Моя Индия - Джим Корбетт

В тот вечер Харквар и Кунти съели свой ужин поздно ночью. Порцию, предназначенную для детей, они отложили и всю ночь поддерживали небольшой огонь, так как было очень холодно. Через короткие промежутки времени Харквар и Кунти выходили из хижины и звали своих детей, хотя не было почти никакой надежды получить ответ.

Около Каладхунги две дороги пересекаются под прямым углом. Одна из них проходит вдоль подножия гор из Халдвани в Рамнагар, а другая — из Найни-Тала в Баспур. В эту ночь, с пятницы на субботу, сидя вплотную у маленького огня, Харквар и Кунти решили, что, если к утру дети не появятся, они пойдут искать их по первой дороге, ибо скорее всего в этом направлении могли уйти похитители. На рассвете субботнего дня они отправились в полицейский участок, чтобы сообщить старшему констеблю о своем решении. Там им посоветовали сделать заявление в полиции Халдвани и Рамнагара. Они очень ободрились, когда старший констебль сообщил, что направляет с почтальоном письмо самому полицейскому инспектору Халдвани с просьбой телеграфировать на все узловые железнодорожные станции, чтобы предприняли поиски детей, приметы которых сообщались в письме.

Вечером, почти перед заходом солнца, Кунти вернулась из Халдвани, пройдя за день двадцать восемь миль. Прямо с дороги она зашла в полицейский участок узнать о детях и сообщить констеблю, что ее поиски оказались безрезультатными и что она сделала заявление, как ей было сказано, в полиции Халдвани. Вскоре из Рамнагара вернулся Харквар, проделав путь в тридцать шесть миль. Он также сразу пошел в полицейский участок справиться о детях и сообщить, что он не обнаружил никаких следов, но выполнил указания старшего констебля. У хижины собралось много друзей, в том числе матери, беспокоившиеся за судьбу своих детей. Все они пришли выразить свое сочувствие Харквару и Кунти.

Воскресенье они провели так же, как и субботу. Кунти в этот раз отправилась на север, в Найни-Тал, а Харквар — на юг, в Баспур. Кунти прошла тридцать миль, Харквар — тридцать две. Они отправились в путь рано утром и вернулись лишь к ночи. Обезумевшие от горя родители проделали долгий путь по плохим дорогам через дремучие леса, где люди обычно ходят только большими группами. Харквар и Кунти никогда не отважились бы пойти туда в одиночку, но тревога за детей поборола их страх.

В воскресенье вечером, усталые и голодные, Харквар и Кунти вернулись в свою хижину. Поиски в Найни-Тале и Баспуре оказались безрезультатными. Дома они узнали, что ни обход городским глашатаем окрестных деревень, ни запросы полиции не помогли напасть на следы детей. Родители впали в отчаяние. Они больше не надеялись увидеть Пунву и Путали. Гнев богов, выразившийся в том, что факир смог среди бела дня похитить их детей, был необъясним. Прежде чем отправиться в долгое паломничество из своей горной деревни, они посоветовались с местным жрецом, который указал наиболее благоприятный день для начала путешествия. Проходя мимо храмов, они делали требуемые приношения: в одном месте кусочек сухого дерева, в другом маленькую полоску материи, оторванную от чаддара Кунти, и, наконец, даже деньги — пайсу, которая им самим была очень нужна. Здесь, в Каладхунги, проходя мимо храма, в который они не могли войти как представители низшей касты, они всякий раз молитвенно складывали руки. Почему же именно на них обрушилось это ужасное несчастье? Ведь они выполняли все требования богов и никогда не причиняли зла ни одному человеку.

В понедельник муж и жена настолько ослабели и упали духом, что уже не могли выйти из хижины. Пищи у них не было, и ее не будет до тех пор, пока они снова не начнут работать. Но зачем теперь работать: ведь пропали дети, ради которых они столь охотно трудились с утра до вечера. Друзья приходили и уходили, стараясь каждый по-своему выразить свое сочувствие, а Харквар все сидел у дверей хижины, думая о мрачном и безнадежном будущем. Кунти, выплакав все слезы, уже много часов сидела в углу, раскачиваясь взад и вперед.

В этот понедельник один знакомый мне человек пас буйволов в тех джунглях, где жили дикие звери и хищные птицы, о которых я говорил выше. Он был простым пастухом и большую часть своей жизни провел в джунглях, где пас буйволов деревенского старосты из Патабпура. Опасаясь тигров, он перед заходом солнца собрал буйволов и погнал их в деревню по протоптанной скотом дорожке, через самые густые заросли. Пастух заметил, что каждый буйвол, дойдя до определенного места на дороге, поворачивал голову направо и стоял до тех пор, пока идущий сзади буйвол не начинал подгонять его рогами. Пастух подошел к этому месту и взглянул направо: в небольшой яме в нескольких футах от дороги лежало двое маленьких детей.

В субботу днем, когда городской глашатай обходил деревни, пастух пас буйволов в джунглях. Однако вечером и на следующий день, в воскресенье, в селении, где жил пастух, как и во всех других деревнях Каладхунги, только и было разговоров что о похищении детей Харквара. Это, значит, и были пропавшие дети, за которых обещана награда в пятьдесят рупий. Но почему их убили и принесли в это отдаленное место? Дети были голыми и лежали обнявшись. Пастух спустился в яму и присел на корточки, чтобы узнать, как погибли дети. В том, что дети были мертвы, он не сомневался, однако, сидя рядом с ними и рассматривая их, он вдруг заметил, что они дышат, и понял, что они живы и просто крепко спят. Пастух сам был отцом, он очень осторожно притронулся к детям, чтобы разбудить их. Прикоснувшись к ним, он нарушил обычай своей касты, ибо был брамином, а дети принадлежали к низшей касте. Но что значат обычаи касты в подобных случаях! Предоставив буйволам самим следовать домой, он поднял детей, которые были слишком слабы, чтобы идти, и, посадив их на плечи, отправился на базар в Каладхунги. Пастух был слабым человеком, поскольку он, как и все жители предгорий, болел малярией. Нести детей было неудобно, их все время приходилось придерживать. Да и тропинки, протоптанные скотом и дикими животными в этом районе джунглей, проходят с севера на юг, а его путь лежал с востока на запад. Кроме того, ему часто встречались непроходимые заросли и глубокие ущелья. Однако он мужественно прошел шесть миль, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть. Путали не могла говорить, а Пунва был в состоянии произнести лишь несколько слов: они играли и заблудились.

Харквар сидел у порога хижины и смотрел в сгущающуюся темноту ночи. То тут, то там появлялись светящиеся точки: это в домах зажигали фонарь или разводили огонь в очаге. Вдруг он заметил небольшую группу людей, приближающихся со стороны базара. Во главе процессии шел человек, несущий что-то на плечах. Все новые люди присоединялись к процессии со всех сторон, и он слышал возбужденные голоса: «Дети Харквара! Дети Харквара!» Он не мог поверить своим ушам, но это, по-видимому, было так, ибо процессия направлялась прямо к его хижине.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});