Иду за тобой - Елизавета Владимировна Соболянская

уголь, тушь, краски для рисования пальцами, карандаши, непривычные ручки – все манило, все просилось в руки. Конечно, обозначения были незнакомые, но художник, как говаривал папа, и в Африке художник. Или в космосе…

Смахнув набежавшую слезинку, Лена взялась за кусочек угля. Где-то тут был кусочек желтоватой, «состаренной» бумаги и большая мягкая кисть для тонировки…

Через час девушка оторвалась от своего рисунка, всмотрелась и вздрогнула. Она нарисовала старинное зарешеченное окно. Кусок каменной кладки, поникшие растения и узкие шестигранные стекла в тяжелом свинцовом переплете.

Отложив рисунок, Лена размяла спину, попила воды и снова взялась за инструменты, решив перейти на более позитивную акварель. Наверное, ей поделился Ко-ши, потому что кроме традиционных нежных цветов в коробке нашлось серебро, золото и очень большая ванночка с киноварью. Подумав, девушка выбрала шероховатую «акварельную» бумагу, чтобы нарисовать пейзаж с ивами в японском стиле. Резкие удары кистью, черные и серые тени, плюс алое заходящее солнце. Выводя тончайшей кистью иероглифы, Лена подумала о том, что такой пейзаж не повесит в своей комнате ни один нормальный человек. Разве что в офисе – пугать конкурентов!

Со вздохом отложив все, девушка взглянула на запищавший браслет – пора в адаптор! Она вышла в коридор и ничуть не удивилась тому, что у двери подпирал стену синекожий.

– Эгги, – хрипловато сказал он, облизнув губы, – вы позволите мне проводить вас до медкабинета?

Лена замерла. Ей обещали, что ее не тронут, но как же трудно встретиться лицом к лицу с тем, кого она просто выгнала из каюты! Однако мужчина не проявлял агрессии. Просто смотрел тяжелым взглядом полночно-синих глаз и ждал. У этого ожидания был вкус. Иной. Не тот, что утром. Тогда мужчина казался сначала раздраженным, потом изумленным и озадаченным. А уж когда она отказалась доедать свой завтрак, в нем чувствовался гнев. Но сейчас это было как предложение перемирия. И прямой взгляд, и протянутая рука…

Лена не любила бояться. Однажды она шагнула в бассейн с вышки просто потому, что отчаянно боялась высоты и воды. Даже плавать не умела! Нахлебалась, конечно, зато потом легко научилась и плавать, и красиво прыгать. Так, может, и сейчас стоит… прыгнуть?

Она приняла руку синекожего и молча двинулась рядом с ним по коридору. Им не сразу удалось синхронизировать шаги, но оба старались, сдерживая раздражение. Когда это получилось, мужчина глубоко вздохнул и напомнил:

– Меня зовут Олстаг. Я… неправильно повел себя утром. Прошу простить.

Лена покосилась на гору мышц и медленно кивнула:

– Возможно, я была слишком резка. Прошу прощения.

Мужчина повеселел и хотел сказать что-то еще, но тут они пришли, и девушка, не задерживаясь, скользнула за перегородку. Ей требовалась передышка. Слишком много мужчин. Слишком много характеров и привычек. Адаптор внезапно стал островком тишины и уединения!

Мэгги понимающе улыбнулась и распахнула крышку:

– Сегодня тебе придется полежать здесь два часа, диагност показывает необходимость релаксации.

Лена улыбнулась и с долей облегчения забралась внутрь. Да, ей нужен отдых от… всех этих мужчин, глядящих на нее с непонятной ей жадностью.

Глава 15

Элурэн снова и снова рассматривал фотографии, найденные искином, пытаясь понять, что же его насторожило в них. Тут пискнул сигнал на двери. Капитан взглянул на экран и нажал кнопку, давая разрешение войти. Талан вошел в каюту и коротко поклонился:

– Сир! – потом увидел, чем занимался «старший брат», и его лицо приняло очень интересное выражение. – Ищешь несоответствия?

– Ищу, но не могу понять, что меня здесь царапает, – признался Элурэн.

Старший помощник задумался, глядя на фотографии, а потом распустил одну косу. Постоял, ловя неведомые другим потоки, и наконец ткнул пальцем в угол изображения:

– Вот здесь. Цвет не соответствует. Попроси искин увеличить.

По команде капитана непонятное темное пятно под мышкой у лежащей на кафеле девушки обрело размер и четкость.

– Боги космоса! – выдохнул Талан.

Элурэн же сглотнул, не в силах оторвать взгляд. Рядом с жестоко убитой женщиной валялся крохотный детский ботиночек, полностью залитый ее кровью.

– Ребенок? У жертвы был ребенок? Куда же он делся? И почему Лена заняла место этой женщины на эмигрантском корабле? – капитан потер занывший висок. – Боюсь, пока мы на струне, ничего больше мы не узнаем. Придется подавать заявление в космическую полицию…

– Сначала нужно все же расспросить эгги, – напомнил Талан, – но Мэгги ругается и требует не торопить девушку. Я видел в коридоре Олстага, как-то он странно выглядел.

– Да, сегодня его очередь, – чуть рассеянно отозвался Элурэн, давая искину команду показать, как прошло свидание синекожего десантника и Лены.

Оба «брата» уставились на экран, разглядывая кадры, подобранные искусственным интеллектом «Парящей стрекозы». Вот гигант идет по коридору с подносом в руках. Вот заходит в каюту, вот выходит обратно с недовольным лицом, натыкается на Мэгги и уходит с ней в защищенную от просмотра комнату релаксации. А выходит оттуда с очень интересным и задумчивым видом. Досмотрев провожание эгги до капсулы адаптора, мужчины, не сговариваясь, отправились на поиски Олстага. Интересно, что же сказала ему Мэгги, и почему Лена сменила гнев на милость?

Поговорив с десантником, Элурэн не выдержал – заглянул в каюту эгги, когда девушки там не было. Это, конечно, не самый правильный поступок, но ему хотелось увидеть ее рисунки. Искин же упорно не давал подробных кадров, ограничиваясь нарезкой из моментов, где Лена брала или, наоборот, отбрасывала кусочек угля, задумчиво закусывала губу или нетерпеливо отбрасывала мешающие волосы от лица.

Решившись увидеть все своими глазами, капитан практически крался, а потом остановился, словно налетел на каменную стену. Решетки. В обитаемом космосе давно не было примитивных тюрем с решетками на окнах – из заменяли силовые пузыри и блоки космических станций, но символ – символ остался. Лена чувствует себя в их доме, как в тюрьме?

Следующий рисунок был испорчен – зачеркнут. Элурэн всмотрелся в изломы линий и содрогнулся от омерзения. Под жирными плотными штрихами прятался тот тип, который продал ему эгги. Зачем девушка его нарисовала? Она все еще боится попасть в клетку? Или на торги? Ее рана глубже, чем он думал, глядя на ее нежную кожу и золотые локоны? Мэгги! Ему нужна Мэгги! Альфинеанка умела показать и объяснить практически все!

Капитан спешно вышел из каюты невесты и рванул по коридору в медотсек. Навстречу ему вышла Лена. Теплая, немного сонная. Она терла глаза и говорила идущей ей вслед медичке:

– Кажется, релаксация была лишней, я просто уснула!

– Ничуть не лишней, – возражала альфинеанка, взмахивая тонкими длинными пальцами, – просто ты плохо спала ночью! Мой диагност не