Слуга чародея - Галина Романова

Испустив напоследок еще один тяжкий вздох — мол, до чего докатилась нынешняя молодежь! — Самый великий маг всех времен и народов стал медленно подниматься по лестнице. Я проводил его взглядом, после чего обернулся на груду сваленных в прихожей вещей. Да мне с этим и до полуночи не справиться!

— М-м-вав? — поинтересовались из корзинки. В переводе на человеческий это значило: «И когда ты перестанешь сопли жевать и выпустишь меня облегчиться?»

— Гуляй. — Я сорвал с корзины тряпку, и рыжий кот со вздохом облегчения выскочил наружу. Добежал до двери и присел в уголке, задрав хвост и посматривая на меня многозначительно — дескать, знаю, что нельзя, но организм требует своего, и потом, тебе же все равно тут подметать!

Башня в самом деле являла собой образец запущенности. Паутина свисала серыми лохмами чуть ли не до пола, пахло мышиным пометом и гнильем, пыль покрывала все вокруг толстым слоем — в ней глубоко отпечатались следы поднявшегося на верхний этаж хозяина. Если верить историческим хроникам, последний раз маг почтил башню своим присутствием примерно семьдесят пять лет тому назад, а до этого лет пять забегал сюда ненадолго — прихватить из сокровищницы какой-нибудь артефакт и несколько раз — заночевать.

Ладно! Самое главное — мы все-таки в столице!

Колдовать я не могу — это опасно для моей жизни и здоровья. Но мелкие бытовые чудеса мне доступны. К чему полдня махать метлой и глотать пыль, если можно справиться за несколько минут?

Стараясь ступать как можно осторожнее, я распахнул все окна и двери на первом и втором этажах, пошире открыл входную дверь и убрал с прохода вещи. После чего встал в уголке — не хватало еще попасть в зону действия собственного заклинания! — и как следует взмахнул руками, попутно произнеся несколько слов.

…Нет, все-таки не зря кое-кому запретили колдовать! Поднявшийся вихрь подхватил пыль, мелкий сор, лохмотья паутины, опавшую листву, закружил их по холлу, образуя небольшое торнадо, а потом с гулом и свистом вырвался наружу, едва не разворотив косяк.

— Аа-а-а! Твою-то мать! — раздались снаружи перемешанные с гораздо более крепкими выражениями и пожеланиями долгих лет жизни крики, говорившие о том, что мои старания оценены по достоинству. — Да чтоб тебя в… и на… через… и!..

Дождавшись паузы в монологе, я осторожно высунул нос наружу.

К башне мага вел небольшой проход между двумя зданиями — казармой и мастерскими. Сбоку к ней примыкал уголок королевского сада — самый, кстати, запущенный уголок, поскольку подходить близко к заброшенному обиталищу волшебника садовники не рисковали даже под угрозой увольнения без выходного пособия. На плацу перед казармами занимались строевой подготовкой гвардейцы, у мастерских кипела своя жизнь — до этого момента. Сейчас казалось, что вокруг прошел снег. Серый такой снег, перемешанный с мусором. Но полюбоваться красотами природы помешали два десятка облепленных пылью «снеговиков», надвигавшихся плотной стеной.

— Извините, — пролепетал я, предчувствуя, что сейчас меня будут бить. Причем, возможно, ногами. — Я нечаянно! Хозяин приказал тут все прибрать…

— Мы тебя сейчас так приберем — мало не покажется! — проворчал пыльный некто, судя по орудиям труда до моего заклинания бывший кузнецом.

— Погоди! — Один из бывших гвардейцев с застрявшей в волосах паутиной предостерегающе поднял руку. — А кто у нас хозяин?

— Волшебник, — пискнул я, на всякий случай втягивая голову в плечи. — Великий маг Свет Акоста Травознай…

— Тьфу! — Гвардеец смачно сплюнул грязно-серую слюну. — Предупреждать надо!

Гвардейцы-«снеговики» попятились так же слаженно, как только что на меня наступали.

— А ты чего, — кузнец поиграл молотом и выразительно посмотрел на башню, — его ученик, что ли?

— Не-а, — вздохнул я. — Слуга. Великий маг с некоторых пор больше не берет учеников…

— И хорошо! — с чувством высказался кузнец и, махнув рукой остальной мастеровой братии, потопал назад, на ходу отряхиваясь от пыли и мусора.

— Но, если хотите, — рискнул я быть добрым, — я могу тут все прибрать…

— Не надо! — Переглянувшись, гвардейцы и мастеровые, перегоняя друг друга, ринулись бежать. — Мы сами! Сами! Не извольте беспокоиться…

Осталось только вздохнуть, вернуться в башню и заняться нудной работой по переноске и установке различных вещей.

До своей каморки я добрался ближе к вечеру. Ходивший за мной все это время и нудно скуливший на одной ноте рыжий кот — мол, хозяин, сколько можно, я же спать хочу! — весело распушил толстый хвост и с боевым кличем устремился к небольшой дверке на втором этаже.

Эту комнатку я приметил, еще когда занимался «наведением чистоты», — довольно просторная за счет почти полного отсутствия мебели, вытянутая в длину комната с двумя небольшими окошками, выходившими отнюдь не в парк, а на зады казармы, где стояли в рядок четыре нужника и валялись горы мусора, целомудренно прикрытые от слишком любопытных глаз пыльными — ага, после моей «уборки»! — кустами сирени. Уже порядком стемнело, так что я задержался на пороге, чтобы сотворить маленький магический огонек, и рыжий котяра протиснулся в дверь первым.

— Мр-р-р… А-А-А-УУУУ!

Я покачнулся — завывая в полный голос и дрожа так, что с него начала сыпаться шерсть, кот шаровой молнией вылетел обратно из комнаты и в три прыжка взлетел по одежде мне на голову.

— Тварь! — ругнулся я, пытаясь отцепить от себя котищу. — Урою гада! Больно же!

— Аа-а-а-а! — на одной ноте выл кот, мотая мордой.

Кое-как отодрав отчаянно орущего зверя от своих волос, локтем пихнул дверь. Магический огонек влетел в комнату и взмыл под потолок, разрастаясь до размеров крупного яблока. Его сияние озарило узкую кровать со старым ветхим матрасом и таким же ветхим тонким одеялом, две лавки, грубо сколоченный стол, несколько полок с остатками утвари, прибитых к противоположной стене, узелок с моими вещами на табурете…

И огромную крысу, которая спокойно, как у себя дома, сидела на столе, свесив хвост, и чем-то с аппетитом закусывала. Собственно, это была даже не крыса, а крысюк — такие горбоносые морды и наглый взгляд бывают только у матерых самцов. Смерив меня долгим взором через плечо, кот испустил особенно душераздирающий вопль и обмяк на руках, притворившись, что потерял сознание от ужаса, — крысюк вздохнул, шевельнул усатым шнобелем и продолжил жевать.

— А ну пошел отсюда! — Я перекинул кошачью тушку в левую руку, а правой нашарил за поясом кухонный нож.

Крысюк испустил еще один долгий вздох и спокойно поднялся, зашаркав к краю стола. «Ну чего ты так орешь? — читалось на его морде. — Ухожу-ухожу!»

— И никогда не возвращайся! — на всякий случай предупредил я, когда крысиная тушка тяжело шлепнулась на пол. Проследив за нахалом взглядом, я заметил в дальнем углу внушительных размеров дыру. В такое отверстие, пожалуй, не только крыса пролезет, но и небольшая кошечка.

Котяра все не подавал признаков жизни, успешно притворяясь меховым ковриком. Я положил обмякшего зверя на кровать вместо подушки и, проклиная все на свете — хорошо, никто не видит! — несколько раз шлепнул по толстой рыжей морде, приводя в чувство.

— Мм-м-мр-р…

— Открывай уже глаза, заячья гроза! — сказал рыжему. — Он ушел.

А сам подумал: «Совсем одичал, со зверями разговариваю!» А с кем мне еще говорить, если уж на то пошло?

Это была первая моя ночь на новом месте. Закончив с уборкой и совершив разведывательный обход «вверенной территории» — надо же узнать, откуда мне придется таскать воду, где удобнее сваливать мусор и как быстрее добраться до королевской кухни, — я вернулся в свою каморку. Магический огонек все висел под потолком, иногда стреляя холодными искрами. Кот, сопровождавший меня в этой проулке, по-хозяйски запрыгнул на постель и впился взглядом в черное отверстие крысиной норы. Усмехнувшись, я достал из корзинки прихваченный на дворе булыжники заткнул им дырку. Кому-то придется здорово потрудиться, прежде чем он сумеет выломать камень!.. Кот тут же успокоился, улегся и замурлыкал. Его негромкий басок заполнил комнату, сразу сделал ее уютнее.

— СЛИЗНЯ-А-АК!

Ну что за!..

Обуваться было лень, и я взбежал по ступенькам на третий этаж босиком. Хозяин обнаружился в одной из комнат. Он сидел в кресле и задумчиво листал толстый пыльный фолиант из числа тех, которые были обнаружены мною, когда я начал расставлять книги в библиотечной комнате.

— Надо же, — бормотал себе под нос господин, когда я ввалился к нему, запыхавшись, — за столько лет не сперли!..

— А? Что надо?

— Что? — на меня подняли ясный недовольный взор. — Тебе чего?

— Вы только что меня звали, хозяин. Что надо?

— А ничего! — огорошил меня маг. — Иди спи. Проверка связи!