Убийственно прекрасная - Джеки Коллинз

Но Генри разозлился на нее вовсе не за грубость, точнее — не только за грубость. Эта итальянская сука погубила его карьеру, разрушила его будущее, лишила единственного шанса, который у него был.

Вскоре после закончившегося катастрофой прослушивания отец взял Генри с собой на рыбалку. В небольшой лодке их было только двое, ибо Логан Уитфилд-Симмонс наивно полагал, что возвращение к простым удовольствиям поможет ему наладить контакт со своим необщительным, лишенным здоровых амбиций отпрыском, которого, по совести говоря, он совершенно не понимал. Логан вообще недолюбливал людей, которые не желали работать и не придерживались законов трудовой этики, но, поскольку Генри был его единственным сыном, он твердо решил привести парня «в чувство».

«Когда ты намерен заняться семейным бизнесом?» — спросил он, заранее раздражаясь, ибо на удовлетворительный ответ рассчитывать вряд ли приходилось.

Этот вопрос Генри слышал уже бесчисленное количество раз. В большинстве случаев ему удавалось уйти от ответа, но сейчас отмолчаться было невозможно.

«Ты прекрасно знаешь, что я хочу сниматься в кино, быть актером! — выкрикнул он. — Это мое заветное желание, и ты не сможешь мне помешать».

Его ответ спровоцировал взрыв.

«Как это — не смогу?! Значит, мое мнение так мало для тебя значит?» — мрачно осведомился Логан, сдерживаясь из последних сил.

«Да ни хрена оно не значит! — завопил Генри. — Ни твое мнение, ни материно — ничье!»

«Ты будешь актером только через мой труп!» — прокричал в ответ Логан.

«Через труп так через труп!» — огрызнулся Генри.

Так они кричали друг на друга довольно долго. Логан не на шутку разозлился на своего никчемного сына, который не желал прислушиваться к доводам рассудка. Генри тоже не собирался уступать и прощаться с мечтой всей своей жизни. Вскоре они перешли к оскорблениям, и неизвестно, сколько бы продолжалась эта бессмысленная перебранка, если бы Уитфилд-Симмонс-старший внезапно не замолчал на полуслове. Его лицо стало белее мела, а левая рука как-то странно повисла.

«Господи!.. — успел прохрипеть он, прежде чем мешком свалился на дно лодки. — Таблетки! Мои… таблетки!»

Но Генри даже не пошевелился. Он сидел и смотрел, как его отец корчится на мокрых стланях, пока минут через пять или около того Логан Уитфилд-Симмонс не затих навсегда.

Только после этого Генри поднялся, запустил мотор и направил лодку назад к причалу. О случившемся он нисколько не жалел. Отец сам был виноват. Не к чему было так орать — ничего бы и не было.

Похороны магната прошли очень торжественно. На них собралось довольно много людей — Уитфилд-Симмонсы были хорошо известны в Пасадене. Собственно говоря, это имя было широко известно если не в мире, то в Америке — точно. Вот уже несколько лет Логан Уитфилд-Симмонс держался в верхних строчках форбсовского списка самых богатых людей Соединенных Штатов. Что касалось его жены Пенелопы, то светские разделы самых респектабельных журналов часто отдавали должное ее благотворительной деятельности или элегантным туалетам. Вполне естественно, что от Генри — единственного сына столь выдающихся родителей — ожидали многого, но он твердо решил идти своим путем.

После смерти отца Генри получил некоторую свободу, которой поспешил воспользоваться. Он тайно выкрал у матери кредитную карточку и купил невероятно дорогой автомобиль спортивной модели. Через два дня, он разбил его вдребезги, столкнувшись лоб в лоб со встречным грузовиком. Лишь чудом Генри остался жив, однако у него оказались раздроблены бедро и таз. Со временем кости срослись, но хромота осталась, и на карьере знаменитого киноартиста пришлось поставить жирный крест.

После аварии Генри почти перестал выходить из дома. По большей части он сидел в своей комнате — смотрел кино или рыскал по Интернету.

Пенелопу, казалось, нисколько не беспокоило, что ее сын торчит дома и ничего не делает. Она была даже рада тому, что Генри постоянно находится рядом — с ним ей было не так одиноко в огромном особняке. «Мой сын — компьютерный гений! — сообщала она друзьям и знакомым. — Он знает о компьютерах больше, чем Билл Гейтс. Генри даже обещал научить меня, но, к сожалению, у меня совершенно нет времени разбираться в этих новейших технологиях!»

На самом деле Генри не так уж хорошо разбирался в компьютерах. Дело было в другом — в Интернете он жил своей, особой, ни на что не похожей жизнью. Выйдя в виртуальное пространство, он мог посещать места, где никогда не бывал, и любоваться обнаженными девушками, с которыми не нужно было даже разговаривать. И это было огромным преимуществом, ибо общение с противоположным полом давалось Генри с большим трудом — в свои двадцать с лишним он все еще оставался девственником. Сколько он себя помнил, мать всегда твердила, что девушки будут сами гоняться за ним, ибо его семья богата и занимает определенное положение в обществе, и поэтому он должен отвергать любые, самые щедрые авансы с их стороны.

Однажды во время своих одиноких скитаний по Сети Генри наткнулся на сайт, посвященный жизни девочек старшего подросткового возраста. Ему удалось преодолеть защиту и проникнуть в почтовый раздел, где посетительницы сайта размещали персональные сообщения и довольно откровенно писали о своих мечтах и фантазиях. Почти все их фантазии так или иначе сводились к отношениям с мальчиками, что показалось Генри довольно скучным, однако ему нравилось рассматривать фотографии, которые присылали друг другу корреспондентки. Девушки на снимках были довольно миленькие, совсем еще юные и невинные, хотя все были разодеты в пух и прах, и почти у всех длинные распущенные волосы кокетливо прикрывали один глаз, а на неумело накрашенных губах играла призывная улыбка.

Довольно скоро Генри пристрастился читать наивные послания девчонок. Словно наркоман, он каждый вечер садился к компьютеру и проверял, что новенького появилось на сайте. Однажды ночью лицо одной из девушек показалось ему странно знакомым. Генри проверил ее «Гуглем» и вскоре узнал, кто она такая. Это оказалась Мария Сантанджело Голден, родная дочь Лаки.

Это было потрясающее открытие, и Генри почувствовал, как его переполняют волнение и восторг.

Наконец-то у него появился шанс отомстить.

11

Три раза в неделю Лаки вставала в пять утра, чтобы заниматься со своим персональным тренером. Подобный распорядок был обычным для большинства жителей Лос-Анджелеса, сумевших чего-то добиться в жизни и желавших как можно дольше сохранять рабочую форму, однако, если бы не Коул, буквально пинками выгонявший Лаки на каждую тренировку, она бы, наверное, давно забросила занятия. Ей и так хронически не хватало времени, чтобы переделать все дела, а тут еще дважды в неделю приходилось летать в Вегас, чтобы следить за работами.