S-T-I-K-S. Феррум 3: Стаб (СИ) - Свистунов Николай

На днях Ферр впервые сделал из своей руки подобие пистолета и выстрелил из него пулей 9 на 18 мм. Все получилось, но ощущения и эмоции он получил еще те. Словно это не он стрелял, а будто ему руку прострелили. Оставалось надеяться, что со временем это пройдет или хотя бы сгладится, ведь в теории стрелять он, таким образом, мог любым патроном. Главное чтобы металл выдержал, а он, по сути, должен выдержать многое. Можно было даже попробовать выстрелить патроном 14,5 мм, да вот только что при этом придётся испытать и останется ли Феррум, после такого дееспособен? Даже если он после выстрела не лишиться сознания, то какое-то время будет выведен из строя ощущением попадания в руку крупнокалиберной пули.

В качестве альтернативы он пробовал делать из руки своеобразный стреломет для своих гвоздей. Ни со вторым даром, ни без него повысить убойную дальность не вышло, но вышло увеличить плотность огня, создавая магазин для снарядов и подавая их как в автомате. Скорострельность вышла, может, и не как у АК, но не менее одного выстрела в секунду. К тому же стреломет мог работать без задействования его второго дара. Убойная дальность падала метров до пятидесяти, но это могло пригодиться в случае иссякания дара магнетизма (так его называли для упрощения) в неподходящий момент или отсутствия металлических снарядов под рукой. Оружие из руки могло с одинаковой силой вытолкнуть как железный снаряд, так и любой другой. И стрелять так он мог легко и не принужденно. В отличие от пулевой стрельбы получался минимальным дискомфорт, а не ощущение пулевого ранения.

На днях командование ВОХР заменило выданные во время приёма на службу справки на удостоверения, в коих оказались прописаны звания. У Феррума в удостоверение значилось старшина, так что он теперь без стеснения носил соответствующие знаки различия. Здесь они представляли собой красный погон с продольной жёлтой полосой посередине. В принципе оказалось похоже на знакомые Ферру милицейские знаки различия соответствующего звания, но цвет самого погона совершенно другой. Носить их предписывалось только внутри Каменистого. При любом выходе, или выезде, за стены стаба столь яркие знаки различия менялись на менее заметные-зелёный погон с чёрной полосой.

На девятнадцатый день погодка выдалась на загляденье. Не жарко и не душно. До этого два дня с короткими перерывами стаб поливал дождь, и царила духота. Люди словно постоянно в парной пребывали. Шла чистка оружия после очередных утренних стрельб. Бойцы сидели, кто на чем с ветошью, да оружейным маслом и приводили оружие в порядок. Старшина тоже не отлынивал и доводил чистоту своего основного на текущий период оружия, до состояния близкого к идеальному.

— Феррум! Кто Феррум? — раскричался прибежавший со стороны штаба боец с жёлтой нарукавной повязкой, с надписью "наряд".

— Хот, ты за старшего, — уверенный, что придётся куда-то бежать, велел отделенный заместителю и кивнул посыльному. — Я Феррум.

— Тебя в штаб вызывают, — ответил боец и собрался убежать.

— Кто и зачем? — на всякий случай, поинтересовался старшина.

— Да я откуда знаю. Мне сказали найти и вызвать. На месте узнаешь, — посыльный лёгкой рысью убежал прочь, по своим посыльным делам.

— Хот, закончите чистку и оружие в оружейку. Сами в учебный класс. И лучше не заканчивайте чистку слишком рано, а то не дай Улей доложат Хартману, что у нас много свободного времени. Взвоем, — дал более точные указания Ферр и стал собирать свой не дочищённый автомат.

— Давай я дочищу, — прогудел Бугай без какой-то задней мысли о возможности подмазаться к начальству, а просто по-товарищески.

— Нет уж. Оружие мое, стрелял я, и чистить буду тоже я, — покачал головой отделенный и на этом разговор закончился.

Минут пятнадцать Ферруму понадобилось, чтобы отнести оружие в люкс, поставить его в оружейный ящик, помыть руки, добраться до штаба и предстать перед постовым на входе. На этот пост сегодня заступил один из новичков из третьего отделения, и как раз сейчас оказалась его очередь сидеть на стульчике рядом с дверью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что тут у вас? Зачем вызывали, не знаешь? — полюбопытствовал, чуть задержавшись на крыльце Феррум.

— Не знаю, но в штаб прибыл ментат и с ним наши комитетчики, — по большому секрету всему свету рассказал постовой.

— Ну ладно, — пожал плечами ещё больше озадаченный Феррум, и спросил. — Куда идти-то хоть? В какой кабинет?

— С нами иди, — дверь в штаб была открыта и подперта откуда-то притащенным кирпичом, так что подошедшему безопаснику, издаваемому по красной нарукавной повязке с надписью КБС, открывать её не пришлось.

— Пошли, — кивнул Феррум, собравшись идти к нему.

— Сначала все свое оружие оставь бойцу, — комитетчик обладавший на редкость не выразительным, точно у манекена, лицом, кивнул на постового, вскочившего при его появлении и только во фрунт не вытянувшегося.

— Не положено, — попробовал тот возразить, по сути, совершенно правильно, но довольно робко.

— Возьми у товарища командира второго учебного отделение ВОХР, все до последнего гвоздя, — добавив в голос металла, велел безопасник.

— Давай, — вздохнув, сказал старшине постовой, понимавший, что от разводящего влетит, несмотря на однозначный приказ комитетского.

— Без проблем, — старшина в несколько движений снял с себя кобуру с ПМ-90 без патронов, а затем ремень с подсумком с гвоздями, с фляжкой с живцом и с ножнами с Когтем, — Смотри не пролюби, — наказал Ферр добавляя к снятому с себя горсть мелочи, вынутую из кармана и сказал безопаснику. — Все. Остались только документы, — отделенный похлопал себя по нагрудному карману, показывая, где они.

— Заходи, — велел комитетский, и Феррум вошёл в коридор штаба.

— Не обессудь, тебя нужно обыскать, — сказал второй безопасник, которого не было видно с улицы, как и еще двоих стоявших рядом с ним.

— Без проблем, — ничего не понимающий мужчина сделал вид, что все происходящее его ничуть не беспокоит, расставил пошире ноги и развёл горизонтально в стороны руки.

Сзади к Ферруму, вроде как, собираясь охлопывать в поисках чего-нибудь подозрительного, подступили двое комитетских. Один из них положил ладонь ему на шею и из старшины тут же словно все кости разом вынули. Тело, хорошо хоть только в переносном смысле, но стало как тягучее желе. Оно перестало его слушаться. Ферр стал оседать и если бы его не подхватили под руки безопасники, то он оказался бы на полу.

— Так надо. Не беспокойся. У Квинта безвредный дар. Ничего с тобой не случится, — тут же произнёс комитетский с лицом манекена, а Феррума уже волокли в какой-то незнакомый ему отнорок с дверью в конце.

За дверью оказалась лестница в подвал с самыми настоящими, но пустыми камерами и допросным кабинетом. Старшина не знал о существовании такого заведения, но он и не интересовался, есть ли оно тут. В отличие от камер, допросная оказалась не пуста. Там присутствовало порядочно народа. Считать Ферр не стал. Ему хватило того, что среди присутствующих он узнал майора Хартмана, кадровика ВОХР, имени которого он так и не узнал, ментата Викария и командира ВОХР подполковника Сухого. А ещё в комнате находился Философ, человек которого он вроде бы никогда не видел ни в живую, ни на фото и знать не должен, но вопреки всему узнал.

Неожиданно Феррум осознал, что кругом враги. Даже не просто враги, а твари. Нелюди хуже зараженных, и даже хуже муров. Их надо давить как тараканов. Прямо сейчас. Незамедлительно. Несмотря ни на что. Вот только вдруг ставший ненавистным комитетчик, так и касался ладонью его кожи на шее. Он наверняка использовал дар. Другой причины у возникшей немочи, быть не могло. Ферр попробовал изменить свои руки, но они остались обычными и не начали слушаться. Тогда он постарался дотянуться даром магнетизма до оружия, имевшегося у пленителей, но и это дар отказал. В другой бы момент старшина наверняка испугался, но сейчас его наполняли только ненависть и желание убийства всех присутствующих.

— Чувствую работу нимфы, — поджав губы, сказал Философ глядя на пленника мечущего ненавидящие всех и вся взгляды. — Похоже, это та же сука что поработала над Грифом, — знакомый незнакомец направился к Ферруму, а в его разуме в это время всплыло воспоминание, которого еще несколько секунд назад вроде бы как не было.