Багровая смерть (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей

— Тысячу лет назад тюрьмы и больницы были излюбленным местом для пропитания вампиров, и он прав: никто бы не придал большого значения чуть большему количеству смертей.

— Большинство вампиров, которых я знаю, не стало бы питаться в тюрьмах и больницах. Там недостаточно привлекательные жертвы, я думаю. Мне известно, что Совет Вампиров никогда так не делал.

— Они были аристократами, Анита. Они могли охотиться на крестьян, и никто бы не задавал вопросов, ну или никто, кто имеел значение. Было множество благородных людей, использовавших простой народ как дичь, и никто ни о чем не спрашивал.

— Я знаю только двоих таких благородных, которых в этом обвинили — Элизабет Батори и Жиль де Ре, но по крайней мере Батори поймали, потому что она сделала плохой выбор, сделав своей жертвой дочь мелкого дворянина. Только де Ре предстал перед судом, не имея благородных жертв.

— Я всегда думал, что один из них должен был быть связан с вампиром.

— На самом деле вампирское сообщество думает, что Жиль де Ре продал свою душу дьяволу после того, как его подругу Жанну д’Арк сожгли заживо. Это поколебало его веру в Божью благодать.

— Понимаю, — произнес Эдуард.

— Мы оба знаем, что даже если дьявол хотел его душу, побуждения, которые сделали его педофилом-убийцей, должны были присутствовать всегда.

— Да, но он использовал свою веру в Бога, чтобы не действовать в соответствии с ними. Церковь веками использовала теорию о том, что если ты молишься об избавлении от педофильных побуждений, то нужно стать священником.

— Ага, поспрашивай жертв педофилов-священников и монахинь, сильно ли это помогает.

— А я и не говорил, что согласен с этим утверждением.

— Извини. Я выросла католичкой, так что это мое больное место.

— Иногда я забываю этот момент.

— Какой?

— Что когда-то ты была хорошей маленькой девочкой из католической школы.

— Вообще-то, я не ходила в католическую школу.

— Что, и никаких клетчатых форменных юбок?

— Нет. Извини, что разочаровываю.

— Ну, по правде говоря, школьницы — не моя тема.

— Почему-то иначе даже и не думала.

Я услышала улыбку с того конца телефонной линии, когда он ответил:

— Не думаю, что каждый из нас проводит много времени, интересуясь причудами другого.

— Не-а, — согласилась я.

— Так почему Та-Кого-Нельзя-Называть внезапно сорвалась с нарезки вместе со своими вампирами?

— Дамиан не считает, что это она.

— А это могут быть какие-то из ее вампиров, зверствующие без ее ведома?

— Он уехал всего пять лет назад, Эдуард, и говорит, что она убила бы любого из своих вампиров за такую неосторожность.

— Вампиры легализованы в большем количестве стран, чем когда-либо раньше, Анита. Почему она все еще прячется, если не делает таких вещей?

— Судя по всему, она такая же, как и многие действительно старые вампиры. Она не верит, что новые порядки устойчивы, и когда люди снова начнут убивать вампиров, она все еще будет скрыта в своей крепости в Ирландии, недосягаемая и нетронутая.

— Тогда старая группа Дамиана больше не единственные вампиры в Ирландии.

— Она была достаточно сильна, чтобы веками держать других вампиров подальше. Если ей не под силу остановить новую волну, то, как считает Дамиан, она теряет силу.

— Что заставило бы ее превратиться из достаточно страшной, что ты даже не хочешь называть ее имя, до позволения кучке новых вампиров бесчинствовать в Дублине?

— Дамиан понятия не имеет.

— А ты?

Я размышляла об этом, проезжая по темным ночным кварталам, направляясь к району старых складов, который, благодаря «Цирку Проклятых», превратился в привлекательную туристическую зону.

— Анита, ты все еще там?

— Здесь, Эдуард, просто задумалась. Я не знаю. Вампиры или набирают силу, или слабеют. Сила, которую я почувствовала несколько лет назад, не собиралась угасать.

— Если Та-Кого-Нельзя-Называть не является причиной, но и не может все это остановить, то что происходит?

— То, что прибыло в Ирландию, должно быть сильнее ее.

— Что может быть сильнее ночной ведьмы, которая способна наслать страх через полмира?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— На ум приходит Мать Всей Тьмы, но она мертва.

— Мы ее убили, — сказал он.

— Да. — Я не уточнила, что, по сути, большая часть заслуги лежала на мне, но, если бы Эдуард не прибыл с подкреплением, вместо нее умерла бы я, так что «мы» убили ее. Нанести смертельный удар, не признав всех людей, которые помогли расставить все по местам и разрулить ситуацию — просто не достойно.

— Тогда что еще — или кто — силен достаточно, чтобы заставить Ту-Кого-Нельзя-Называть отступить?

— Ты ведь знаешь, что это Та-Что-Его-Создала, да?

— Знаю, но это прозвище прикольнее.

— Не знала, что ты фанат Гарри Поттера.

— Мы по очереди читали про него Бекке, когда она была маленькой. К концу серии она уже могла читать нам вслух.

— Понимаю, почему ты любишь книги, — сказала я.

— Так как, что может быть достаточно жутким, чтобы испугать Ту-Кого-Нельзя-Называть?

— Я не говорила, что она испугалась, Эдуард.

— Пугающие люди сдают назад только по одной причине, Анита.

— И это?..

— Когда они встречают кого-то еще более пугающего, — объяснил он.

— Или вы достигнете понимания, как мы с тобой, когда мы просто работали вместе, но еще не были друзьями.

— Верно, но не думаю, что у древних вампиров есть товарищи по работе.

— На самом деле нет, — согласилась я.

— Как я могу связаться со старым мастером Дамиана?

— Никак.

— Она должна что-то об этом знать, Анита.

— Я разделила с Дамианом воспоминания об этой женщине, и ты не захочешь находиться с ней один на один.

— Я могу позаботиться о себе.

— Я знаю, но если ты не собираешься ее убивать, то держись от нее подальше.

— Она серьезно тебя запугала.

— Да, Эдуард. Серьезно.

— Но мне по-прежнему нужна информация от нее или кого-то из ее группы.

— Я поговорю с Жан-Клодом и Дамианом и с другими. Посмотрим, удастся ли найти кого-нибудь, с кем можно поговорить, чтобы не встречаться с ней лично.

— Последним вампиром, которого ты настолько боялась, была Мать Всея Тьмы.

— Что должно подсказать тебе, почему я не хочу, чтобы ты лез к ней, пока я за тридевять земель от тебя.

— Думаешь, мне нужно подкрепление?

— Я думаю, оно нужно любому, кто выступает против нее.

— Приму к сведению, — сказал он, и мне не понравилась его интонация.

— Пообещай, что дождешься меня, прежде чем пытаться ее отыскать.

— Здесь мрут люди, Анита.

— Они для меня незнакомцы, а ты — нет.

— Ты просто не хочешь объяснять Донне и детям, почему меня больше нет.

— Прямо пи@дец как не хочу, так что потрудись не умереть, пока я не там, чтобы прикрыть тебе спину.

— Я пытаюсь добиться, чтобы они пригласили тебя на это дело, но у них тут серьезные зарубы на тему некромантии.

— Ирландцы так гостеприимны ко всем типам магии, кроме моей. Круто.

— Я попробую протащить тебя сюда в обход полиции.

— Говори.

— Нет, скажу, когда удостоверюсь, что получится, а может, поделюсь с тобой, когда ты скажешь, как связаться со старым мастером Дамиана.

— Отлично, храни свои секреты. А я пошла на свидание.

— С Жан-Клодом или с Микой и Натэниэлом? — поинтересовался он.

— Небольшой микс, — ответила я.

— Хочу ли я знать?

— Скорее всего, нет.

— Тогда развлекись и не делай ничего, что не сделал бы я.

— Эдуард, ты гетеросексуал. Все, что я планирую делать, — ты бы не стал.

Он рассмеялся, и на этом звуке мы разъединились, что было неплохим вариантом окончания разговора. Я надеялась, что Эдуард сдержит обещание и оставит старого мастера Дамиана в покое. Я предполагала быть его шафером на их с Донной свадьбе. Они наконец-то собрались узаконить отношения. Мне не хотелось пропускать свадьбу из-за того, что жених погиб в Ирландии. Я быстро помолилась о его безопасности и о том, чтобы мы нашли способ прекратить убийства.