Рейтинговые книги
Читем онлайн Очерки истории кибернетики в СССР - Василий Дмитриевич Пихорович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 71

Очерк четвертый. К истории политэкономического термидора в СССР

Имя В. М. Глушкова было известно практически всем его современникам. Не так уж много советских ученых удостоились такой популярности: Королев, Курчатов, Патон-старший, – вот, пожалуй, и все. Причина такого всенародного почитания – даже не научные достижения сами по себе – были ученые, у которых они были никак не меньше. Причина в том, что, будучи крупнейшими величинами в своих отраслях науки, эти ученые, кроме этого, оказались еще и на самом переднем крае борьбы между социализмом и капитализмом. Каждый на своем участке они обеспечивали нашу обороноспособность и способность' не отстать в экономическом соревновании.

Но даже среди этих людей Глушкова следовало бы выделить особо. В. И. Ленин в работе «Об едином хозяйственном плане», рассуждая о неумении многих коммунистов-руководителей организовать работу буржуазных специалистов в рамках плана ГОЭЛРО, призывал помнить: «…что инженер придет к признанию коммунизма не так, как пришел подпольщик-пропагандист, литератор, а через данные своей науки, что по-своему придет к признанию коммунизма агроном, по-своему лесовод и т. д. Коммунист, – продолжает дальше Ленин, – не доказавший своего умения объединять и скромно направлять работу специалистов, входя в суть дела, изучая его детально, такой коммунист часто вреден. Таких коммунистов у нас много, и я бы их отдал дюжинами за одного добросовестно изучающего свое дело и знающего буржуазного спеца»[62]. Разумеется, что за десятилетия Советской власти положение изменилось. «Буржуазных специалистов» в старом смысле слова больше не осталось. Подавляющее большинство крупных ученых сами были членами партии. Но проблема сама по себе не исчезла, а только видоизменилась.

Сегодня не нужно особо разъяснять, что быть членом коммунистической партии и быть коммунистом – далеко не одно и то же. Одно дело – «признавать» коммунизм (в 50-е-60-е годы даже самые лютые враги Советской власти не могли позволить себе сомневаться в его неизбежности), и совсем другое – самому реально быть коммунистом. Ведь каждому отдельному человеку все равно нужно было до него «доходить по-своему». Членов партии среди ученых тогда было очень много, но для подавляющего большинства из них это было скорее «общественной нагрузкой», не связанной непосредственно с их научными занятиями. Большинство из них становились членами партии еще до того, как они становились учеными, а из тех, кто вступал в партию, уже достигнув в науке определенного положения, немалая часть руководствовалась при этом далеко не научными, а, например, карьерными соображениями. Во многом коммунизм и специальные науки все годы социализма так и продолжали существовать отдельно, соединяясь скорее организационно, чем идейно.

Видимо, будучи натурой цельной и последовательной, привыкнув до всего доходить своим умом (именно умом, а не просто чувствами), не умея и не желая фальшивить в принципиальных вопросах, Глушков чувствовал искусственность и некоторую натянутость такого положения вещей. Скорее всего, именно поэтому членом партии он стал довольно поздно, в 1958 году, уже будучи руководителем Вычислительного центра АН УССР, который имел статус научно-исследовательского института.

Но даже в это время настоящее научное «признание» Глушко-вым коммунизма было еще впереди. По-настоящему, «через данные своей науки», В. М. Глушков пришел к коммунизму двумя-тремя годами позже. К 1962 году он был полностью уверен, что настоящее применение кибернетики как науки – в управлении плановой социалистической экономикой. Только здесь она реализует себя в полную мощь.

Уже к началу 60-х годов стало очевидно, что планировать советскую экономику и эффективно контролировать исполнение планов из единого центра становится все труднее и труднее по причине катастрофического увеличения количества экономической информации, которую необходимо при этом обрабатывать.

Подавляющее большинство экономистов в это время склоняется к мысли о необходимости дальнейшей децентрализации управления, что неизбежно вело к необходимости усиления роли рыночных рычагов для управления хозяйством, то есть к возврату назад, к господству товарного хозяйства. В принципе, экономистов можно при желании понять. Ведь политическая экономия сама по себе не обладала средствами борьбы с назревающим кризисом управления. Выход мог быть найден исключительно на путях изменения технической базы управления.

В. М. Глушков был не первым в СССР, кто обратил внимание на необходимость применения вычислительной техники в управлении народным хозяйством. Еще в 50-х годах подобные идеи выдвигались некоторыми специалистами в области вычислительной техники, например, А. И. Китовым, а также экономистами, в частности, академиком В. С. Немчиновым.

Но именно В. М. Глушков оказался самым горячим энтузиастом этого дела и больше всего сделал для его реализации. Идея Общегосударственной системы автоматизированного управления (ОГАС) стала делом его жизни.

Некоторые биографы В. М. Глушкова строят нехитрую концепцию, согласно которой идею ОГАС похоронила бюрократия, которая не была заинтересована во внедрении современных методов управления. Эта концепция подкупает своей простотой и очевидностью. Но это та простота, которая, как говорят, хуже воровства.

Глушкова в вопросе об ОГАС не очень понимали не только бюрократы, но даже ближайшие соратники, не говоря уже о так называемых «хозяйственниках» и экономистах. Его охотно признавали как крупнейшего организатора науки, как гениального ученого, но то, что сам Глушков считал главным – ОГАС, многие считали его не очень серьезным увлечением, а то и просто, блажью. При этом такие люди считали себя очень практичными, а Глушкова мечтателем. На самом деле этим «практикам» просто не хватало широты кругозора и, если хотите, фантазии. Глушков смотрел на много дальше, чем все специалисты. Он видел не только то, что есть, но и то, что будет. Мощности электронно-вычислительных машин, которые имеются сегодня, в сотни, тысячи и в миллионы раз превышают те, которые нужны были для организации ОГАС. Но эти мощности используются вовсе не с той целью, чтобы освободить человека от рутинного изнуряющего труда для творчества и развития своих способностей. Они используются в основном для усиления эксплуатации людей, для их дебилизации, для их морального и интеллектуального развращения, для усиления господства капитала над трудом.

Идея ОГАС выходила далеко за пределы не только кибернетики, но и за пределы науки как таковой. Это был тот случай, когда наука получала шанс во всеобщем масштабе превратиться в непосредственную производительную силу общества, а, соответственно, производительные силы получали шанс вырваться из стихии товарно-рыночных отношений и развиваться далее исключительно на научной, рациональной, разумной основе. Общество получало возможность осуществлять полную власть над своими собственными производительными силами и производить уже не «наобум Лазаря», а точно зная свои сегодняшние потребности и имея возможность прогнозировать их изменение назавтра и намного

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 71
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Очерки истории кибернетики в СССР - Василий Дмитриевич Пихорович бесплатно.
Похожие на Очерки истории кибернетики в СССР - Василий Дмитриевич Пихорович книги

Оставить комментарий