Раненый зверь - Владимир Колычев

— Потом, потом… — Оксана одернула и Павла, и себя.

Взяла его за руку, чуть ли не силой отвела в ванную. Раздела, но в ванну вместе с ним не полезла. Он погрузился в воду, а Оксана ушла. Минут через десять вернулась, и в руках у нее Павел увидел обрез охотничьего ружья.

— За что такая немилость? — нахмурился он.

— Ты подумал, что я в тебя? — спохватилась девушка и резко опустила оружие стволами вниз.

— Ну, мало ли… Откуда у тебя ствол? Панков дал?

— Нет, Сергей. Ты, наверное, думаешь, что он подлец? Не надо так думать, он за тебя переживает. Вот, обрез принес…

— Отлично. Осталось только за незаконный ствол сесть. Там, кажется, до трех лет.

— Я скажу, что это мое! — мотнула головой Оксана.

— Да нет, не надо… Пусть ствол будет моим…

Павел попросил полотенце, вытер руки, а потом взял обрез. Ружье старое, но стволы не ржавые. И патроны входили-выходили свободно. Судя по маркировке, заряжены они картечью.

— Против Маркела? — спросил он.

— Ну, лучше обойтись без этого… Леониду Ильичу пообещали, что Маркел тебя не тронет. С ним начальник РОВД на эту тему говорил. Но порох нужно держать сухим.

— Это ты хорошо сказала, — кивнул Павел, укладывая обрез на крышку стиральной машинки. — Только с чего это такая забота о моей персоне?

— Панков заботится обо мне, — покачала головой Оксана. — Он за меня переживает.

— С чего это?

— Илья ко мне очень привязался, хочет, чтобы я с ним была.

— Ну, хотеть не вредно!

— Как ты можешь так говорить! — возмутилась девушка. — Он — твой сын!

— Это ты зря, — нахмурился Павел. — Сын он мне или нет, но я за него переживаю. И если ты так заботишься о нем, я ничего не имею против. Он сейчас у Панкова?

— Да, у него. И я у Панкова жила… — Оксана потупила взгляд.

— Не понял.

— Я приехала от тебя, позвонила Панкову, спросить про Илью, он подъехал, а тут Маркел. Он на меня стал наезжать, на Леонида Ильича наехал. Я думала, он его убьет…

— За что?

— Ну, Панков сказал, что не боится его. Угрожал ему. Он действительно его не боится. За себя не боится… А за меня переживает. Он с милицией договорился, там охрану возле его дома выставили.

— Тебя охраняли? — Павел пристально смотрел на Оксану.

— Да.

— У него дома? Ты жила у него дома?

— Да, жила, а что здесь такого? Ты же не хочешь, чтобы Маркел меня изнасиловал!

— А он может?

— А зачем тогда он ко мне лезет? Он мне и раньше проходу не давал, и сейчас лезет!.. Сама я с ним не стану, но ведь он силой может! — От волнения у Оксаны запылали щеки.

Павел кивнул. Маркел и насильно мог взять, мог и убить. Это не человек, а нелюдь. С таким только один разговор.

— Он весь город под собой держит. Панков сначала не поверил, потом справки навел. Он действительно очень опасный…

— И жить он нам не даст. — Павел в раздумье покачал головой.

— Ну, может, он успокоился. Начальник милиции с ним поговорил, он больше не лезет.

— Маркел умеет ждать. Он мог бы мне сразу отомстить, но он долго ждал. А я ждать перестал, именно в этот момент он и ударил. От волка на дереве не спасешься. Будешь сидеть на дереве, а он станет ждать, пока ты сам к нему в зубы не упадешь. Сколько угодно будет ждать… Но ведь он может и не знать, на каком ты дереве? — вслух подумал Павел. — Можно уехать в другой город. Туда, куда он не дотянется.

Действительно, его в Засечье ничто не держало. Друзья отвернулись от него, но деньги остались. С этими деньгами он мог начать собственное дело где-нибудь в другом месте. Оксана поедет с ним…

— Да, можно в Белгород уехать, — кивнула она.

— Почему в Белгород?

— Леониду Ильичу место там предлагают, в областной администрации…

— Леониду Ильичу?! — Павел скривился, как от острой зубной боли. — При чем здесь Леонид Ильич?

— Как это при чем? Без него нельзя! С ним Илья!

— Так ведь я же отец Ильи. Или нет? Если отец, то права на него имею. Заберем Илью с собой.

— А Леонид Ильич? Он так не согласится!

— А как он согласится? Чтобы ты с ним жила, согласится?

— Зачем с ним? Он в Белгороде будет жить, и мы рядом.

— Может, в одном доме будем жить?

— Можно и так, — не уловив подвоха, кивнула Оксана.

— Может, и спать в одной постели будем? — желчно хмыкнул Павел.

— Что ты такое говоришь? — Она оторопело уставилась на него.

Он вспомнил, как Оксана бросила его в блоке для долгосрочных свиданий. Он обидел ее, и она уехала. И сейчас она могла послать его далеко-далеко, а это его не устраивало.

— Ну, прости! — Павел взял девушку за руку, притянул к себе.

— Больше так не говори! — Она дернулась, но не вырвалась, хотя и могла.

— Не буду.

Павел расстегнул молнию на ее платье.

— Не надо.

— Почему?

— Тебе нельзя долго… — Она провела рукой по его шрамам на груди.

Затем взяла мочалку, намылила Павла, а потом подала ему душевую лейку. Дальше он сам…

Оксана ждала его на кухне. Они не виделись всего пять-десять минут, а она успела сменить платье на шелковый халат. И сама стала как шелковая. Девушка усадила Павла за стол, подала стопку, а когда он выпил, села к нему на колени.

— У меня к тебе очень важный разговор… Очень-очень…

— Говори, — сказал он, распахнув полы ее халата.

— Скажу… Обязательно скажу… — Оксана перешла на страстный шепот.

Взгляд ее затуманился, губы затрепетали. Поплыла девочка… Павел понял, какой разговор она ему предлагала. Что ж, он совсем не прочь поговорить с ней на языке тела. Она плотно села на него, задвигала бедрами в такт его движениям. Павел ускорил темп, но ее руки крепко сжались на его шее.

— Не надо быстро, — прошептала она.

— Кто-то умер? — тихо спросил он.

— Нет, как раз наоборот…

— Это ты о чем?

— Я беременна… Уже второй месяц…

— Что?! — встрепенулся Павел.

Но Оксана утопила его в своих объятиях.

— Еще можно… Еще долго можно… — шептала она. — Только не надо сильно. И не торопись.

Павел должен был остановиться, но не смог этого сделать — слишком уж он соскучился по своей Оксане. Да и второй месяц — это не первый. Полтора месяца назад они прощались с Оксаной в тюремной больнице. Его выписывали, он уходил обратно в зону, а она уезжала домой. А прощались они страстно и бурно. Оксана отдавалась ему тогда как будто в последний раз.

Глава 10

Ребенка выносить — не так-то просто. Это в каменном веке все шло своим чередом, а сейчас это целая наука. За развитием плода следить надо — наблюдаться, консультироваться, поэтому и пришлось Павлу везти Оксану в поликлинику. На прошлой неделе она сдавала анализы, сейчас у нее по плану смотровой кабинет, консультация. А Павел наблюдает за обстановкой: он сейчас не столько за личного водителя, сколько за охранника. Маркел пока не дает о себе знать, но Павел иллюзий на этот счет не строит.

Две недели уже прошло с тех пор, как он вернулся, и у него все впорядке. Правда, работы нет, но это его пока не волнует. Отдохнуть надо после зоны, сил и энергии поднабраться. Реабилитационный период у него, да и надо думать, чем заняться в недалеком будущем, в какое дело вложиться. И он старается размышлять над этим постоянно, чтобы дурные мысли в голову не лезли. Старается, но не всегда это получается.

Они были в доме у Панкова, куда Оксана так рвалась. Ей нужен был Илья, и эта любовь была взаимной. Мальчишка называл ее мамой и постоянно спрашивал, когда она вернется. И сам Панков смотрел на Оксану с затаенным чувством. И любовь во взгляде, и ревность. К Павлу ревность… Жил себе мужик с Оксаной в любви и согласии, а тут вдруг облом. Но ведь жил, и детей, возможно, наживал. Может, Оксана вынашивает в себе чужого ребенка, а Павел таскается с ней по больницам, как дурак.

— Здорово, мужик!

Павел вздрогнул, увидев перед собой Маркела. И скривился — с досадой и неприязнью. Сам себе голову заморочил, потому и прозевал появление этого беса…

Маркел не один. С ним здоровенные «быки» в кожаных куртках. И сам Маркел в коже — мощный, внушительный. Он улыбался, но в глазах ледяная пустыня. От него веяло смертельной угрозой, поэтому люди из очереди пугливо расходились. А там женщины в положении, их мужья, но никто не возмущался, как будто все понимали, к чему высказанное вслух неудовольствие может привести.

— Чего тебе нужно? — Павел исподлобья посмотрел на Маркела.

Он и сам понимал, чем для него может закончиться эта встреча, но переживал не столько за себя, сколько за Оксану. Она ведь должна скоро появиться, а тут Маркел. Его могут пристрелить, а ее — увезти.

— Да вот, узнать хочу, кто там у нас, мальчик или девочка, — сказал Маркел.

— Узнавай.

— Сейчас Оксана выйдет, и узнаю.