Герцог (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Так или нет — неважно. Сейчас мне нужно проводить переброску войск, готовиться к сражению, которое себя ждать не заставит, и разгадывать не загаданные еще загадки от Чжугэ Ляна. А как это сделать, когда эмоции бурлят вокруг этого Бессмертного? Нет! Все, за что берутся боги, превращается… Ну я говорил уже, да.

Армия же, не зная о том, как психует их Стратег, в плановом порядке форсировала водную преграду сотня за сотней. К нашему приезду был построен третий паром, и дело шло еще бодрее, чем раньше. Три сотни в час — это, конечно, немного, но ведь нам никто в затылок не дышит и на том берегу с ловушкой не ждет. От берега к крепости выстроен безопасный коридор, враг его с наскока взять не сможет — кровью умоется на рвах, ямах, бронзовом «чесноке» и арбалетчиках на стрелковых галереях.

Так, собственно, весь день и прошел. Гигантские плоты ходили вдоль длинных и толстых канатов туда-сюда, командиры формировали очередность своих подразделений, спорили друг с другом и ругались, руководство фракции носилось ко мне в шатер с докладами, новостями и сплетнями, а я все это слушал, разрешал спорные ситуации и чиркал палочкой на песке очередную схему будущего сражения.

А с наступлением темноты, точнее, уже засыпая, попытался достучаться до Гуаньинь и потребовать объяснений по поводу ее посланника. Но богиня, как она это часто делала, «звонок» проигнорировала, и в результате я просто выспался. А на следующий день отправился к Бессмертному в гости — все одно очередь ставки переправляться будет только через день.

Матушка И любезно подсказала мне, где пришелец поставил свой шатер, так что добрался я без труда — минут пять всего от границ лагеря. Наученный горьким опытом с мозгокрутом, я снова заставил телохранителей не тащиться за мной следом, а курсировать взад-вперед, чтобы гипотетически они покидали поле действия способностей предполагаемого менталиста.

А то вдруг они парами работают? Допрос пленника ведь так ничего и не дал, говорить ему пока не разрешали, опасаясь атаки техникой, а писать схваченный Кукольник то ли не желал, то ли не умел. На зуботычины он никак не реагировал, а более сильное воздействие терпел с поразительным самообладанием.

— Хоу Вэнь желает видеть господина Дуань У! — выкрикнул один из гвардейцев, когда мы добрались до места.

Порядок тут такой — ну не стучать же по ткани шатра, в самом деле. А сам Бессмертный У как-то не соблаговолил вытащиться на улицу, хотя топота нескольких десятков коней не расслышал бы только глухой.

— Пусть входит, — донесся изнутри голос Хули Цзин. — Бессмертный У ждет ученика.

Она тут ночевала, что ли? Пирату бы не проболтаться, а то он на желчь изойдет. Хотя все равно узнает — утаить что-то в полевом лагере нереально, я уже давно в этом убедился.

Изнутри походное обиталище Великого Мастера и моего наставника практически ничем не отличалось от моего. Большая кровать, собранная из бамбуковых стеблей с натянутой на них тканью, столик с бумагами и глиняным чайником, малопонятные, поскольку фиг прочитаешь эту каллиграфию, свитки на стенах шатра, сундук с Лисой на крышке и сам Бессмертный посередине.

Что интересно — слуг я не видел, ну, кроме Ноу-Ниу, которую он в носильщики приспособил. Из всего скарба у него только этот чемодан из реек бамбука. Откуда же тогда все это изобилие? Тут пара телег должна все это тащить, а еще человека четыре ставить-разбирать? Пространственный сундук, как сумка у Поттерианы? Я бы не удивился.

Встретил хозяин меня поклоном, что уже было неожиданно. Не, так-то тут принято друг другу кланяться — с рядом нюансов. Я, как ученик и младший по возрасту (а с его точки зрения — и по статусу), должен был первым спину гнуть, да еще и со словами «ученик приветствует учителя». Он бы тогда поклонился в ответ, но не так низко, как сейчас, и не опуская глаз. То, что он сейчас продемонстрировал, — это поклон признания вины от младшего к старшему.

— Прошу меня простить за то, что я причинил вред одному из ваших генералов, — произнес он, не разгибаясь. — Молодой человек застал меня врасплох, я отреагировал инстинктивно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ну, хотя бы «накажите меня» это надоевшее не сказал. А так — я даже его немного зауважал. Думал, он сноб и зазнайка, а он вину признавать умеет и прощения просить.

Правда, согласно канонам поведения достойного человека, мне нельзя было на это ответить в стиле: «А, да ладно, чего ему сделается!» Пришлось тоже сгибаться в той же позе, что и Бессмертный, и отвечать.

— Это я должен просить прощения, учитель. Мой человек повел себя недостойно, напав на гостя.

При обычных обстоятельствах мы бы еще обменялись десятком реплик, выясняя, кто из нас больше себя виноватит и кому должно просить прощения. Но тут все куда короче закончилось.

— Хорошо, — сказал Бессмертный У, выпрямляясь. — Тогда начнем.

Взгляд у него сделался тяжелым, словно не человек смотрел, а рентгеновский аппарат просвечивал. И это не фигура речи, под конец сканирования у него даже глаза слегка светиться стали. Белым таким светом. Жутковато вышло.

— Гадание все же понадобится, — наконец произнес он, гася свет и превращаясь в обычного (почти) человека. — Много ярких признаков, но они противоречивы. Вы согласны на гадание, ученик?

Произнес он это с неким подтекстом, словно это самое гадание будет на моем же сердце проходить. Которое перед этим предварительно вырежут у меня из груди. То есть не просто рутинное раскидывание стеблей тысячелистника, наблюдение за полетом птиц и камлание над панцирем свежеубитой черепахи, а опасное действие. Которое я, возможно, не смогу пережить.

— Почему вы спрашиваете? — не удержался я от вопроса. — Это опасно?

Тот выразительно вскинул бровь — был бы постарше на личико, вылитый доктор Стрэндж!

— Нет. С чего вы это взяли?

«Не знаю! Потому что ты это так сказал!» — хотелось мне крикнуть ему в ответ.

— Тогда не возражаю. Это долго?

— Это потребует времени, — кивнул он. — Хвостик, мой «Канон Перемен[1]» и чашку чая.

Точно — Стрэндж! К Лисе как к бессловесному ассистенту обращается. К Лисе!!!

Как происходит гадание на «Книге Перемен», которую здесь чаще именовали «Каноном», я уже видел. И находил это не слишком зрелищным шаманизмом. Реально — не на что смотреть. Берутся тростинки тысячелистника или монетки, записывается значение того, как они упали, что соответствует одной из гексаграмм. Затем еще раз, и еще, пока не наберется полный набор. Тогда гадатель берет свою «Книгу» и заунывно зачитывает определение, а потом начинает его толковать под ситуацию.

Шарлатанство, как по мне! Натягивание совы на глобус. Ты же всегда чего-то ждешь от будущего, верно? У тебя планы, надежды, ожидания. И когда тебе гадатель начинает читать определение, ты сам подстраиваешь написанное под себя. А толкователь — опытный физиогномист — смотрит на твою реакцию и говорит то, что ты желаешь услышать. Что поход будет удачным, что неприятелю будет сопутствовать неудача, а тебе, наоборот, ветер в спину.

Короче, гениальное изобретение древнекитайских «ясновидящих» для одурачивания доверчивых клиентов, но не более того.

Дуань У тоже начал классически. Покидал стебли, позаписывал выпавшие результаты, открыл «Канон».

— Си-кань… — задумчиво произнес он. — Погружение, опасность, вода, второй сын. Вы понимаете меня, ученик?

Без изящных фраз, значит. Не будет вот этого вот: «Обладателю правды только в сердце свершение. Действия будут одобрены».

— Нет, учитель, — держа невозмутимое лицо, отозвался я. — Из нас двоих только вы гадать умеете.

Хотя мозг, как и должно было, уже начал сам достраивать логическую цепочку из обрывков значений гексаграммы. Погружение — переправа, тут даже думать нечего. Опасность — блин, ну мы на войне так-то! Тут опасность везде, в том числе и на воде. Особенно на воде. Противник знает о нашей переправе и уже готов нанести удар? Дальше — второй сын. Тоже на поверхности — если я попаданец, и Чжугэ Лян попаданец, то он этот второй сын и есть. То есть жди беды при переправе, твой враг готов нанести удар. Хех, да я гадатель, оказывается!