Моя. Искушение мажора (СИ) - Ника Княжина

заключила со мной перемирие на этот вечер. И что же меня ждёт завтра? Если я предложу тебе встретиться ещё раз, завтра ты передумаешь и отфутболишь меня?

Глаза Руслана сверкают недовольством, будто только что он вспомнил что-то очень нехорошее. Это намёк на то, как я ему сообщила о том, что сегодняшнее свидание отменяется?

Требовательный взгляд вводит меня в ступор. А ведь как всё хорошо шло.

— Руслан, сегодня я отказалась от нашей встречи по одной только причине. Тот наш разговор в аудитории… — я закусываю губу от волнения, пытаясь собраться с мыслями. — Я просто была на эмоциях и решила держаться от тебя подальше.

— Подальше? — парень наклоняется ближе, едва ли не касаясь моих губ. — Почему же?

— Ты… — я с трудом собираю в лёгкие воздух, чтобы продолжить говорить: — Ты вёл себя со мной, как змей-искуситель, напирал на меня… И я испугалась…

— Меня? Или… — рука Руслана проходится по моим волосам, зарываясь в прядки, останавливается на затылке: — своих желаний?

Чёрт возьми, зачем он так говорит? Не могу же я признаться прямо сейчас в том, что я просто таю от одной только мысли о поцелуях с ним. И всё-таки вместо ответа я просто тянусь вперёд и сама касаюсь его губ. Снова я первая делаю этот шаг. Просто лёгкое касание, которое вспышкой несётся по всему телу мурашками удовольствия.

Руслан же не позволяет отстраниться, продолжая целовать меня страстно, активно и увлечённо. И это просто упоительно! Оторваться невозможно. Начинается череда поцелуев, которые длятся до момента, пока дыхание не заканчивается в лёгких.

Я даже не представляю сколько времени мы так проводим в машине, пока Руслан не вспоминает о том, что обещал Марии Ивановне вернуть меня до закрытия общаги в целости и сохранности.

Неужели время близится к двенадцати? Как же я завтра встану на пары? Даже домашку не делала, а из головы совсем выветрилось расписание, и я не представляю, что меня ждёт завтра в универе. Хотя мысли об учёбе совершенно не вдохновляют сейчас.

На улице уже похолодало, так что Руслан накидывает мне на плечи свою куртку и ведёт за руку к моему дому. Во вторую руку он мне вкладывает шикарный букет нежных роз, который всё это время катался на заднем сиденье.

— Может быть попрощаемся на улице? — спрашиваю, вдруг представляя, как все будут пялиться на нас внутри здания.

— Ну уж нет, провожу до самой двери.

С волнением я слышу, как Марь Иванна радуется, что меня вернули домой, потом с тем же ощущением поднимаюсь по лестнице на второй этаж. На пути, к счастью, знакомых не попадается, а Руслан ещё умудряется украдкой целовать меня в губы каждый раз, когда студенты скрываются с нашего поля зрения.

— Может всё-таки попрощаемся здесь? — я пытаюсь притормозить ход и остановиться с Русланом на верхней ступеньке лестницы.

— Ни за что на свете, — усмехается парень, продолжая тащить меня дальше.

И вот мы всё-таки стоим перед моей дверью. В такое время то там, то здесь на этаже студенческого общежития слышны веселые голоса, а где-то уже кто-то спит. Праздно шатающихся ребят, к счастью, практически нет. Я неловко мнусь на пороге, смотря в потрясающие зелёные глаза.

— Итак. Ещё одно свидание? Завтра?

— Да, хорошо, — я переступаю с ноги на ногу.

Своим мощным телом Руслан отгораживает меня от части коридора, чуть ли не прижимая меня спиной к двери в комнату. Одну руку устраивает на моей талии, а второй облокачивается на стену рядом со входом.

— Я рад, что мы прояснили все моменты… И мне нравится, что ты призналась, что я для тебя большое искушение.

От удивления я даже не сразу нахожусь, что сказать.

— Я так не говорила! — возмущаюсь, обретя вновь голос.

— Змей-искуситель — твои же слова?

— Ну это ведь образно…

— Больше не боишься своих желаний?

— Не провоцируй меня, Руслан. Я ведь тебе честно призналась, а ты выставляешь это в таком неприглядном свете.

— Больше не буду, — уверяет парень. — Сделаю всё, что хочешь, чтобы ты была довольна.

Руслан целует меня на прощание. И уходит, а я смотрю ему вслед, пока его фигура не скрывается на лестнице.

С колотящимся сердцем, красными щеками и припухшими от поцелуев губами, я тихонько стучусь в дверь. Валя наверняка уже спит, но ведь я осталась без ключей, да и вообще без каких бы то ни было вещей, кроме шикарного букета роз. Наклоняюсь к цветам, вдыхая сладкий аромат.

Дверь открывается, и я вхожу в полутьму помещения.

— Привет, — шепчу Вале. — Извини, что задержалась и разбудила…

И застываю на месте. Потому что на моей кровати, скрестив руки на груди, сидят Алиса, Олька и Таня. И все смотрят на меня с немым укором.

Глава 15. Семейные передряги

С трудом оторвавшись от Ксюши, я быстро спускаюсь вниз по лестнице из общаги. Стремительно иду к машине, пребывая в каком-то немного глупом счастливом состоянии. Просто хочется улыбаться без повода, а это уже клиника. Давно такого со мной не было, только в беззаботном детстве, наверное.

По пути встречаю знакомых, которые хотят поболтать, но мне не до них. Отмахиваюсь делами, а другую компашку просто игнорирую. Вот реально сейчас одно желание. Развернуться и сгрести мою девочку в охапку.

Домой еду с большой неохотой, впереди разговор с отцом, к которому я не очень-то готов. И я не слишком представляю, как буду реагировать на его откровения насчёт того, что он решил избавиться от моего потенциального братика или сестрёнки.

Я думал, у меня будет время подготовиться и переварить утренние новости от Светы, да только общение с Ксюшей вытеснило всё на свете. После того, как мы провели шикарнейший пикник на вершине завода, любовались закатом и болтали обо всём, возвращаться в реальность довольно сложно. Как же мне не хотелось отпускать её!

А как забавно мелкая смущается. Удивительно, как эти розовые пятна на её щеках странно возбуждающе на меня действуют. И подарки она получать не умеет, будто её никогда в детстве не баловали, и она просто не знает, как ей реагировать. Что бы подарить ей в следующий раз такое сногсшибательное, чтобы поразить её и ввести в ещё большую краску?

Ворота открываются, впуская меня в наш просторный двор. Загоняю машину и глушу мотор. В доме почти везде отсутствует свет. Кажется, только в кабинете отца светло, значит, дождался меня.

Иду сразу туда. Отец сидит за столом и что-то пишет.

— Неужели соизволил явиться? — спрашивает с сарказмом в голосе. —