DeFlor - Сергей Че

немного воды.

И ее повело.

Совсем немного, так, словно голова вдруг закружилась и тут же пришла в норму.

Но что-то было не так. Совсем.

Латинос больше не сидел за столом, он стоял у входа, словно за мгновение туда переместился. И кто-то в белом халате удалялся за стеклом по коридору.

- Что случилось?

- Ничего страшного, - сказал он. – Вы на пару минут потеряли сознание. Нашатырь – и все прошло. Жара, наверное.

С одеждой у нее тоже было что-то не так. Юбка перекручена, пояс не на месте. Одна пуговица на блузке не застегнута.

- Я, наверное, пойду, - сказала она вставая. Ее пошатнуло.

- Подождите. Мы подошли к главному. Теперь уже точно ясно, что вы нам подходите. Наша корпорация предлагает вам контракт. На неделю. За эту неделю вы получите пятьсот тысяч долларов.

От удивления она села обратно и подумала, что ослышалась.

- Сколько?

- Пятьсот тысяч долларов. Все официально, с учетом налогов, сумма будет прописана в контракте. Деньги получите сразу после окончания рабочей недели.

Она недоверчиво засмеялась.

- Такой оплаты не бывает.

- У моего хозяина – бывает.

- И кто ваш хозяин?

- Узнаете при заключении контракта.

- И что я должна буду делать эту неделю?

- Ничего.

- То есть как?

- Абсолютно ничего. Вы проведете ее на тропическом острове. Будете плавать, гулять, отдыхать и расслабляться. Все сделает мой хозяин.

- И что же он сделает? – спросила Алина, уже чуя подвох.

- Он лишит вас девственности.

Она вскочила с места.

- Что?! Да как вы…

- Успокойтесь.

- Успокоиться?! Как? Откуда вы вообще взяли… - она замялась.

- Что вы девственница? Отсюда только что вышел доктор, он осмотрел вас и подтвердил наличие девственной плевы и отсутствие следов ее восстановления.

До Алины не сразу дошел смысл услышанных слов.

- То есть вы подмешали мне что-то в воду, я потеряла сознание, вы этим воспользовались и заглянули мне между ног?

- Не я. Только доктор. Я выходил в коридор. Мы соблюдаем приватность претенденток.

- Приватность?! Да вы издеваетесь! Доктор или вы, без разницы. Это все равно тянет на заявление в прокуратуру. До встречи в суде.

Она быстрым шагом направилась к выходу.

- А как же ваш отец? – послышалось сзади.

Она замерла.

- Полмиллиона долларов, Алина. Операция и восстановление стоит четыреста. Сто у вас еще останется.

- Откуда вы…

- Не удивляйтесь, мы собираем всю информацию, прежде чем предлагать контракт. Знаем, чем вы живете и в чем нуждаетесь. Сами подумайте. Вам почти девятнадцать. Скоро это все равно случится. И ладно если девственности вас лишит бойфренд, которого у вас пока нет. А если это сделает случайный знакомый в туалете ночного клуба? Или не дай бог группа пьяных отморозков, которые затащат вас в подворотню и изнасилуют? Что тогда? Подумайте. Мы предлагаем. Пятьсот. Тысяч.

Алина повернулась и посмотрела на него.

- Я думаю о другом. Что скажет отец, когда очнется и узнает, что ради его спасения мне пришлось стать шлюхой.

Она вышла в коридор.

- Мы будем здесь еще сутки, - сказал ей в спину латинос. – Телефон у вас есть. Передумаете – звоните.

Дверь захлопнулась.

Она спустилась вниз. Ее трясло. Она чувствовала себя грязной. Ей только что задирали юбку, стягивали с нее трусы, раздвигали ноги, раскрывали половые губы. Внимательно рассматривали вход во влагалище на предмет восстановления плевы. Наверное, через лупу. Осторожно тыкая какой-нибудь палочкой.

Ее передернуло.

Из лихорадочного состояния ее вывел телефонный звонок.

- Алина Александровна. Мы вас ждем.

Доктор.

- Надо подписывать бумаги на отключение.

Она промолчала.

- Алина Александровна. Вы здесь?

Она молчала.

- Вы обязаны приехать и подписать, иначе…

- Нам нужен еще месяц, - сказала она и не узнала своего голоса. – Я найду деньги на Швейцарию.

Она положила трубку и повернула обратно.

Потом возвращалась пешком домой. Контракт жег ей пальцы даже через сумку. Уже рядом с домом она краем глаза заметила ползущую за ней вдалеке черную «бэху». Обнаруживать слежку ее тоже научил отец. А эти даже особо и не скрывались. Тогда она решила, что это охрана модельного агентства стережет новый актив.

Но теперь думала, что это мог быть кто угодно.

6

Первой мыслью было позвонить.

В больницу, полицию. Чтобы взяли под охрану, нашли звонившего, он наверняка рядом, еще не ушел. Возможно, он из персонала. Можно вычислить.

Она даже взяла телефон, включила набор. И тут же выключила. В Москве сейчас ночь. Кому звонить? Дежурным? Ее никто толком не будет слушать, и никто ничего не сделает. А когда узнают, что она на другом конце планеты и к протоколу ее показания не пришьешь – совсем разговаривать перестанут. Было бы намного проще, оставайся на службе хоть кто-нибудь из папиных знакомых. Но последний ушел на пенсию больше года назад. Теперь никого не было.

Телефон тренькнул, сообщив, что на почту пришел файл.

Картинка развернулась. Это была подробная схема длинного здания. Алина не сразу поняла, что это большой дом усадьбы. Неизвестный шантажист был хорошо подготовлен. Красным крестом на карте была отмечена кухня и холодильная камера рядом с ней.

- Спасибо за инфу, ублюдок, - прошептала Алина.

Не можешь действовать правильно – действуй по обстоятельствам.

Она достала из чемодана перочинный ножик, сунула в карман вместе с телефоном и выбралась в окно.

Флигель стоял на краю усадьбы, почти у самого обрыва. К большому дому вела извилистая тропинка, полускрытая кустами и прочей растительностью.

Сперва она осмотрелась на предмет видеокамер. Раз охраны было немного, значит она наверняка опиралась на видеонаблюдение. Тем более в самолете камеры были над каждым креслом. Значит здесь они были под каждым кустом.

Она не пошла к дому ни кустами, ни тем более по дорожкам. А выбрала кружной путь – вдоль обрыва, к ограде, потом ползком через заросли к ближайшему крылу. Кухня была в дальнем, но туда снаружи было не пробраться. Все открыто.

Камеры торчали вдоль всего периметра, через каждые двадцать метров. Была только одна слепая зона, и она приходилась на непомерно разросшийся у фасада розовый куст. Охрана, видимо, решила, что здесь все равно никто не пролезет.

Алина пролезла.

После чего у нее остались в кровь исцарапанные руки и щеки, сотня