Рейтинговые книги
Читем онлайн Пол Келвер - Джером Джером

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 92

Наши родители были людьми среднего достатка: банковские служащие из Сити, врачи и юристы, не сумевшие обзавестись богатой клиентурой, мелкие чиновники, конторские клерки, лавочники; нам предстояло пойти по их пути. Тем не менее, на уроках мы проходили предметы для практической жизни совершенно ненужные. Как ненавистны мне были эти не дающие покоя Тени! Гомер! Ну почему бы тому рыбаку не повстречать его еще до того, как он написал свою „Илиаду“ с „Одиссеей“? Задал бы лучше тогда свою доконавшую великого старца загадку? А Гораций? Ну почему он не погиб в том кораблекрушении? Так нет, люди тонут, а классикам обязательно подвернется какой-нибудь обломок доски!

Я так бы и помер от тоски, если бы в один прекрасный день не стал владельцем волшебного талисмана.

Слушайте и внимайте, мои меньшие братья, согбенные под тяжестью непосильного бремени! Не тратьте то, чего у вас так мало, на волчки и шарики! Не тратьте ваши эфемерные капиталы на леденцы и пряники! Отрешитесь на время от благ мирских, поднакопите деньжонок, В книжной лавке на Патерностер-роуд живет добрый волшебник; он берет недорого — несколько сребреников, — отдайте их ему и в ваших руках очутятся „Подстрочные переводы с грамматическим комментарием“. Дорога в ад вам открыта, зато земная жизнь засияет новыми красками.

„Подстрочник“ подружил меня с лягушками Аристофана[23]; вместе с Одиссеем я попадал в самые невероятные приключения. Д-р Флоретс изумлением взирал на мои успехи, а преуспел я немало — ведь теперь я изучал произведения классиков, руководствуясь принципами здравого смысла: сначала прочти, затем пойми прочитанное, а лишь потом ищи, где там подлежащее, а где аорист. И пусть Младость, которую глупая Старость стремится погрести во мраке Невежества, приобретет этот шедевр педагогической мысли. „Подстрочные переводы с грамматическим комментарием“.

Но мне не хотелось бы принимать на свой счет честь, которой я не заслуживаю. Первооткрывателем „Подстрочника“ был Дэн — крепкий парень с добродушной улыбкой, веселый, остроумный, никогда не унывающий, яростный противник тупой зубрежки.

Дэн поступил в нашу школу на семестр позже меня; определили его в самый младший класс — четвертый начальный. Не прошло и недели, как он заткнул нас за пояс, — в латинских виршах он разбирался похлеще иного римлянина. Похоже, он продал душу дьяволу — никакого другого объяснения его успехам найти было нельзя. Однажды в пустынном уголке Риджентс-парка, убедившись, что нас никто не подслушивает, он раскрыл мне свою тайну.

— Не вздумай проболтаться, — потребовал он, — если об этом узнают, то нам с тобой крышка.

— Но разве это по-честному? — спросил я.

— Слушай меня, дурачок, — сказал Дэн. — Тебя сюда зачем послали? За что твой папаша выкладывает свои денежки? (Нечто вроде этого изрекал д-р Флорет, взывая к сознательности нерадивого ученика). Чтобы ты учился или валял дурака? Хочешь валять дурака, — продолжал Дэн, — тогда валяй по-честному. Хочешь учиться — думай сам: ты проучился четыре месяца, а я — всего лишь неделю. А кто лучше знает Овидия? Спорю, что я.

И он был прав.

Так что я тепло поблагодарил Дэна; на первых порах я пользовался его „Подстрочником“, а затем, скопив денег, приобрел свой собственный; кое-что из латыни я помню и по сей день, хотя употребить свои знания мне, увы, не представлялось случая. А не будь Дэна, я так бы и прозябал во мраке невежества.

Но что там латынь! Благодаря Дэну я получил куда более ценные знания. Природа наделила его смекалкой и его холодные, трезвые суждения остужали мою мечтательную горячность, Все четыре года мы были друзьями, хотя я никак не мог понять, за что мне такая честь — ведь Дэн был очень разборчив в людях, и мало кто удостаивался от него лестного отзыва. Он говорил, что „учит меня жить“, ведь таких дурачков и несмышленышей еще поискать надо. Никаких других, более веских доводов он не приводил, только ласково улыбался и трепал меня по затылку большой сильной рукой. Но без слов было все ясно. И я любил его; любил за то, что он большой и сильный, за то, что он красивый и добрый — ведь только слабые знают, что сильный может быть либо очень злым, либо очень добрым. Я все еще оставался маленьким мальчиком — избалованным, впечатлительным, робким; я стеснялся своих розовых щек, стеснялся кудрявых волос, которые, сколько я их ни мочил, хоть убей, не желали распрямиться. Я здорово вымахал, и, наверное, все мои витальные силы ушли в рост; уроки кончались поздно, на дом задавали много, да и сама школа находилась за тридевять земель; нагрузка была неимоверная. Я вставал в шесть и выходил из дому без пяти семь, чтобы поспеть на утренний поезд семь пятнадцать от станции Поплар; я доезжал до платформы, а оттуда до школы оставалась еще пара миль. Но этот путь казался мне сущей ерундой — на платформе меня всегда встречал Дэн. После уроков он провожал меня до станции, а когда я уставал и у меня начинала болеть спина — такой специфической болью, как будто вырезали из спины порядочный кусок, он, каким-то образом чувствуя это, обнимал меня за талию и, поддерживаемый его сильной рукой, я — нет, не шел, а будто бы ехал, как на извозчике, откинувшись на спинку сиденья.

Я очень хорошо помню, как мы шли рядом, как я робко заглядывал ему в глаза, как я думал, какой он сильный и добрый; и как мне было радостно оттого, что я ему нравлюсь. И мне кажется, что я отчасти могу понять чувства влюбленной женщины. Он казался таким надежным. А когда он обнимал меня своей сильной рукой, мне было приятно ощущать себя таким слабым и беспомощным.

Мы учились, как я уже говорил, в самом младшем классе. Делать ему среди малышни было нечего. Такому молодцу негоже просиживать здесь штаны, постыдились бы, молодой человек, с вашим ростом вам самое место в пятом основном. Так на каждом уроке говорил ему наш школьный наставник. Старый Нужник (так мы его звали между собой, и приведи я его полный титул „Мистер Ватерхаус, магистр искусств“, никто из моих однокашников так бы и не понял, о ком идет речь) Дэна искренне любил и переживал за него. Переживали и мы, его одноклассники, расстаться с ним нам было бы донельзя жаль. Единственным человеком, которого устраивала эта явная несуразность, был сам Дэн. У него имелся свой взгляд на вещи. Сердобольные люди могли жалеть его. Их мнение для него ровным счетом ничего не значило, он сам знал, что для него хорошо, а что плохо; Четвертый начальный его вполне устраивал; пятый же основной не имел никакой притягательной силы.

Но и в четвертом начальном он был чуть ли не самым последним учеником. Его это вполне устраивало. Пользуясь репутацией отпетого, он занял самое удобное место и никому его не уступал. Он сидел на задней парте, у самой двери. Он выходил из класса первым и заходил последним. Никто его не тревожил. Учителю было до него не добраться: он надежно отгородился от кафедры лесом рук учеников, страстно желающих быть первыми; в конце концов, педагоги поставили на нем крест. Возможно, натуре ранимой подобное невнимание показалось бы обидным, но Дэн был по натуре стоик и к небрежению начальства относился с философским спокойствием.

Лишь однажды он выдал себя. Учителя любят задавать простенькие вопросы, на которые ответить может каждый: вот здесь какой залог — действительный или страдательный? Это что за корень — кубический или квадратный? А это какая долгота — западная или восточная? Желающих блеснуть своими знаниями всегда хоть отбавляй, и до Дэна очередь никогда не доходила.

Да и какой ему был интерес отвечать на эти дурацкие вопросы? Он никогда не тянул руку. Но как-то учитель предложил нам весьма каверзную задачу, и все притихли. Слышался лишь голос Дэна. Он не отвечал учителю, а просто размышлял вслух. Однако ответ получился правильным, и в итоге он оказался на первой парте, открыв свои позиции для лобовой и фланговой атаки неприятеля. Я не помню, чтобы Дэн когда-нибудь терял самообладание, но что-то мне подсказывало, что но следует торопиться с поздравлениями по случаю производства его в звание первого ученика, — поздравишь, а он тебе голову снесет.

Старый Нужник страшно обрадовался, решив, что его методы педагогического воздействия наконец-то возымели успех. „Молодец, Брайан, — вскричал он, потирая длинные, худые руки, — я всегда знал, что никакой ты не дурак, а только прикидываешься!“

— Ничего я не прикидывался, — пробормотал Дэн, с сожалением покидая насиженное место, недосягаемое для вражеской артиллерии. К концу дня у него уже был готов план отхода на исходные позиции.

Когда мы вместе с Дэном, выйдя из класса, стали спускаться в вестибюль, нас нагнал Старый Нужник.

— Мальчик мой, неужели тебе не стыдно? — с горечью в голосе спросил он, дружески положив руку Дэну на плечо.

— Совесть моя чиста, сэр, — улыбнувшись, ответил Дэн, — Не то что у некоторых. — и со значением посмотрел в глаза Старому Нужнику.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 92
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пол Келвер - Джером Джером бесплатно.
Похожие на Пол Келвер - Джером Джером книги

Оставить комментарий