Тайны серых кхоров - Ален Лекс

…Его привели стоны. Тихие, едва слышные – словно издававший их уже не имел сил даже стонать.

Ученический корпус бьерров. Он никогда не был здесь раньше. Да и сейчас попал случайно – его память, все еще проходящая стадию трансформации, сыграла с ним злую шутку – он перепутал направление.

Ему надо было развернуться и пойти прочь – не его это дело, что творится у бьерров. Он – кхор. У них разные дороги. Но стоны все никак не желали затихнуть… И он не смог уйти.

Валявшийся на полу мальчишка был примерно его лет – не старше двенадцати. Бьерр. Из всей одежды – только тонкие золотые браслеты на запястьях. На этих браслетах должна была красоваться гравировка птицы, распахнувшей крылья. Сейчас рисунка было не разглядеть – его заливала кровь.

Бьерр услышал шаги и тут же попытался сдвинуться, сжаться в комок.

– Нет!

– Эй, не бойся… Я не враг. За что они тебя, а? Сделал что-то дурное?

– Не подходи! – Руки беспомощно выставлены вперед в жалкой попытке защиты.

– Да говорю же, я тебя не трону. Я шел на занятия и немного заблудился. Правда! Кстати, меня Коракс зовут. А тебя?

– Варст… – Губы бьерра зашевелились почти беззвучно. – Если ты не враг… Тогда… Ты убьешь меня?

– Что?

Бьерр не успел ответить. А может, и успел – но его ответа было уже не слышно. Гулкие и быстрые шаги в коридоре создавали слишком много шума.

– Это еще что такое?! – В тоне преподавателя явственно читалось раздражение. – Что ты забыл здесь, ученик кхора?! Изволь покинуть эту территорию.

Да, по правилам ему не положено здесь находиться. По правилам ему положено немедленно уйти. По правилам… Тонкий полустон-полувздох за спиной.

– Этот бьерр… что он натворил?

– Мальчишка! – Глаза преподавателя опасно сощурились, превратившись в тонкие щелочки. – Я повторяю. Изволь покинуть эту территорию. Процесс ломки этого нахала – не твое дело!

– Ломки? Какой ломки?!

– Еще один вопрос – и я перенесу его наказание на тебя. Изволь выйти вон!

Преподаватель прав. Ему надо уйти.

Он замялся всего на миг… Миг, достаточный, чтобы в последний раз обернуться.

Бьерр уже не смотрел в его сторону. Он глядел на преподавателя. В голубых глазах застыла стена ледяного ужаса.

– В чем он провинился? Могу я попросить прервать наказание?

– Щенок! Да как ты смеешь?! – Свист кнута, рассекающего воздух. Черное жало метнулось в опасной близости от его носа. – Еще слово, и я…

– Ему плохо и больно! Я не могу так его оставить.

– Ты – кхор. Твоя задача – защищать людей. Людей, а не каких-то бьерров! Пшел вон! Немедленно!

– Ему больно…

– Наглец!

Снова свист… Кнут огненной плетью обжигает лицо. От боли темнеет в глазах. Нет, не только от боли. Что-то вязкое капает со лба, мешая видеть… Он инстинктивно прижимает руки к лицу… Под ладонями тепло и мокро… Он пытается вытереть глаза, но их заливает снова и снова…

– Извинись и выметайся!

– Нет…

Тычок в бок едва ощутим, но почему же так предательски подгибаются ноги? Удар каменных плит по виску кажется едва ли не успокаивающим: камень холодный, а в голове никак не успокаивается вспыхнувший пожар…

Удар по спине, по рукам… Какой-то хруст… Ломается кость?.. Он пытается пошевелиться, уйти от каскада ударов, но тело реагирует слишком вяло.

– Решил, что тебе все дозволено, щенок?

Очередной удар по спине вдруг взрывается фонтаном непереносимой боли. Тело окатывает волна жидкого огня… Он кричит, не в состоянии больше сдерживаться… Кричит, не понимая, что из раскрытого рта больше не вылетает ни звука… На губах мерзкий соленый привкус… А глаза так и не удается протереть… Ударов больше нет, но боль не уходит, снова и снова скручивая тело в судороге… Почему он не чувствует ног?.. Снова свист хлыста – но на этот раз удар достается не ему… Как глупо… Мысли путаются… Голоса…

– Гресер! Ты сошел с ума! Это мой самый перспективный ученик! А ты ему позвоночник перебил!

– Я же не знал, кто он. Он мешал моему уроку. К тому же я был немного разозлен. Не поднимай его, он уже не жилец. Только в крови измажешься. Я объясню Совету… Да найду я тебе еще перспективных, не хохлись ты так…

– Эй, ты меня слышишь? Ты чего, заснул? Я спросила, откуда у тебя шрам на носу?

Коракс отдернул руку от лица.

– Упал. Нечаянно упал и порезался. Только и всего. – Он потер глаза и попытался сосредоточиться на книге. Воспоминания… У памяти кхоров есть одно неприятное свойство: из нее невозможно что-либо вычеркнуть. Вероятно, в чем-то это может быть полезно. Коракс предпочел бы отказаться от способности держать в памяти мельчайшие частицы прошлого.

– Это колдовские заклятия? – Голос раздался прямо у него над ухом, заставив нервно вздрогнуть.

– Книга? Нет. Просто древняя легенда.

– Легенда? – Золотые глаза недоуменно расширились. – Разве о них пишут в книгах?

– О некоторых. – Коракс провел ладонью по истрепавшемуся переплету. – Здесь рассказывается о давних временах. Об очень давних. Тогда жизнь не прекращалась с заходом солнца и не ограничивалась очерченной по земле линией, – он помедлил и добавил чуть тише: – И кхоров тогда не было.

– Глупая легенда. – Гелера склонилась, разглядывая полустертый текст. – Такого никогда не было. Глупая книга. Лучше бы картинки нарисовали.

– Точно? Может, тебя все-таки научить читать? – Он полуобернулся на стуле, заглядывая ей в лицо.

– Я не собираюсь читать про глупости. – Девушка зябко передернула плечами, старательно кутаясь в старый плащ. Коракс отвел глаза. Естественно, что она мерзнет. Полудраный плащ из мешковины – отнюдь не то, что носят в начале зимы. Но из ее родного села они едва что не убегали, и времени захватить теплые вещи просто не было. А купить ей что-то посущественнее кхор попросту не мог: вопреки распространенному поверью, денег у него было всего ничего. Жаль, если она простудится.

Ворвавшийся холодный ветер попытался перевернуть пожелтевшие страницы книги, возвращая внимание Коракса к старому тексту. Кхор коснулся пальцами поблекших строк, пытаясь проникнуть в скрытый за ними мир. Мир, где люди были свободны.

Коракс лгал. Эта история… возможно, была не совсем легендой.

…Золотые шары огромным шевелящимся облаком клубились под потолком пещеры. Коракс старался не смотреть вверх: свет был слишком ярок для человеческих глаз. Только крелги, плохо переносящие сумрак, комфортно чувствовали себя при таком освещении.

Гулкое эхо четких шагов заставило Коракса вздрогнуть и поспешно отдернуть руку от пушистого загривка крелга.

– Ну и что ты здесь делаешь? – хмуро поинтересовался Зеран, впериваясь взглядом в непослушного ученика. – Кто разрешил тебе отвязать собаку?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});