Иоанн Кронштадский - Наталья Горбачева

«На большинстве портретов батюшки отца Иоанна не уловлена та бесконечная любовь, какая светилась в глазах этого любвеобильного и праведнейшего пастыря, то бодрое радостное настроение, какое одухотворяло это лицо, с приветливой улыбкой снисхождения, беспредельной терпеливости и крайнего милосердия. Тот, кто имел счастье в жизни своей видеть вблизи отца Иоанна, с грустью убеждается, что почти все его портреты не передают духовной красоты его лица, его неземного благолепия. Лицо его было свежее, всегда с ярким румянцем, происходившим оттого, что отец Иоанн ежедневно, зиму и лето, во всякую погоду переезжал через море в Петербург и обратно» — так вспоминал кронштадтского прозорливца один валаамский инок.

Отец Иоанн часто снимался — этой просьбой одолевали его со всех сторон почитатели. Но не было в этом море карточек двух одинаковых — везде разное выражение лица. Действительно, выражение это менялось часто, и иногда с поразительной быстротой, особенно когда он служил в церкви. Иногда солнце, заливая потоками света землю, чудным образом играет своими золотыми лучами на зелени, цветах, деревьях, переливаясь всеми цветами радуги, нежно и поразительно разнообразно меняя тон, сгущая и ослабляя краски. Нечто подобное можно было наблюдать и в лице отца Иоанна. Оно светилось каким-то внутренним светом, который то усиливался, то ослабевал, появлялся то в глазах, то на щеках, то на всем лице.

Здесь уместно вспомнить предание Церкви о том, как некогда хотели снять изображение с живого Иисуса Христа. Несмотря ни на какие усилия, это никому не удавалось, потому что выражение лица Спасителя постоянно менялось. Говорили, что, глядя на лицо отца Иоанна, люди, может быть, впервые убеждались, как верно Православная Церковь изображает на иконах святых — с венчиком света вокруг их лиц — сухих, изможденных постом, постоянными трудами, а более всего переживанием сердца о грехах мира.

Лицо отца Иоанна бывало лучезарно и сияло тем нетварным Светом Божества, которое обитало в нем — не образно, а вполне существенно. И чем дальше, тем яснее это становилось всякому. Внимательно изучив весь альбом фотографий, снятых на протяжении нескольких десятков лет, можно проследить историю внутренней жизни отца Иоанна, историю его духовного роста, радостей и скорбей, молитвенного устроения и смены настроений, вызываемых в нем окружающими людьми и обстоятельствами. Благодатная старица Параскева прозорливо умела читать в лице отца Иоанна, а потому верно чувствовала, что предпринять дальше для того, чтобы духовный светильник России возгорался ярче и ярче, освящая и просвещая нуждающихся и обремененных.

Тьма кромешная

Подумаем о том, что приходилось освещать всероссийскому батюшке...

Внутреннее мучительное состояние души — гневной, тоскующей, унывающей, боязливой, малодушествующей — отражается на лице, которое и есть зеркало души человеческой. Таинственная кромешная тьма, о которой говорится в Евангелии, овладевает душой незримо и дает о себе знать на лице человека. Каждому, наверно, приходилось видеть, как зеленеет лицо у завистливого, чернеет у развратившегося, меркнет у тоскующего, бледнеет у трусливого...

Но сущий ад на душе у опустившегося пьяницы, и лицо его становится мерзко и глумливо. Вот таких-то отверженных восстанавливал неоднократно отец Иоанн, который боролся с этим злом с первых дней своего пастырства. И на это дан был святому при жизни особый дар, который перешел с ним в вечность. Ныне праведному отцу Иоанну Кронштадтскому молятся об исцелении недуга пьянства.

— Батюшка, — в свое время говорил ему один писатель, — я всегда и в настоящее время особенно настойчиво ратую против пьянства и тех, кто спаивает народ водкой. Но находятся люди, которые негодуют на это, обвиняют меня в пристрастности, говорят, что преувеличиваю...

— Пишите, дорогой, пишите! — засверкали вдохновением глаза пастыря кронштадтского. — Больше пишите, я вас благословляю на это! Никого не слушайте и ни на кого не смотрите! Вы получите награду от Господа, если больше будете писать! Нет зла столь великого, нет врага сильнейшего, как народное пьянство. Хорошо делает ваш редактор, что восстает против этого врага Церкви, нравственности, семьи и народа от мала до велика! Ах, знаете ли, я видел доброго, хорошего семьянина, который спился и с ножом бросался на жену, чуть не зарезал ее, а жена такая кроткая, добрая. Только вино, одно вино превратило его в зверя.

Пьянство не только есть непотребство, оно рождает массу других пороков, оно развращает целые деревни и города... Ребенок-идиот оказывается у отца, пившего запоем. Дитя, хронически больное, оказывается, было зашиблено в пьяном виде нянькой. Юноша-пьяница оказывается сыном пропойцы-отца, жестоко бившего детей во хмелю. Чахоточная мать — жертва пьяных оргий мужа. Расслабленный двадцатипятилетний «старец» — герой бесшабашных кутежей. «Нищий-миллионер» — бывший мот и кутила, спустивший наследство разгулом. Надо бороться с пьянством...

В своих многочисленных проповедях отец Иоанн выступал против пьянства с чрезвычайной — даже для него — энергией.

«Никто еще не родился пьяницей, а сделался им в жизни. Конечно, часто наследственное предрасположение играет здесь роль, но корень и причина зла кроются внутри, в нас самих. Если сила веры властна настолько, чтобы поднять со смертного одра, то она имеет достаточно мощи заставить нас пить умеренно, то есть остановиться на той рюмке, после которой мы перестаем носить образ и подобие Божие, приближаемся к животному.

И еще... не бояться, а презирать мы должны врага. Плохой воин, который боится встречи с неприятелем. Если ты будешь бегать от водки, как от властного твоего соблазнителя, то рано или поздно попадешь к нему в лапы...»

По случаю пожара, истребившего девятую часть Кронштадта, отец Иоанн говорил: «Что навлекло на нас это бедствие? Грехи и беззакония наши! Ибо что ни воскресный или праздничный день, то у нас в городе пьянство, распутство, сквернословие, бесчинные драки, крики, разбои, истинный Содом и Гоморра. Зато после безумного веселья многих встретило великое горе, когда увидели они имущество свое в пламени. За грехи беззаконников пострадали и многие честные люди. Так на нас праведный Господь мгновенно посылает пламень огненный. А мы все не вразумляемся. Все продолжаем воспламенять души адским пламенем страстей. Все продолжаем с крайней неосторожностью играть огнем, этими дымящимися трубочками из бумаги и одуряющего растения и пресерьезно расхаживать с ними по улице, переулкам, чердакам и подвалам. Кстати, уже немного остается непочатых огнем мест. Истинно: если все питейные дома и трактирные заведения в городах в воскресные и праздничные дни будут открыты с утра до вечера и русский народ будет кощунствовать во дни святые, Богу определенные, пить и напиваться, курить и накуриваться — то немудрено, что в какое-нибудь столетие русские сами выжгут свои города. И сколько уже и теперь выгорело их?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});