Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На прощание она расцеловала Шарли и Давида, после чего быстро шепнула подруге на ухо:
— И ни о чем не беспокойся! Мы всегда выпутывались из передряг, и на этот раз уж точно все будет хорошо!
16
…2…7…14…17…35…
…3…6…
Вдова не переставая повторяла в уме эти цифры, словно в них заключалась какая-то неведомая истина.
Она раздраженно захлопнула за собой входную дверь квартиры. Слишком громко, но тем хуже для соседей… К тому же она редко позволяла себе подобное — обычно у нее было тихо. И если в первое время после того, как она здесь поселилась четыре года назад, соседи взирали на нее с кислыми физиономиями, то постепенно они привыкли к этому странному существу неопределенного пола, возраста и даже цвета кожи, которое ласково заговаривало с их детьми или с нежностью гладило их собак.
Она жила на площади Клиши, иными словами, почти на самой границе между площадью Пигаль и западными районами Парижа. Клео не выбирала это место специально, но оно соответствовало ее нынешнему статусу как нельзя лучше, поскольку она пребывала ровно на полдороге между puta, которой некогда была, и dona,[9] которой надеялась через какое-то время стать: богатой, ухоженной, элегантной…
…2…7…
«Соnо!»[10] — выругалась она про себя. Неотвязная череда цифр уже начала ее раздражать. Словно для того, чтобы еще усилить воздействие проклятия, Клео отшвырнула сумочку — преувеличенно резким, театральным жестом — и опустилась на кожаный диван, который с мягким приятным шорохом принял ее в свои комфортные объятия. Затем попыталась стянуть верхнюю одежду, что оказалось нелегко: костюм сидел на ней как влитой. Двенадцать тысяч евро… Да, тряпки всегда были ее слабостью. За последние десять лет она потратила на них сотни тысяч евро, и теперь ее гардероб был достоин суперзвезды, вроде Мадонны, хотя, скорее всего, был даже лучше — однажды Клео где-то прочитала, что эта дешевка Чикконе жадна, как крыса.
А Клео была львицей, не какой-то там крысой. Ей нравилось преподносить себя. Ее хорошо знали парижские модные дизайнеры и кутюрье, она была излюбленный клиенткой во всех бутиках Фобур-Сен-Оноре и авеню Монтень. Продавцы обслуживали ее почти благоговейно, словно жрецы, совершающие обряды перед своим идолом: благодаря идеальным пропорциям манекенщицы, Клео носила модные туалеты с волнующей экзотической грацией Лизетт Малидор или Грейс Джонс.
…2 …7…
Она поднялась и направилась через всю квартиру в ванную комнату. Там открыла воду, вылила в ванну пол флакона ароматического бальзама и, пока ванна понемногу наполнялась, вернулась в гостиную — просторную, хорошо освещенную комнату, изящно декорированную и полную экзотических растений. Клео сама обставляла свое новое жилье, и здесь не было никаких красных абажуров, никаких диванов леопардовой расцветки — словом, никаких примет дешевой роскоши, на которую были так падки многие из ее бывших товарок.
Из своей большой сумки «Прада» Вдова вынула фотографию, которую нашла в доме Тевеннена. Она случайно заметила ее на стеллаже — небольшую фотографию в простой металлической рамке, стоявшую на некотором отдалении от остальных безделушек, словно ощущавшую свою неуместность среди них. В общем-то, так оно и было. Само присутствие такой фотографии в этом доме казалось чем-то фальшивым, как макияж постаревшей Коко Шанель.
На фотографии был изображен мальчик с густыми темными волосами и огромными черными глазами, глубокими, немного таинственными. Несмотря на то что он улыбался, на лице его не было заметно той беззаботной детской радости, которую испытывал бы любой из его сверстников летом на пляже.
Не он ли написал непонятные цифры на клочке бумаги? Впервые Вдова задала себе этот вопрос в машине по дороге домой. Внимательнее разглядев цифры, она подумала, что почерк, скорее всего, детский.
Однако не ребенок в первую очередь привлек внимание Вдовы, а молодая женщина, сидящая рядом с ним. Ее тело, почти полностью открытое для обозрения, если не считать двух узеньких полосок бикини, выглядело легким и гибким. Пепельно-белокурые волосы развевались по ветру. Она смотрела на ребенка обожающим материнским взглядом, и в ее глазах играли отблески яркого июльского солнца.
Вдова, не размышляя, схватила фотографию.
А сейчас… сейчас она начинала понимать, почему это сделала.
Эту молодую женщину она знала. Где, когда, при каких обстоятельствах они могли пересекаться?.. Клео никак не удавалось вспомнить. Может быть, она мельком видела ее рядом с Тевенненом во время очередной встречи? Молчаливый силуэт на пассажирском сиденье…
Нет, исключено. Тевеннен всегда приезжал на встречи один. В этом Вдова была уверена. Но лицо женщины было ей действительно знакомо.
Вдова задумчиво, почти с нежностью, обвела кончиком длинного наманикюренного ногтя лицо на фотографии. «Mi asesina..».[11]
Отдаленный шум воды вдруг напомнил ей, что ванна вот-вот может переполниться.
Она вздохнула, отложила фотографию и отправилась в ванную. Войдя, с наслаждением вдохнула поднимавшийся от воды ароматный пар.
Потом разделась, стараясь не замечать — что с каждым днем было для нее все труднее — свой член, освобожденный из специального маскирующего чехла, в котором она его обычно прятала. Клео любила свое тело, но ненавидела этот…
…тело!
…легкое и гибкое…
…совсем как у той…
Она вздрогнула и пару раз моргнула. Густые ресницы взлетали, как крылья бабочки.
Неужели и впрямь?.. Такое совпадение!..
Она неподвижно простояла минуту или две, чувствуя, как кровь гулко стучит в висках от этого неожиданного озарения. Так оно и есть… Понадобилось лишь освежить в памяти некоторые эпизоды из прошлого, смахнуть с них пыль… Да, вот именно: смахнуть пыль.
Очевидность предстала перед ней во всей полноте. Теперь Клео знала. Она знала все.
Знала, кто была эта женщина на фотографии.
Знала, как ее найти.
Озарение… Благая весть…
И одновременно — доказательство того, что случайных совпадений не бывает. Стало быть, всего через пару дней она узнает, какой секрет таят в себе эти странные цифры. Ибо палец Тевеннена, устремленный на скомканный клочок бумаги, был не чем иным, как перстом божьим. И на сей раз сам Бог решил указать ей путь.
17
Тома Миньоль не открывал глаз от окон квартиры на последнем этаже дома — типично буржуазного здания, выстроенного из огромных тесаных камней и украшенного по фасаду лепниной и полукруглыми балкончиками.
Вдова вернулась домой.
Орели Дюбар, сидевшая в машине рядом с ним, наблюдала за входом, ожидая, не объявится ли Тевеннен, если вдруг Вдова вызвала его к себе. Хотя это было почти полностью исключено: Вдова никогда не вела деловых переговоров в своих апартаментах. Даже гостей принимала редко. Как будто порог ее квартиры был границей, которую нельзя было пересекать посторонним, могущим нарушить респектабельность окружающей обстановки. Ее дом был ее крепостью. Или секретным садом, если воспользоваться не английской, а французской аналогией…
Скорее всего, случилось что-то непредвиденное. Так или иначе, Жамель должен об этом знать. Тома на мгновение заколебался, не стоит ли ему проследить за «мерседесом», в котором уехал кузен после того, как привез Вдову домой, но потом решил, что если Жамель захочет объясниться, то у них еще будет время встретиться.
А пока не было ничего нового. Мысленно Тома упрекал себя в том, что ввязался в такое серьезное дело почти без всякой подготовки, заручившись поддержкой одного-единственного союзника, пусть даже и родственника. Почва, на которую он ступил, оказалась слишком зыбкой. Слежка за Вдовой ничего не дала: та действительно ездила к Тевеннену, но провела в его доме не больше двух минут.
— Вот не везет! — произнесла Орели, словно откликаясь на его мысли. — Никого похожего на Тевеннена…
Тома взглянул на часы на приборной доске машины. Оказалось, они с напарницей торчали тут уже час. Он взял рацию:
— Коньо, что там у вас?
— Они вдвоем с мальчишкой остановились в доме недалеко от площади Республики, — донеслось сквозь треск помех. — Минут сорок назад. Время позднее, так что, скорее всего, они там и заночуют. Не потащит же она ребенка куда-то еще среди ночи…
Тома машинально кивнул. До сих пор его расследование никаким боком не касалось Шарли, сожительницы Тевеннена. Случаен ли ее отъезд? Именно сегодня вечером?..
Он попытался собраться с мыслями, чувствуя, что в голове у него полный бардак, как на арабском рынке.
— А здоровяк так и не объявился, — снова донеслось из рации. — Как в воду канул.
- Призрак миссис Рочестер - Линдси Маркотт - Детектив / Триллер
- Грани пустоты (Kara no Kyoukai) 01 — Вид с высоты - Насу Киноко - Триллер
- День похищения - Чон Хэён - Детектив / Триллер
- Невидимка из Салема - Кристоффер Карлссон - Триллер
- Одна из нас мертва - Дженива Роуз - Детектив / Триллер
- Твое тело – моя тюрьма - Оксана Лесли - Триллер
- Берег тысячи зеркал (СИ) - Ли Кристина - Триллер
- Шпионский берег (ЛП) - Тесс Герритсен - Триллер
- Зелёный ужас. - Эдгар Уоллес - Триллер
- Убийца с Грин-Ривер. История охоты на маньяка длиной в двадцать лет - Холли Бин - Биографии и Мемуары / Публицистика / Триллер / Юриспруденция