Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Давай! — крикнул один из солдат, схватив его за руку.

Далинару помогли подняться, в то время как трещины под ним расширялись. Некогда безмятежная поверхность озера вспенилась и пошла волнами.

Земля содрогнулась, чуть снова не сбив Далинара с ног. Несколько солдат перед ним все же упали.

Рыцарь твердо стояла на ногах, в ее руках появился огромный Клинок Осколков.

Далинар успел вовремя взглянуть через плечо, чтобы увидеть, как из воды появляется скала. Это оказалась длинная рука! Тонкая, примерно пятнадцати футов[4] длиной, она внезапно выскочила из воды и с шумом ударила вниз, чтобы, судя по всему, получить твердую точку опоры на дне озера. Поблизости возникла вторая рука, направленная локтем в небо, затем они обе поднялись, как будто прикрепленные к телу, пытающемуся отжаться.

Гигантское тело вырвало себя из каменной поверхности. Складывалось впечатление, что кто-то был похоронен в песке, а теперь вылезал наружу. Вода потоками стекала с рельефной щербатой спины, на которой наросли пласты сланцекорника и подводного грибка. Спрен каким-то образом оживил сам камень.

Пока он поднимался и корчился, Далинар заметил светящиеся багровые глаза — как расплавленный камень — глубоко вдавленные в злобное каменное лицо. Тело походило на скелет, с тонкими костлявыми конечностями и заостренными пальцами, заканчивающимися когтями. Грудь представляла собой клетку из каменных ребер.

— Громолом! — закричали солдаты. — Молоты! Готовьте молоты!

Рыцарь стояла перед поднимающимcя существом, которое возвышалось уже на тридцать футов[5] и истекало водой. От нее начал исходить спокойный белый свет. Он напомнил Далинару свет сфер. Штормсвет. Женщина подняла Клинок Осколков и бросилась вперед, двигаясь через воду со сверхъестественной легкостью, как будто не чувствуя сопротивления. Возможно, дело было в силе Доспехов Осколков.

— Они созданы, чтобы наблюдать, — произнес голос позади.

Далинар посмотрел на солдата, который ранее помогал ему подняться. Селаец с вытянутым лицом, лысым черепом и широким носом. Далинар протянул руку, чтобы помочь ему встать на ноги.

Мужчина не говорил таким голосом раньше, но Далинар узнал его. Тот же самый голос, который появлялся в конце большинства видений. Всемогущий.

— Сияющие рыцари, — проговорил Всемогущий, вставая рядом с Далинаром и наблюдая, как рыцарь атакует кошмарное чудовище. — Они стали решением, способом уравновесить разрушение, причиненное Опустошениями. Десять рыцарских орденов, основанных с целью помогать людям сражаться, а затем восстанавливать порядок.

Далинар повторил все, слово за словом, сосредоточившись на том, чтобы передать каждую фразу, а не на том, чтобы осмыслить их значение.

Всемогущий повернулся к нему.

— Я был удивлен, когда появились ордены. Я не учил этому своих Герольдов. Все произошло благодаря спренам, желавшим повторить то, чем я наградил людей. Ты должен восстановить ордены. Это твоя задача. Объедини их. Построй крепость, которая сможет выдержать шторм. Разозли Злобу, убеди его в том, что он может проиграть, и выбери защитника. Злоба воспользуется этим шансом, вместо того чтобы заново подвергнуться риску поражения, которое он терпел так часто. Вот лучший совет, который я могу тебе дать.

Далинар закончил повторять слова. На расстоянии от него разгорелась серьезная битва: брызгами разлеталась вода, крошились камни. Подбежали солдаты с молотами и неожиданно тоже засияли штормсветом, хотя намного слабее.

— Ты удивился появлению рыцарей, — сказал Далинар Всемогущему. — И та сила, тот враг смог убить тебя. Ты никогда не был богом. Бог всеведущ. Бога нельзя убить. Так кем же ты был?

Всемогущий не ответил. Он не мог. Далинар понял, что его видения являлись своего рода заранее определенными переживаниями, как пьеса. Люди в них могли реагировать на Далинара как актеры, которые могут импровизировать в заданных рамках. Всемогущий никогда не поступал подобным образом.

— Я сделаю, что смогу, — сказал Далинар. — Восстановлю их. Подготовлюсь. Ты рассказал мне о многом, но одну вещь я понял самостоятельно. Если тебя можно убить, то другого такого же — твоего врага — возможно, тоже.

На Далинара опустилась темнота. Крики и всплески растворились. К какому времени относилось это видение, к Опустошению или между ними? Видения никогда не давали достаточно информации. Когда темнота рассеялась, он обнаружил себя лежащим в маленькой каменной комнате внутри своего комплекса в военных лагерях.

Навани стояла перед ним на коленях, держа перед собой дощечку с бумагой; перо двигалось взад-вперед, она записывала. Шторма, женщина была прекрасна. Зрелая красота, накрашенные алым губы, волосы, уложенные вокруг головы в сложную косу и сверкающие рубинами. Кроваво-красное платье. Навани взглянула на него, отмечая, что он пришел в себя, и улыбнулась.

— Я... — начал он.

— Тише, — проговорила она, продолжая писать. — Последняя часть показалась важной.

Мать короля черкнула еще несколько строк, а затем наконец оторвала перо от бумаги на дощечке, которую держала через ткань рукава.

— Думаю, я записала все. Тяжело, когда ты переключаешься на другой язык.

— Я говорил на разных языках? — спросил Далинар.

— В конце. Сначала ты говорил по-селайски. Определенно, его древняя форма, но у нас имеются подобные записи. Надеюсь, переводчики смогут разобрать мои каракули; я плохо владею этим языком. Тебе стоит говорить медленнее, когда ты повторяешь слова, дорогой.

— Это может оказаться непросто, — ответил Далинар, вставая.

По сравнению с видением, воздух здесь казался прохладнее. Дождь барабанил по закрытым ставням комнаты, хотя по опыту Далинар знал: конец видения означает, что шторм практически на исходе.

Чувствуя себя полностью выжатым, он прошел к креслу рядом со стеной и присел. В комнате находились только он и Навани; кронпринц предпочитал, чтобы все проходило именно так. Ренарин и Адолин пережидали шторм поблизости, в другой комнате комплекса под бдительным оком капитана Каладина и его телохранителей-мостовиков.

Возможно, Далинару следовало приглашать больше ученых, чтобы они наблюдали за его видениями и сразу записывали слова, а затем могли посовещаться между собой, чтобы получить в итоге самую точную версию. Но, шторма, у него хватало проблем и с одним человеком, видевшим, как он бредит и мечется по полу. Кронпринц верил в свои видения, даже зависел от них, но это не значило, что они не ставили его в неудобное положение.

Навани присела рядом и обвила его руками.

— Было плохо?

— В этот раз? Нет. Не плохо. Немного бега, затем немного сражения. Я не принимал участия. Видение закончилось до того, как понадобилась моя помощь.

— Тогда откуда это выражение на лице?

— Я должен восстановить Сияющих рыцарей.

— Восстановить... Но как? И вообще, что все это значит?

— Я не знаю. Я ничего не знаю. У меня только подсказки и скрытые угрозы. Определенно надвигается что-то опасное. Я должен это остановить.

Она склонила голову ему на плечо. Далинар пристально смотрел в тихо потрескивающий камин, окутывающий маленькую комнату теплым свечением. Это был один из немногих оставшихся каминов, не переоборудованных в новые устройства, обогревающие с помощью фабриалов.

Он предпочитал настоящий огонь, хотя не стал бы говорить об этом Навани. Она так тяжело трудилась, чтобы все они получили новые фабриалы.

— Почему ты? — спросила Навани. — Почему ты должен заниматься всем этим?

— Почему один человек рождается королем, а другой — попрошайкой? — спросил в ответ Далинар. — Так устроен мир.

— Для тебя все так просто?

— Не просто, — ответил он, — но нет смысла требовать ответы. В особенности если Всемогущий мертв...

Возможно, ему не следовало делиться с ней этим фактом. Одна лишь подобная идея могла заклеймить его как еретика, оттолкнуть от него его собственных ардентов, дать Садеасу оружие против трона.

Если Всемогущий мертв, кому поклонялся Далинар? Во что верил?

— Нам нужно записать твои воспоминания о видении, — сказала Навани, вздыхая и отстраняясь от него. — Пока они еще свежие.

Он кивнул. Было важно иметь описание, чтобы сопоставить его с записями. Кронпринц начал перечислять, чему он стал свидетелем, говоря достаточно медленно, чтобы Навани успевала конспектировать. Он описал озеро, одежду людей, странную крепость в отдалении. Навани утверждала, что существовали истории о больших строениях в Чистозере, рассказанные кем-то, жившим там. Ученые считали их вымышленными.

Далинар встал и начал мерить шагами комнату, перейдя к описанию жуткой твари, поднявшейся из озера.