семейным парам знак отойти, Ли шагнул к оставшимся. Медленно обведя взглядом женщин, он повернулся к вождю и жестом подозвал его. Подойдя, вождь встал рядом и непонимающе посмотрел на него. Ли обратился к оставшимся одиночкам.

– Кто из вас тоже считает меня животным?

Кочевники отрицательно закачали головами. Все, за исключением избитых в драке.

– Хорошо. Тогда я хочу получить плату за вашу стоянку у воды. На те дни, пока вы будете здесь, мне нужна женщина. Кто это будет, мне всё равно. Если нет, то я никого не держу.

Сжав зубы, вождь молча кивнул. Это было обычным делом в пустыне. Те, кто мог и желал заплатить, мог получить свободную женщину из клана. Единственное условие – её добровольное согласие. Иногда и кочевники получали плату таким образом. Возразить ему было нечего.

Ли отступил в сторону и ждал решения. Вождь посмотрел на людей и молча направился к сидевшим в стороне приспешникам Шрама. Подойдя к сидевшим, он неожиданно пнул одного из них, прорычав во весь голос:

– Ублюдки! Из-за вашей глупости пострадает весь клан.

Молча утерев лицо, кочевник отполз в сторону, со страхом поглядывая на вождя.

Женщины молча переглядывались между собой, не решаясь что-то предпринять. Тишина становилась всё более напряжённой. Смущённо пряча глаза, они медленно отступали, стараясь спрятаться за спины подруг. Ли обернулся к вождю:

– Ты видишь всё сам. Твои люди лгут. Завтра вас не должно быть здесь. Это всё.

– Хранитель… – начал было вождь.

– Ты видишь, – оборвал его Ли. – Для твоего племени я животное. Зверь. А зверь не знает жалости, – и, круто развернувшись, скрылся в темноте.

– Хранитель! – раздался в ночи отчаянный крик вождя. Но в ответ прозвучала лишь тишина. – Тупые ублюдки! – обернулся он к клану. – Вы хуже нашего стада. Своей глупостью вы погубили всех нас! – затем, развернувшись к свободным женщинам, он зло продолжил: – Что? Побоялись, что от вас убудет? Или забыли, как стелились под грязных дикарей, лишь бы они не перестреляли вас? – Схватившись за голову, вождь устало сел на песок и тихо застонал.

– Я не думаю, что он начнёт убивать нас, – проговорила одна из девушек.

– Дура, – коротко ответил вождь. – Ему и не надо убивать нас. Достаточно, если он напустит на стадо свою кошку. Он расправился с пятерыми без помощи рук, а теперь представь, что будет, если он возьмётся за оружие, – тихо проговорил вождь, не сводя остановившегося взгляда с пламени костра.

– Стоун, что делать со Шрамом? Тело скоро начнёт разлагаться.

– Эта злобная мразь испортила мне всё дело. Поставил под удар весь клан!

– Он наш соплеменник и… – прошамкал разбитым ртом один из приспешников Шрама.

– Ты, ты, ты и ты, – ткнул пальцем Стоун в нападавших на Ли людей. – Возьмите эту падаль и отнесите в пустыню. Никаких похорон. Бросить на поживу падальщикам, – яростно приказал вождь, не обращая внимания на изумлённые взгляды.

Избитые не посмели возразить и, взяв тело, потащили его в пустыню. Стоун недаром стал вождём клана. Мужчины уже убедились, что их глупый выпад закончился проблемой для клана, и усугублять положение не хотел никто.

Ли быстро шёл по пустыне, рыча от переполнявшей его злости. Кали бесшумно скользила рядом, изредка появляясь в тусклом свете луны. Обида и злость душили его, и он не готов был к такому порыву. Чувства захлестнули молодого человека, заставив потерять голову.

Сейчас ему больше всего хотелось вернуться и выгнать весь клан из оазиса в пустыню. Но слово было сказано, и переигрывать – значит уподобиться людям клана. Утром он вернётся сюда, и тогда будет сказано последнее слово.