Мачеха для Золушки - Нина Васина

– Почему я не прекратила эти страдания? – помогла ему Марго. – Почему не покончила с ними раз и навсегда? Это просто. До тридцати лет меня заклинило – я ждала саму себя мертвую каждый день. Ведь по логике вещей, если я хочу покончить с такой жизнью, то должна сначала как-нибудь встретиться с собой! А если не встречаю себя, чего мучиться? – значит, порезанные вены зашьют, пистолет в цель не выстрелит, наркотик в шприце обеспечит мне слабоумие и неподвижность под капельницей но не смерть. Я ждала, придумывала вопросы самой себе, намеченной к смерти… Потом устала и перестала ждать. История Ахилла и черепахи – ему ни за что ее не догнать…

Невысокая узкоплечая женщина в яркой африканской тряпке была похожа на кокон – уже не гусеница, еще не бабочка, и что вылупится, неизвестно… Филимон в который раз подумал, что никак не может запомнить ее лицо – без ликая женщина, лика-то нет. Хотя после ее явления в Индии на развалах он больше года видел потом это лицо, полуприкрытое тонкой тканью, и руки. Руки на вспученном от запрятанного Будды животе. Худая, маленькая, темноволосая, черты лица тонкие и правильные – настолько, что зацепиться взглядом не за что. Интересно, что с ним было бы, свались на него такая напасть?.. Да еще с тринадцати лет.

– С мужчинами такого не случается, не беспокойся, – усмехнулась Марго. – Они же никогда не носят жизнь в своем животе.

Ну вот, она еще и мысли читает.

– Мысли я читать так и не научилась, – тут же подстерегла выражение его лица Марго, – но по твоей физиономии даже экстрасенс-дилетант может все узнать.

– Так вот, я чего пришел… – решил прекратить странную беседу Филимон и встал.

– Ты пришел сказать, что завязываешь. Я тоже решила завязать. Будем завязывать вместе. Это долгий и трудный процесс. Быстро и просто из нашего с тобой бизнеса не выбраться.

– Что значит – вместе? – уточнил Филимон.

– Это слово имеет одно значение. Его антоним – врозь. Вместе – это вместе.

– Но почему – я?

– Это просто. Ты единственный из всей организации, в ком я уверена.

– В каком смысле?

– Это не ты позвонил одиннадцатого сентября в ФБР.

– Не я, ну и что? – Филимон удивился, что Марго придает такое большое значение тому звонку. – У кого-то сдали нервы, что тут странного? Конечно, он мог подставить всю организацию, но ведь пронесло.

– А я тебе скажу, что тут странного. – Марго перешла на шипение – шепотом это не назовешь, потому что получалось зло. – Позвонил человек за пятнадцать минут до взрыва, предупредил, чтобы всех людей из башен эвакуировали. Его не послушали, погибли тысячи. Если человек пошел на такой шаг, значит, его переклинило. Что делает такой человек потом? Когда трупы подсчитаны? Говори, главный пожарник.

– Ну что делает… – Филимон задумался. – Значит, он подставился по полной. Позвонил, зная, что его могут вычислить. Зачем это сделал? Нервы сдали от предполагаемого количества трупов, это понятно… Потом пришел в себя…

– Неправильно, – перебила его Марго. – Он и до звонка был не в себе. Потом все взвесил, обдумал и позвонил. Ему не нужно было приходить в себя после катастрофы, потому что в такой ситуации человек все решает до звонка! И обдумывает последствия. И он обдумывал, что будет, если его не послушают. А потом просто ждал результата с заранее просчитанным выбором.

– Ну ладно, пусть так. – Филимон устал разговаривать и не понимал, чего хочет Марго.

– Напряги мозги! Его решение позвонить не было меркантильным, то есть не имело под собой никакого корыстного умысла. Это был нравственный выбор! Он дождался результата, а потом должен был отреагировать! Бежать из организации или покончить с собой. Кто-нибудь у нас исчез с сентября по декабрь в 2001 году?

– Нет. И никто не застрелился. Так что…

– Так что этот человек еще в организации.

– А может быть… – Филимон задумался. – Может, он уже погиб за эти годы.

– Тогда за девять дней до его смерти я бы первой узнала о всех его подвигах и провалах в этой жизни! А за девять дней после – о результатах содеянного. Нет. Он жив, и он не подсадной из органов, иначе за эти годы они бы обязательно проявили себя. Я не хочу работать в команде, где есть хотя бы один непредсказуемый человек. Ты знаешь, что у некоторых мужчин и женщин логика заменяет секс? – вдруг спросила она.

– Как это? – опешил Филимон.

– Им разрешение головоломок судьбы доставляет больший интерес, чем удовлетворение плоти. Ты хотел бы жить с женщиной, которая испытывает оргазм от собственных душевных игр, а мужчина нужен ей только для оздоровления организма?

– Я не понял, при чем здесь секс и звонок по поводу катастрофы? – В голове Филимона наступил полнейший сумбур. – И вообще – может быть, это не наш человек, а террорист из самолета позвонил, подлетая!

– Я уже говорила, – скучным голосом напомнила Марго, – звонок поступил с земли, и не было никаких террористов, а были игры спецслужб! И эти люди, конечно, планировали какое-то количество человеческих жертв, но не столько. Они не знали того, что узнала я от летчика одного из самолетов. Он сидел в туалете в моем номере в лиссабонской гостинице – этакая обгоревшая головешка. Восемьсот тонн самолетного топлива взорвалось при столкновении, металлические перекрытия оплавились, башни сложились, устроив настоящий ад, но для спецслужб, завертевших все это, слово «ад» заменилось «непредвиденными обстоятельствами» – баки самолета оказались полными.

– Ты не можешь этого точно знать.

– Могу! Третьему самолету, который тоже летел на Нью-Йорк, дали спокойно развернуться и пойти на Вашингтон – и не куда-нибудь, а прямым курсом на Пентагон. А в истребителях, которые были подняты по тревоге, не было боевых ракет! И не говори мне, что позвонить мог человек из спецслужб. Я знакома с планированием подобных операций не понаслышке – больше десяти лет зарабатывала на жизнь, как ясновидящая при ФСБ. Человек из группы планирования таких операций может позвонить за день, за несколько часов – и то, если обойдет трехуровневую слежку, но не за пятнадцать минут! Так что… – Марго встала из кресла-качалки и постучала ладонью по ноге, подзывая собак. – Завязывать будем вместе. Медленно. На это уйдет не меньше года.

Филимону было ужасно неуютно, и дом этот старый ему не нравился. Он прошел за Марго и собаками в его сумрак с чужими запахами, сундуками, плетеными корзинами и вышивками парусных кораблей – крестиком, в рамочках.

– Слушай, давай по-простому, – предложил Филимон, усевшись за круглый стол с самодельной скатертью в виде огромной ажурной салфетки. – Я решил завязать, потому что… – он задумался и понял, что сформулировать свои ощущения не сможет.

Марго решила помочь:

– Это просто. Почему овдовевший мужчина с подросшими детьми решает что-то изменить в своей жизни? Потому что мимо прошла женщина с особым запахом. Ее запах пробрался в давно забытые тайники твоего мозга и возбудил их до степени небольшого слабоумия, которое обычно сопровождает самую примитивную страсть. Это просто химия. Ты меня понимаешь? Я говорю по-простому.

– Я все понимаю – не идиот. Но иметь с тобой общих дел не хочу. Будем завязывать врозь, – решительно заявил Филимон.

– Это мне решать, где и с кем я буду находиться после завязки.

– Да почему я, черт побери?! – вскочил Филимон.

– Ладно, – вздохнула Марго, – начнем сначала. – Ты – единственный из всей организации, кто не звонил одиннадцатого сентября в ФБР, а в остальных людях планеты Земля я не уверена. Сядь. Работа предстоит трудная. Что ты знаешь о лаборатории боевой метеорологии?

– Ничего, – честно ответил Филимон.

– Тогда… – задумалась Марго, – ты не знаешь, как можно изменить направление морских течений и скорость ветра при помощи радиоволновых явлений. А также гравитационное поле Земли – его тоже можно изменить. Грибной суп будешь?

– Ничего такого я не знаю и супа не хочу, – отмахнулся Филимон.

– Ты ничего не знаешь о роли радиоволновых явлений в процессе управления погодой. Супа ты тоже не хочешь. Ладно, иди.

– Куда?..

– Иди узнавай все это, изучай, изображай заблудившегося грибника в Нижегородской области или чудака миллионера в Норвегии, который хочет вложить деньги в разработку методов управления цунами и торнадо… Хотя, лучше – наоборот. На полигоне Сура под Нижним Новгородом изображай заблудившегося миллионера, а в Норвегии…

– Стоп! В чем вообще дело? Во что мы теперь играем?

– Мы играем в большую подставу для спецслужб. И от того, как мы обеспечим реальность этой подставы, зависит возможность нашей с тобой завязки без последствий. На земле есть всего два места, в которых изучались способы управления климатом. Полигон Сура у нас и что-то типа военной базы в Норвегии. Наш полигон давно загнивает, антенны падают. В Норвегии дела обстоят прилично, но вот радиотелескопы у нас одни и те же, да и способы изучения процессов тоже. Ты должен охватить оба объекта. Это будет трудно.